Однажды в Лигурии. Рецепты гедониста - Лидия Евгеньевна Давыдова

Хозяйка салона хлопнула в ладоши, и к ним начали выходить девушки в красивых платьях, они дефилировали по коридору, останавливались напротив, кружились и шли обратно.

– Я думала, что такие салоны бывают только в фильмах, – завороженно прошептала Саша.

Паола засмеялась:

– Это место вроде закрытого клуба, о нем знают избранные.

Перед ними остановилось нежно-голубое платье, и Паола махнула девушке рукой.

– Вот! Идеально для тебя!

Саша округлила глаза.

– Это мне?

– Конечно, милая, а ты что думала? Конечно, тебе, я вряд ли натяну на свое немолодое, даже если всё еще прекрасное, тело это декольте, – рассмеялась Паола.

Голубое платье из чего-то нежного, больше похожего на облако, чем на шелк, с десятком складок, оборок и кружев, парило на модели. Длинное, в пол, в талии узкое, на спине открытое.

– Какое-то оно слишком… ммм… как сказать…

– Слишком нежное для тебя, привыкшей к джинсам и колючим свитерам? Слишком открытое? Да, согласна. Тебе надо время, чтобы отвыкнуть от привычного и прийти к новому. Но, однажды надев это платье, ты больше не сможешь вернуться к своим недружелюбным и неприятным для тела тканям. То, что носишь ты, совершенно противоестественно природе человека.

– Купила бы ты себе юбочку, – вспомнила Саша слова бабушки, – смотри, как преобразили девушку в «Модном приговоре», с юбкой и блузкой совсем другой вид. Приличный.

Саша отмахивалась, а в один из дней, вернувшись из университета, уставшая, нагрубила:

– Надоела ты со своими юбочками, не люблю я это, – и ушла в другую комнату, чтобы не видеть стильных перевоплощений в телевизоре.

Бабушка лишь вздохнула и пошевелила губами так, словно жевала семечки. На самом деле семечки бабушка не ела, но делала так каждый раз, когда огорчалась. Позже Саша приходила мириться и ластилась, как нашкодившая кошка, терлась о сухую бабушкину руку, оправдываясь:

– Ну, бабуля, правда, не люблю я юбочки…

Саша еще раз взглянула на голубое платье и тихо возразила:

– Но оно… оно неудобное, как я буду в нем ходить…

– А ты не иди, ты плыви, в этом платье нельзя спешить. Это платье заставит тебя замедлиться, смотреть по сторонам и наслаждаться красотой мира. Но! – тебе надо еще одно. Более легкомысленное, – Паола хлопнула в ладоши.

Девушка с дерзким каре, в черном платье с красными вставками и рваными концами по краю, прошла мимо, виляя бедрами. На оголенной идеально ровной спине играли мышцы.

– Вот, такое тебе надо, – резюмировала Паола.

– Неееееет, вы что, я – не она.

– Это я вижу, – усмехнулась Паола, ты – это ты, и благодаря этому платью в тебе появится именно та энергия, которая нужна этим вечером. – У тебя нет планов на вечер?

– Поработать, – поджала губы Саша.

– Ясно, планов нет, – сказала Паола и попросила хозяйку салона упаковать оба платья.

– Как, я даже не примерю?

– Незачем, мне и так понятно, что оно создано для тебя.

– Неудобно как-то, – продолжала бубнить Саша, пока Паола открывала дверцу машины. За ними приехал Стефано.

* * *

Вечером Саша стояла перед зеркалом. На нее смотрела незнакомая, чертовски хорошенькая девушка с ярким блеском в глазах, в переливающемся в свете ламп коротком облегающем платье. Саша с удивлением смотрела на свои ноги. Почему она всегда прятала их под штанами, неплохие ноги, ровные, стройные. И вообще: почему она на себя постоянно наговаривает? На минуточку Саша даже подумала, что она красивая, но, тотчас же испугавшись этой мысли, пригласила зайти Раису Марковну.

Та заглянула и буркнула: «Ну давай не будем зазнаваться, у тебя совершенно заурядная внешность, впрочем, как и способности».

Саша вышла в гостиную. Паола выглядела великолепно. Бордовая помада, белые волосы уложены волнами, длинные, касающиеся пола, брюки в тон помаде. Шелковая блуза, наглухо застегнутая у шеи. Если бы Саша увидела Паолу со спины, то никогда бы не подумала, что этой женщине скоро исполнится восемьдесят.

– Где твоя помада, дорогая? – строго спросила Паола, – Накрась сейчас же губы.

И Саше ничего не оставалось, как послушно вернуться в комнату и накрасить губы единственной помадой цвета спелой вишни.

Машина плыла по ночной Генуе, как плывет по темному морю пароход. Вдалеке, возле порта, светились колесо обозрения, верфи, мачты.

Они остановились около полосатого желто-белого здания. Зашли в нарядные комнаты с огромными хрустальными люстрами. Стены украшали старинные гобелены и росписи, по краям стояли диваны минувших эпох с изогнутыми спинками.

Звучала веселая музыка, комнаты наполняли радостные люди. К Паоле тотчас кинулись любезные женщины и красивые мужчины. Приветствовали, угощали просекко и целовали в обе щеки.

– Сейчас выберем тебе партнера. – Паола достала из расшитой бисером сумочки веер и нежно помахала на Сашу, потом на себя.

– Партнера? Эээ для чего это?

Паола глянула на Сашу так, словно она сказала несусветную глупость.

– Саша, мы в танцевальном клубе, как ты думаешь, для чего тебе партнер?

– Но я не умею…

– Это совершенно неважно. – Паола повернулась к ней, взяла нежно Сашин подбородок. – Сейчас я позову тебе Габриэле. Он шикарный учитель танцев, с ним танцуют даже старушки, такой он мастер.

Габриэле оказался высоким худощавым брюнетом с бледной кожей. Черная рубашка, волосы, убранные в пучок. Он поцеловал Паоле руку.

– Добрый вечер, Паола, пришли потанцевать?

– Вот привела тебе ученицу, ей срочно нужны специи, – и Паола задорно подмигнула.

Габриэле подошел к Саше и протянул ей руку:

– Прошу вас, синьорина.

Зазвучала музыка. Саша словно онемела, ноги ее не шли. Она? Танцевать? В этой толпе? Перед всеми этими людьми? Она не умеет, к чему эти эксперименты?

– Я, дело в том, что я…

Но Габриэле уже схватил ее за руку и легонько потянул за собой. Он вывел Сашу на середину зала, развернул к себе, посмотрел в глаза и прошептал:

– Александра, я тебе нравлюсь?

Габриэле был красив, молод, от него пахло мускусом и чем-то еще… чем-то терпким.

Увидев Сашино замешательство, Габриэле улыбнулся:

– Александра, у меня есть любимая девушка, здесь мы просто танцуем, но тебе будет проще, если ты представишь, что я твой любовник. Можешь представить, а?

Саша готова была сгореть от стыда. Это же не сон, где она может вытворять всё, что ей вздумается. Здесь на нее смотрели сотни глаз!

– И так как мы с тобой любовники, – прошептал Габриэле ей на ухо, – ты прижмешься ко мне всем телом, – и он притянул ее к себе. – Расслабься и следуй за моими движениями, – прошептал он.

Саша никогда не танцевала сальсу. Габриэле начал двигать бедрами, ногами, Саша стояла на месте, не зная, что делать, но Габриэле притянул ее к себе с особой силой,