Серебряный змей в корнях сосны - Сора Наумова

будто выверял каждый шаг, боясь нарушить гармонию и навлечь на себя гнев здешних обитателей. А они наблюдали. Хизаши слышал перешептывание, тянущееся за ними шелковистым шлейфом, как волосы столичной красавицы. Хизаши не заметил, когда успел достать веер, и пальцы нервно крутили резные лакированные дощечки.

Он был почти уверен, что они, вопреки всему, идут в верном направлении, и тут увидел впереди тускло-красный проблеск в зелени раскидистых крон. Учида остановился.

– Похоже, это вход в школу, – сказал он.

– Не слишком ли просто? – усомнился Хизаши. – Уж больно напоминает приглашение.

Юдай расправил плечи и решительно направился к высокой старой тории, вросшей опорами во влажную удобренную почву, отчего казалось, что ее немного кренит вбок. Учида пока не видел, но Хизаши заметил сразу – они больше не были одни.

На перекладине тории, свесив роскошный хвост, лежала рыжая лисица и, казалось, дремала, положив узкую морду на скрещенные лапы. Но стоило Учиде пересечь невидимую черту, как раскосые глаза распахнулись, и в них вспыхнули янтарные огоньки.

Хизаши почувствовал, как дрогнуло пространство, впуская их в мир кицунэ, туда, где они были единственными хозяевами. Кажется, чтобы оказаться в школе оммёдо Кёкан, нужно было миновать хвостатых стражей.

Не позволив Учиде заговорить первым, Хизаши вышел вперед.

Лиса стеганула хвостом и грациозно спрыгнула на землю, тут же обратившись юной девушкой в рыжем кимоно с кленовыми листьями, бесстыже открывающем взгляду тонкие ключицы и краешек белоснежных плеч.

– Кто к нам пожаловал, – протянула она высоким тонким голоском. – Неужто думал, что кому-то вроде тебя будет позволено так просто разгуливать по нашему лесу?

У Хизаши дернулся было подбородок, но он заставил себя склонить голову перед хвостатой нахалкой.

– У нас важное дело к главе школы. Мы пришли просить о помощи.

– Помощи? – Кицунэ обошла его вокруг и сморщила носик. – От тебя несет человеком. Ты и есть человек. Фу, смотреть противно. Приполз умолять о помощи, аж все брюхо в пыли. Нет, так не пойдет.

– Чего ты хочешь?

– А что ты можешь мне предложить, не-хэби? Подожди, ничего не говори, – лисица исчезла, будто дым, и появилась за спиной Учиды Юдая. Ее пальчик скользнул по его щеке, – пусть лучше он мне скажет.

Лицо Юдая не дрогнуло даже когда кицунэ прижалась грудью к его спине, и тонкие нежные руки обвились вокруг его тела, позвякивая колокольчиками на браслетах.

– Он всего лишь человек… – попробовал возразить Хизаши, но вдруг почувствовал, как губы слиплись.

– Разве я не велела тебе молчать? – капризно спросила кицунэ и хищно улыбнулась, обратив взгляд к Юдаю. – Такой красивый юноша. Сами боги, должно быть, завидуют такой красоте. Не бойся, я всего лишь немного потрогаю. Разве нельзя?

Хизаши не мог говорить, коварная лисья магия лишила его этой возможности, но он постарался предостеречь Юдая взглядом. Впрочем, тот явно был не из тех, кто легко поддается искушениям плоти. Он позволил лисице прикасаться к себе, стойко снося ласку, что была опаснее острия катаны. И лишь позже произнес:

– Мы пришли в Кёкан за помощью.

– Кёкан не помогает грешникам, – пропела кицунэ ему на ухо, и длинный острый язычок дерзко коснулся кожи, будто пробуя ее на вкус. – Но тебе… Тебе может помочь. Хочешь проверить?

Хизаши понял, что снова может разомкнуть губы, и сделал глубокий жадный вдох. Тут из-за столбов тории выскочили еще две лисы и, перекувыркнувшись в воздухе, превратились в два рыжих огонька и поплыли в темноту за воротами.

– Я придумала кое-что интересненькое, – хихикнула кицунэ и с мелодичным звоном хлопнула в ладоши. – Да-да, это будет очень весело!

И она, отвернувшись, направилась следом за огоньками, и из-под длинной полы кимоно по земле за ней волочился кончик пушистого хвоста.

– Ненавижу это племя, – фыркнул Хизаши, следя за удаляющейся хрупкой фигуркой. – Они всегда обманывают.

– Идем, – сказал Юдай и первым прошел под перекладиной тории.

Любая тория, даже самая простенькая, самая маленькая и, казалось бы, незначительная, вроде той, что отмечает территорию никому не известного ками-хранителя где-нибудь на окраине людских поселений, это ворота в другой мир. Если присмотреться и иметь для этого необходимые способности, на верхней перекладине – касаги – можно увидеть следы от когтей тэнгу[28]. И уж точно нельзя без почтения проходить сквозь торию, ведущую в школу Кёкан, – кто знает, где в итоге ты можешь оказаться?

Хизаши замешкался, коснулся столба с выцветшей киноварью и вдруг услышал над ухом звон колокольчиков, заливистый смех, а следом – почувствовал толчок в спину. И буквально ввалился в серый туман с то тут, то там вспыхивающими синими огоньками. Еще в полете Хизаши раскинул руки и, легко оттолкнувшись от земли, развернулся, но не увидел ничего. Тория исчезла вместе с проказливой лисицей, посмевшей подшутить над ним. Но ничего не поделаешь, он уже тут, и надо найти Учиду, пока с ним не случилось беды.

На изнанке человеческого мира было много опасностей для того, чья жизнь столь скоротечна. Хизаши медленно продвигался сквозь клубы тумана с запахом речной тины, пока впереди не показались силуэты деревьев. Постепенно туман оседал, пока Хизаши не стал различать свои ноги. Этот мир подчинялся своим законам, поэтому Хизаши не удивился, когда перед ним вдруг выросла круглая беседка с многоярусной изогнутой крышей в окружении исполинских елей. Слух улавливал журчание ручья и стук содзу[29], но вокруг был лишь уютный полумрак да синие огни заблудших душ.

– Учида? – негромко позвал Хизаши. Если бы только можно было бросить его и идти одному… Нет, Хизаши бы не смог. Теперь – не смог бы…

Искусственные звуки стихли, и Хизаши обернуся, подчиняясь инстинктам. Прозвенел колокольчик, и откуда-то издалека донесся переливчатый девичий смех. Кто-то прошел совсем рядом, касаясь краями одежд, – и снова лишь звон колокольчиков да ускользающий смех. Лишь раз Хизаши удалось поймать хвостатый силуэт – то ли девушка, то ли лисица. Где-то плеснул хвостом карп, выбивая брызги из идеальной глади пруда. Звуки и то, что Хизаши видел глазами, разнились, тревожа разум и сердце. Лисья магия – коварство и обман.

Хизаши рывком откинул полы хаори и опустился на колени. Нужное заклинание для очищения разума нашлось тут же, стоило только заставить себя мыслить здраво. Губы двигались сами по себе, и слова оседали, как тяжелые камни на дно пруда.

– …да очистится то, что было осквернено, именем Чинтаку Рейфудзин, священной звезды мекен, повелеваю тебе – развейся!

Он щелкнул веером и указал им на небо, на землю и перед собой. В тот же миг ощутил, как примятая трава под ним превратилась в дощатый настил, а серые