Лакомство Зверя (СИ) - Белла Берт

счастью, те сработали. Я наконец смогла выспаться и сумела восстановить силы. Они мне очень пригодились в тот день. В приюте наша команда разобралась с пациентами из соседней клиники, и мы с профессором возвратились в камерную.

Зверь в форме полуволка-полумедведя сидел в углу клетки. Когда мы вошли в помещение, он не пошевелился, лишь поднял на нас свои темно-серые, как дождевые тучи, глаза. Взгляд зверя был бесстрастным и усталым.

— Опять ничего не съел? Так ты скоро сдохнешь! — Выругался профессор, которому в ответ зверь тихо прорычал.

И только сейчас я заметила стальную миску с нетронутыми в ней кусками сырого красного мяса. Рядом с миской с едой стояла еще одна, наполненная водой. И она тоже была нетронутой.

— Как долго он не есть и не пьет? — поинтересовалась я.

Господин Змеев небрежно махнул рукой на клетку со зверем и сказал:

— С приезда сюда.

С того вечера, когда я впервые увидела неизведанного зверя прошло уже две недели. Плохо дело. Неужели он решил заморить себя голодом? Нет, нет, зверь вполне разумный — я была уверена в этом.

— Может он не ест мясо, а питается только овощами, — сказала я первое, что пришло на ум, и тут же пожалела об этом.

Господин Змеев ошарашенно посмотрел на меня через плечо.

— А форма зубов ему дана для того, чтобы раздирать травку на кусочки? — усмехнулся профессор, отметая мою глупую догадку в дальний пыльный угол.

Да я и сама это знала. На уровне каких-то инстинктов. Что этот зверь вовсе не травоядный вид. Ко всему прочему я ощущала в нем человеческий разум. Особенно сейчас. Когда он был обезвожен и дико голоден. Звериная его часть была измучена, она находилась на пределе своих сил. В принципе, как и человек внутри.

Я понимала, нужно было что-то с этим делать, поэтому предложила профессору:

— Давайте я сбегаю в магазин за мясом и бутылкой воды и покормлю его сама?

Косматые брови профессора взмыли вверх.

Проигнорировав его наигранное удивление, я продолжила:

— Я знаю, что нужна вам. Именно поэтому вы согласились на мои условия и безоговорочно внесли их в договор. Отец отзывается о вас, как о порядочном человеке, и я надеюсь, что это так и есть. Но понимаю, вы что-то скрываете и не собираетесь посвящать меня в ваши дела.

Брови профессора опустились на прежнее место, оттеняя глубоко посаженные глаза, в которых вспыхнул легкий страх. Кажется, профессор заволновался. Он попытался что-то ответить, но я его перебила, заявляя:

— Зверь доверяет мне. И он будет есть с моих рук.

Господин Змеев тяжело вздохнул.

— Ну хорошо. В магазине, который на углу, открыт счет на клинику. Запиши расходы на него.

Окрыленная своей маленькой победой, я вылетела на улицу и побежала в магазин.

Зверь и правда съел то, что я ему принесла. И выпил воду всю до капли. После кормежки мы сняли с него показатели и разошлись по домам.

У меня возобновился обычный ритм жизни, и я запланировала поход в библиотеку. Но, кажется, рано я обрадовалась. Библиотека не состоялась, потому что на следующий день вернулись кошмары. Они обворовывали меня ото сна и оставляли лишь какие-то жалкие крохи, которыми мне просто невозможно было насытиться, а телу и разуму невозможно было успеть отдохнуть.

— Давай попробуем снотворное, а я покараулю тебя, — предложила Маргарита одним вечером, когда заметила черные круги под моими глазами. — Ты совсем плохо выглядишь. На тебе лица нет.

Я посмотрела на свое отражение в зеркале ванной комнаты. Лицо на мне было, только я совсем не узнавала в этой девушке себя. Уставшая, исхудавшая, осунувшаяся. Взгляд как у дикой кошки, готовой наброситься на любого, кто перейдет ей дорогу. Кажется, я сходила с ума и понимала, что долго без сна не протяну.

— Давай хоть снотворное, хоть обезболивающие, что угодно, потому что я уже не могу так. Это уже не выносимо, я не живу, а выживаю. — Раздраженно кинула я и плеснула холодной воды себе в лицо.

* * *

Последняя неделя была для меня настоящим кошмаром. Ни таблетки, ни отвары, ни зелья, ни даже снотворные не помогали, и я была истощена до предела. Трудно соображала, что со мной происходит. Еда не лезла в мой организм, он ее попросту отторгал. А от голода затуманилось сознание, не давая возможности ясно мыслить.

Несмотря на то, что я тщательно скрывала свое паршивое состояние, профессор видел, что мне необходим отдых, потому каждый день с самого утра до окончания смены отправлял меня в камерную — вести близкое наблюдение за зверем и писать отчеты. Во время обеденного перерыва я выходила из камерной и навещала бездомных животных, которые временно жили в приюте.

— Не понимаю я людей, — печально произнесла Юлианна и взяла пушистого серого котенка на руки, аккуратно сунула ему пипетку с молоком в рот. — Как можно выбросить такого малыша на мусорку.

— А тебе и не нужно их понимать, — прокомментировала я и сделала фотографию собаки на свой тач.

Кабель смешанной породы был молоденьким. Сразу стало понятно, почему хозяева выкинули его на улицу. В подростковом возрасте собаки полны энергии, и им необходимо уделять достаточно времени и внимания. К нам в приют обычно попадают молодые собаки, либо больные животные, которых хозяева просто решили выбросить, вместо того, чтобы попытаться вылечить своих питомцев.

Раньше меня переполняли эмоции по этому поводу, я была готова выбегать на улицы с плакатами и кричать: «Люди не оставляйте своих животных!». У меня в голове не укладывалось, как можно быть настолько безответственными и жестокими. Но я выросла. Помудрела. И теперь такие ужасные поступки людей меня вовсе не удивляли и более не вызывали бурю эмоций. Я давно поняла, этот мир несправедлив и жесток.

У меня до сих пор разрывается сердце от боли за каждого оставленного на улице питомца, но с другой стороны я счастлива, что в конце-концов все эти животные оказались в нашем приюте. Ведь мы выхаживаем их, приводим в подобающий вид и находим им замечательных хозяев. Мы — их надежда на обретение новой семьи. Именно такого рода мысли не дают моей ненависти к этому миру разрастись.

Я погладила собаку по макушке и сделала еще пару кадров, тут же отослав их Юлианне. Ее тач запиликал, а я сказала:

— Информацию о прививках и ДНК анализу сбросила тебе на почту.

— Спасибо,