Малышка для большого босса. Любовь не продаётся - Виктория Вишневская

выходить. Зарплату перешлём сегодня. Деньги за антибиотики и поход к ветеринару – тоже.

Лиля вроде брала у домработницы реквизиты. А если нет – напишу ей.

Прощаюсь, на секунду застревая взглядом на малышке. Та смотрит на меня огромными карими глазами и протягивает ладошку.

Сердце делает глухой удар между рёбер.

Это мне не нравится.

Коротко киваю и, разворачиваясь, ухожу, кидая на ходу:

– Ещё увидимся.

*

Проклятый понедельник. Проклятый Новый год. Кто вообще придумал этот праздник? Каждый следующий год все равно хуже предыдущего, чему радоваться?

Да где эта папка?

Зло бью кулаком по столу.

Лиля, блин, успела заболеть перед праздниками. Я справлюсь и без неё, но сколько же времени занимает поиск документов! Приходится каждый раз дёргать помощницу.

– Да, босс? – охрипшим из-за больного горла голосом, дохло произносит.

– Я последний раз. Честно. Где отчёты по инкассациям с подписями?

– Так у вас.

Хм…

Может быть.

– Я вам их в командировке отдавала.

Ясно. В чемодане лежат. Я его разобрать так и не успел.

– Спасибо, Лиль.

– Звоните, если что.

Отключаюсь, барабаню пальцами по столу. У меня есть всего полтора часа. Смотаться туда-обратно не успею через весь город в снегопад. Только если поручить это кому-то, кто находится сейчас в банке или поблизости.

Но я никому не доверяю. Это конфиденциальная информация.

О-о!

У меня ведь есть Веста.

Звоню ей, пользуясь своим положением. Надеюсь, не откажет. Должна быть добрая – вчера перечислил ей зарплату.

– Добрый день, – сонно доносится из трубки.

– Веста, выручай. Можешь привезти мне документы через час в офис? Такси я оплачу.

– Могу. Но на метро быстрее.

– Отлично, тогда скину адрес сообщением.

– Только я обед не успею приготовить.

– Ничего, я сегодня не приеду. Сходим потом вместе пообедаем. Это будет моей благодарностью.

Деньгами она не примет.

Я вчера отправил ей лишние двадцать тысяч. За заботу о Лаки. А она мне их обратно прислала. Так мы ими и кидались ночью, пока Весту жаба не задушила с процентами переводить.

– Скоро буду, – и отключается.

Глава 21

Беспокойно покосившись на экран телефона, шумно выдыхаю. Вроде, не опаздываю. Уложилась как раз в полтора часа. Нахожу вход в бизнес-центр, но на ресепшене сразу же сталкиваюсь с проблемой – без пропуска нельзя.

Но ведь Юсупов мог мне заранее его выписать?

Интересуюсь у девушки за стойкой. Кивает.

Что ж, босс, на удивление, этот момент продумал. Меня проводят дальше, и я вместе с остальными поднимаюсь в лифте на верхний этаж. Ощущаю себя дико неуютно и не в своей тарелке.

Внезапно хочется вернуться домой, к своей малышке.

Но я стойко выдерживаю забитую кабину, пафосные разговоры и удушающие ароматы.

Из лифта буквально вываливаюсь, вдыхая свежий воздух просторного коридора.

Петляю недолго – нахожу табличку с нужным именем и заглядываю в помещение. Ожидаю увидеть там Юсупова, но вместо этого застаю пустынную приёмную.

Никого.

А за той дверью, наверное, кабинет? Оттуда раздаются голоса и мужской смех.

Подождать, когда посетители выйдут?

Да, пожалуй.

Присаживаюсь на диван, оттягивая шарф. Жарко здесь. И кулер с водой пустой. Вздохнув, лезу в карман за телефоном.

Но не успеваю достать его, как дверь кабинета открывается, и я машинально подлетаю с места, готовясь вручить папку и быстро смыться.

У меня очень напористый босс, который наверняка потащит меня на обед.

Из кабинета первым выходит мужчина. Оглядывается через плечо и, смеясь, бросает:

– Договорились, значит.

От знакомого голоса пробирает до костей. Желудок скручивает, во рту пересыхает, и я молюсь, чтобы этот тембр, этот профиль принадлежал не тому человеку, которого я когда-то любила.

Мужчина оборачивается.

И сердце падает в пятки.

Слава…

Мой бывший муж.

Он пробыл им недолго. Ровно девять месяцев и ещё несколько дней.

Но оставил после себя неизгладимый след… Выжжен у меня где-то в груди, на сердце, которое до сих пор отказывается верить мужикам.

Слава останавливается. На некогда красивом лице, что сейчас украшено взрослой щетиной лёгкими морщинками, отображается удивление.

Узнал.

Конечно, узнал…

Быстро отворачиваюсь от него к Юсупову. Тот стоит в дверном проёме, видимо, провожая гостя. Стараюсь не смотреть на Славу. Для меня его нет. Не стало. Ещё в день нашей выписки из родильного дома.

– Документы, – протягиваю боссу. Он принимает их, кивая.

– Спасибо. Зайди ко мне в кабинет.

Это он мне, да?

– Слав, ещё созвонимся.

Судя по тому, что эти слова адресованы посетителю, то предыдущие были именно мне. Но я всё-таки предпринимаю слабую попытку улизнуть.

– Я пойду, – резко выпаливаю. – У меня много дел. Не хочу оставлять Лаки без присмотра надолго.

Юсупов хмурится, недовольный моим ответом. Но сдержанно отвечает:

– Хорошо.

На щенка ему не плевать – это радует.

– До свидания, – говорю, полностью игнорируя Славу. Разворачиваюсь и быстро шагаю по коридору, чтобы он не пошёл за мной.

Не хочу прошлое ворошить и сердце тупым ржавым ножом вскрывать.

С гулким стуком в груди спускаюсь на лифте.

Пробегаю турникет – и с облегчением выдыхаю на улице.

Рано.

– Веста, – слышу за спиной. Остервенело закусываю губу. Я несколько раз представляла, как мы встретимся. Но не так. И не здесь.

Может, лет через десять… Когда я перестану вспоминать о том, что между нами случилось.

Я согласилась на ребёнка, поскольку сильно любила мужа. Жизни без него не видела.

Мы выбрали донора. Прошли процедуру ЭКО… Я была на седьмом небе от счастья. Мою беременность не омрачила даже… внезапная новость.