Специальный агент высших сил - Алексей Зубко

Каюсь, в этом была и моя вина — нужно было бросать прицельнее, но времени вымерять траекторию броска не было, вот и пошел он значительно выше дверного проема… а у черта, между прочим, и самого есть крылья и голова — лавировать нужно.

Продолжая скольжение, я сбил с ног рассматривающего пойманную золотую монетку Кащея Бессмертного и продолжил движение, выставив вперед руки и заклиная: «Успею… успею…»

— Ловлю! — предупредил я черта, принимая его тельце на раскрытые ладони.

Так мы и покинули подземную сокровищницу Кощея. С ветерком и под звон разлетающегося во все стороны золота.

Коридор встретил нас неожиданным сюрпризом. И, как повелось в последнее время, неприятным.

«Сюрприз» распахнул пасть и, издав утробный рык, бросился в атаку.

Едва открывший глаза мой новоявленный ангел-хранитель поспешно закрыл их, видимо предположив, что без нимба он по образу ближе к бесу-искусителю. А посему спасать меня совсем не обязан, а скорее даже наоборот.

ГЛАВА 7

Полет над гнездом лягушки

— Жаба!

— Дурак!

Первое, что я увидел, посмотрев мельком на «сюрприз», были выпуклые и блестящие глаза, а также неимоверно огромная пасть, густо усаженная острыми клыками, использовать которые в своей рекламе почла бы за честь любая компания, выпускающая зубную пасту. Посмотрев затем уже более осмысленно и внимательно, я разглядел мощный приземистый силуэт, заслонивший большую часть коридора, и сильные задние лапы — коленками назад. Поглазеть еще не довелось, как не осталось времени и на то, чтобы подняться на ноги и убежать либо отпрыгнуть с пути стремительно приближающихся клыков, поэтому я сунул в оскаленную пасть подвернувшийся под руку рюкзак черта.

Пасть хлестко, словно туго заряженный капкан, захлопнулась.

— Мое! — истошно заверещал черт, как-то уж слишком резво перейдя из бессознательного состояния к активной попытке вырвать из клыков свой полный золота рюкзак.

Поймав рогатую нечисть за копыто, я попытался удержать его от самоубийственной затеи, на которую его толкнула алчность. И где только сила взялась в этом хлипком тельце?

— Отпусти!

Ткань наспинного мешка не выдержала выпавших на ее долю испытаний и в сопровождении душераздирающего треска лопнула. Часть монет упала на пол, весело зазвенев по каменной поверхности, а часть захрустела на белоснежных клыках, превращаясь в замысловатой формы кусочки драгоценного металла.

Черт бросил быстрый взгляд в направлении Кащеева хранилища и, обнаружив в дверях бессмертного его стража, нерешительно ковыряющего острием меча-кладенца камень у своих ног, решил спасать рассыпавшееся по полу богатство.

Находясь под прицелом немигающих глаз и в непосредственной близости от резко двигающихся челюстей, за которыми виднелся бесконечный провал в ненасытную утробу, я в полной мере почувствовал, как хрупка грань, отделяющая жизнь от смерти, и нервно сглотнул. Разбуженный всплеском адреналина в крови инстинкт самосохранения настойчивым зудом в пятках показал свое желание унести меня как можно дальше отсюда и подсказал способ осуществить это. Вот только бегать по потолку я не умею, а прочие пути к стремительному отступлению перекрыты Кащеем Бессмертным. И если его скрипящие при каждом движении кости оставляют надежду пройти эту хлипкую преграду, то выколупавший в камне пола заметное углубление кладенец — нет.

Покончив с пережевыванием, чудовище громко рыгнуло, обдав меня влажной волной смердящего воздуха, а черта просто-напросто сдув и припечатав к стене. Собранное им золото вновь посыпалось на пол.

— Безмозглая корова! — трепеща ангельскими крыльями, но совершенно не с ангельской злобой проорал он, потрясая крохотными кулачками.

Я еще подумал, что, наверное, зря он злит чудовище…

А напрочь позабывший о своем новом статусе ангела-хранителя корыстолюбивый черт не унимался, продолжая осыпать замершее с распахнутой пастью чудище разными нелицеприятными сравнениями:

— Брюхо с лапками! Зелень болотная! Жаба!!!

По-моему, это уже перебор… хотя должен признаться, чудовище действительно несколько напоминает вышеуказанное земноводное, если ему, как в басне, удалось бы надуться до размеров быка и вдобавок к этому отрастить клыки.

Немигающий взгляд дрогнул и нацелился на орущего черта. Последний, спохватившись, притих. Но поздно… Словно болт из туго взведенного арбалета, из пасти чудовища вырвался длинный ярко-малиновый язык.

— Спа… — только и успел пискнуть черт.

Язык стремительно вернулся обратно в пасть, увлекая за собой трепещущего крыльями пленника. Вот теперь чудище действительно стало похоже на жабу, поймавшую мотылька. Отпусти! — Мой прыжок запоздал, и я растянулся на полу.

Верещащий словно пожарная сирена черт скрылся в пасти. Челюсти со стуком захлопнулись. Тишина.

— Хи-хи… — довольно мерзким голоском прокомментировал случившееся Кащей.

Зря он рот открывал.

— Тьфу… — Из раскрывшейся пасти со свистом вылетел малость помятый и покрытый от копыт до рогов липкой слюной черт. — Какая гадость!

Я успел подняться на колени, да так и попятился, потрясенный звуками человеческой речи, донесшимися из чудовищной пасти. В свое время мне довелось вдоволь насмотреться на демонических существ, разнообразием своих личин потрясающих воображение, но это уж слишком… мы же пока не в аду.

Сумевший разлепить рот, но не крылья, черт наполнил коридор визгом, оборвавшимся, когда он смачно врезался в нос Кащея Бессмертного. Руки последнего непроизвольно дернулись к лицу. Меч-кладенец выскользнул из разжавшихся пальцев и, крутнувшись в воздухе сверкающей полосой, приложился тяжелой рукоятью мне по спине. Тут уж мои вопли заполнили окружающее пространство.

Бессменный хранитель своего собственного золотого запаса, до конца оставаясь верным своим принципам, сосредоточился на его охране. Сперва он отлепил черта от лица и, отбросив его в сторону, проворно отступил в хранилище. Навалившись на дверь, он с силой захлопнул ее и задвинул скрипучий засов под аккомпанемент собственного дребезжащего голоса:

— Чтоб вы подавились, ворюги!

— Кто бы говорил, — огрызнулся черт, предпринимая попытку отлепиться от пола.

Я согласно промычал, разглядывая оружие, которым меня сперва едва не зарубили, а потом поставили-таки синяк на спине.

— Так вот ты какой, кладенец…

Мне показалось или он действительно ответил, подмигнув ярким камнем в рукояти и ткнувшись в ладонь испускающей мягкое, словно бы живое тепло рукоятью?

— Попробовать отстирать? — задумчиво произнес черт, с сомнением рассматривая слипшиеся крылья. — Или легче новые раздобыть? — Тут его взгляд упал на меня. — А ты чего железяку рассматриваешь? Лучше жабу-людоедку замочи! Чтоб знала, как харчами перебирать… гадость, видите ли!

— Хам! — заявило обиженное чудовище и добавило: — С дамами так не разговаривают.

— Кто вы? — поинтересовался я, перебив черта, начавшего рассуждать в присущей ему манере о том, кто тут кому «дам» и кто кого впервые в глаза видит.

— Царевна, — моргнув глазами, призналась дама, похожая на огромную зубастую жабу. Только внешне, спешу заверить вас, дабы не возводить напраслину на собеседницу, с которой едва знаком.

— Заколдованная? - в один голос догадались мы с чертом. В своих предположениях он пошел дальше меня: — Нужно поцеловать.

— Зачем?

— Чтобы колдовство злой колдуньи ушло.

— Куда? — имея в виду, не заразно ли это колдовство, уточнил я. А то вдруг благородный принц после поцелуя сам в земноводное превратится, чтобы не нарушать закон сохранения энергии.

— А… — Неверно растолковав мой вопрос, от его непосредственной простоты растерялся даже видавший огонь, серу и сковородки преисподней черт. — Так это… куда положено…

— А поможет? — не скрывая недоверия, поинтересовалась царевна, назвать которую лягушкой как-то язык не поворачивался — габариты не те.

— А черт его знает, — пожал я плечами.

— Не знаю, а предполагаю, — уточнил черт. — Вот возьми и попробуй!

— Я?!

— Ну не я же? — хмыкнул рогатый. — Я черт.

— А я еще хуже, — признался я.

— Это как? — удивилась царевна, она же гигантская жаба.

— Женат.

— А… — И без того флегматичная жабья морда стала совсем постной, и от этого какой-то уж очень голодной, на мой взгляд.

— Я, между прочим, тоже имею жену, — заметил черт. И добавил, похабно оскалившись: — Дважды в неделю. По вторникам и пятницам.

— Чью? — невольно сорвалось с моего языка. Это дали знать о себе пережитки темного прошлого, разбуженные общением с антисоциальной личностью, каковой без сомнения является черт, несмотря на обвисшие ангельские крылья за спиной и оказанное ему представителями небесной канцелярий доверие.