Алхимия желаний (СИ) - Мелова Дара

— Раньше ты пил только американо.

— Что-то меняется, а что-то остаётся неизменным. Не стесняйся, я знаю, что ты голодна.

Я хмыкнула. Да, позавтракать я точно не успела. Была зла как тысяча демонов и до сих пор ощущала себя как заведённый до предела мотор. Ворвалась в офис на чистом адреналине. Всё же беседа идёт куда приятнее в благоприятной обстановке, где тебя угощают и пытаются расположить к себе.

Ник теперь выглядел отстранённым и собранным, отзывался несколько прохладно. Казался слегка уставшим.

— Я не подпишу договор. Можешь забыть об этом, — я поджала губы и отхлебнула горячего чаю. А потом вгрызлась в булочку.

— Стоило попытаться.

— Если ты хотел вывести меня из себя — у тебя получилось!

Он ухмыльнулся.

— Отступись, Николас. В этом нет смысла. И никогда не было. — Мой жёсткий тон заставил его моргнуть несколько раз, словно его окунуло в какие-то забытые воспоминания.

— Мой отец уверен, что на тебе стоит блок.

Конечно, святая уверенность в своей правоте. Любая логическая причина подойдёт для объяснения и убеждения, что я не так проста.

— Знаешь, Ник, я смирилась. Да, я — аномалия. Уверена, если покопаться в древних летописях там найдутся такие же маги без магии. Но вот она я. Думаешь, столько высших, преподавателей, директоров, менталистов, лекарей и вообще… Думаешь, они не смогли бы за долгие годы понять, что на мне какой-то блок? Я не верю.

— Он уверен, что это не просто блок. Нечто древнее. Нечто сложное, скрывающее тебя от… мира. Что-то сильное. Высшее.

Николас говорил не о самых сильных магах, уровень дара и умений которых мог превышать обычный. Их называли высшими за их опыт, силу, навыки, за уникальную магию, если такая проявлялась. Но речь шла не о них.

Выше только Хранители. С их магией и с ними самими не может быть общего ничего. Как Великие Хранители с их могуществом могут стоять в одном логическом уравнении со мной?

— Конечно. А Темный смог обнаружить этот блок. Ваши демонические корни — очень пугают, Ник. Не вдавайся в подробности, не хочу кошмаров.

— Они не будут тебе сниться. Я заберу их себе.

Захотелось выйти и удалиться в туалетную комнату. Тошнотворно.

— Всё. Хватит. Едем дальше — что ещё?

Рейнсейр увидел, как я скривила лицо, ухмыльнулся грустно и продолжил:

— Этот блок стал слабеть. И его можно сломать.

— Угу, если лишить меня девственности?

— Не совсем так. — Ник возвел глаза к потолку, собирая нужные мысли в кучу. — Дело не в… физиологии, а в сакральности первого раза и испытываемых эмоциях. Это почти ритуал. Раньше, в древности, в те времена, когда магический язык, на котором мы разговариваем, создавался и дополнялся; когда алхимия и магическая наука только зарождались. Тогда для магов, независимо женщина это или мужчина, первый опыт был важным ритуалом. Он раскрывал силу. Потом это перестало быть нужным, когда все начали понимать, что развитие магического потенциала зависит от упорного труда и хорошего обучения.

— С годами потенциал только усиливается, и нужда связывать себя с ритуалистикой в современности просто отпала, — обозначила я, закусив подушечку большого пальца.

— А с тобой это может сработать.

— Чудно, — только и смогла выпалить я, дёрнув уголками губ.

Рейнсейр встал из-за своего рабочего стола и сел в соседнее кресло. Как назло, сократив расстояние между нами до запредельно близкого. И бежать будет некуда, но зачем мне убегать? Здесь и сейчас я могла узнать многое. Ник почувствовал некую дозволенность и решил словно бы в отместку поиграть на моих нервах. Он расстегнул несколько пуговиц на строгой белой рубашке.

— Ты ведь так и не решилась на этот шаг.

Я потупила взгляд. Да, я всё ещё была «ценным лотом» для семейства Ника. Всё ещё девственница. После того случая с договором, с продажей меня наследнику… Я испугалась. В глубине души я допускаю, что отец Ника может быть прав. И что Ник поглотит мою силу, тот выброс, который может случиться. И окажется победителем. А я этого не хочу. Не хочу давать им шанс на победу, не хочу быть призом в этой игре!

Я даже по пьяни ни разу не решилась на этот шаг — лишить Ника этой проклятой ценности, за которую обещали огромные деньги и гору ценных артефактов в придачу. И себя, в том числе.

А что, если он прав? Что, если это произойдет? Вдруг это кого-то убьёт? Вдруг… Исходя изо всех этих доводов… Нет, я так и не решилась.

Мой вид говорил сам за себя. Даже если совру, все равно он будет знать правду. Я все ещё желанный лот. Конфетка со сладкой начинкой внутри.

— Значит, есть шанс узнать.

— Ты ко мне не притронешься! — воскликнула я.

— Пока ты сама не захочешь — нет.

— Я не захочу.

Он наклонился ко мне. Его лицо в каких-то сантиметрах от моего.

— Не говори заранее, — жарко выдохнул Ник. — Вдруг что-то изменится. Потом стыдно будет.

— Нет, Ник…

— Т-ш-ш, не нужно. Как я и сказал: я не стану давить и заставлять. Я хочу заслужить твое доверие. Хочу, чтобы все было как раньше… помнишь?

— Как раньше уже не будет. Всё сломалось, когда мне стукнуло семнадцать.

И развалилось окончательно, когда мне вручили подписанный договор. Подписанный родителем годами позже.

Для магов семнадцать лет — это возраст вступления в силу. После семнадцати маги обучаются магическим профильным предметам. В шестнадцать отец отдал меня учиться со сверстниками на общемагический поток, где изучаются основы. А потом хочешь не хочешь — Распределение. Идешь осваивать профессию и свой дар, где каждый сокурсник твой будущий коллега. Мне с моей пустотой податься было некуда. Дочь магов, аура мага — а резерв пуст, как высохшее озеро. Принадлежу магическому миру, а на деле не могу быть его полноправной частью. Все рассчитывали, что в семнадцать я смогу раскрыться. Уповали на это. А я… подвела. Саму себя в первую очередь.

После того как я окончательно закрепила за собой первое место с конца среди востребованных магов-выпускников, изменилось и отношение сверстников ко мне. Вот я и пошла учиться на Алхимический. Зельеварение, яды, бытовая фармацевтика, ботаника магическая и земная.

Там же и познакомилась с Ником. С его компанией. Я была счастлива. Два года была счастлива. А потом узнала, что мной, нерадивой пустышкой, заинтересовался старший Рейнсейр, высший маг, Тёмный. И подписал договор с моими родителями. Пообещал им, что их дочь будет в хороших руках, что её талант раскроется. И вообще она станет хорошей партией его сыну. Врал и не краснел. Из грязи… сразу в постель к сильнейшему наследнику.

Я сбежала.

— О чем задумалась?

— О том, что не всему суждено сбыться. — Я повернула к нему голову. — Надеждам. Мечтам. Желаниям. Независимо от приложенных усилий что-то невозможно подчинить.

Я говорила о себе, о своих разбитых надеждах на будущее. Начиная с самого детства — со смерти мамы от неизвестной болезни, которая забрала у неё магию и жизнь. Под разочарованные взгляды отца и окружающих, под жалостливый мачехи — новой жены оставшегося родителя — вспоминая наши несколько замечательных лет учебы и тусовок с Ником — я не подозревала, к чему всё приведёт. Разбивалось многое.

— Поэтому я и сказал, что хочу заслужить твое доверие, Салдарина.

— Тебя все ещё слишком много. Ты слишком неожиданно сваливаешься на мою голову. Все ещё не готов оставить прошлое, жить дальше! Ты за столько лет мог найти себе жену…

— Мог, — отчеканил он, перебив меня. — Но мне всё ещё нужна только ты.

— На сегодня с меня хватит. Разговор окончен. Не смей мне присылать эти бумажки, им место в огне!

Я заторопилась одеться. Напряжение, повисшее между нами, давило морально.

— Хотя бы от работы здесь не отказывайся.

Я замерла в дверях, сильно сжав гладкую металлическую ручку двери. Немного повернула голову, подарив ему презрительный взгляд.

— Ты издеваешься?

— Обещаю не докучать тебе, — спокойно, как бы убеждая и этим тоном поднимая белый флаг, проговорил Ник. Даже мягче, чем мог себе позволить.