Лишенные веры - Джон Уильямс

После ничего не произошло. Джеки и Сиобан поймали возле ресторана такси и уехали в Хокни. Мы с Маком перелезли через ворота и вернулись по берегу канала Не знаю, как Мак, а я в ту ночь спал лучше, чем за все прошедшие недели.

На следующий день, в воскресенье, я пребывал в таком воодушевлении, что даже занялся настоящими, жизненными делами – например, поменял простыни и сходил в прачечную. В полдень Мак приготовил карри, которому недоставало утонченности вкуса, зато оно являло собой усовершенствованную мазо-брутальную версию изящного искусства индийской кухни.

– В каком разделе Мадхур Джеффри[124] ты это нашел? – поинтересовался я. – Глава, посвященная карри как биологическому оружию?

– Не, – ответил Мак, – я просто уронил чили.

Но ничто не длится вечно, природа терпеть не может мирную жизнь, и в понедельник утром, как только я пришел на работу, снова позвонил Росс. Он казался вымотанным и издерганным.

– Джефф, слушай, извини за пятницу. Я все выходные проторчал на этих репетициях. Но мне надо поговорить с тобой, есть проблемы, и, кстати, ты видел Фрэнк?

– Нет, я думал, что ты…

– Нет, нет, послушай, это чрезвычайно важно! Если свяжешься с ней, позвони мне. У нас в пятницу показушный концерт. Приходи, там и поговорим, хорошо? Звякни Джилл из записывающей компании. Она скажет тебе, когда и где, и, пожалуйста, если увидишь Фрэнк…

Телефон замолчал, прежде чем я смог пробормотать о'кей или сообщить ему, что увижусь с ней следующим вечером.

Правда, в любом случае, не уверен, что стал бы ему об этом говорить.

21. ДЖЕФФ УХОДИТ ИЗ ПАБА

В четверг вечером, в десять минут седьмого, когда я пришел в «Кембридж», чтобы встретиться с Фрэнк, я по-прежнему не понимал, что за чертовщина творится вокруг. Я поговорил с Шоном, и он сказал, что ничего не слышал от Минто. Сказал, что сообщил о них полиции, но они оказались странным образом не заинтересованы в этой версии.

– Гнали всю ту же чушь насчет огромного количества ограблений магазинов в Уэст-Энде, не поверите, сэр! Чертовски верно, я и не верю…

Я позвонил в компанию Росса, чтобы узнать про показуху, и мне возразили, что это не показуха, а Событие, и если я хочу присутствовать там, надо ждать на автобусной остановке перед Музеем науки, откуда флотилия автобусов будет развозить прессу по местам секретного назначения.

– Это будет потрясающе! – заявила Джилл. В чем я, однако, сомневался.

Зато все эти размышления хотя бы отвлекли меня от мыслей о Фрэнк. До последнего часа в магазине, когда я обнаружил, что слушаю записи Леонарда Коэна[125], что само по себе было дурным знаком. Я умышленно пришел в паб пораньше, чтобы успеть выпить до появления Фрэнк и подготовиться. Но она уже сидела в углу и читала «Белый отель»[126].

Кажется, она обрадовалась, увидев меня. Встала и обняла. Сказала, что ночь слишком хороша для сидения в кинотеатре. «Давай снова погуляем, как на прошлой неделе, мне очень понравилось».

Так мы и сделали. На этот раз держались северной стороны реки. Пошли на восток вдоль Стрэнда, мимо театров, в которых играли печальные комедии, а имена артистов казались смутно знакомыми благодаря телевидению, удивительно, что все они переключились на мюзиклы. На полпути свернули на аллею, где обнаружили самый крошечный паб в Лондоне, «Нелл Гвинн». Сидя там с бутылкой «пилса», я вспомнил волшебный таинственный тур Росса. Фрэнк не отреагировала.

– Звучит забавно, – равнодушно сказала она.

– Да, похоже на то, – ответил я, в глубине души разочарованный отсутствием вражды в ее голосе.

Вернувшись на Стрэнд, мы пошли дальше на восток, миновали Альдвич, спустились к готическим фантазиям «Тэмпл», где киноленты застыли в летних сумерках. Вернулись на Флит-Стрит, прошли офисы «Сан» на Бувери-Стрит, а потом Фрэнк сказала: «Я хочу есть, давай сядем на автобус». Мы сели на номер 9 и доехали до станции Ливерпуль-Стрит, где боковыми улочками пробрались к Брик-Лейн.

Вокруг царила темнота, но на самой Лейн кипела жизнь. Из магазинов доносилась музыка из фильмов, дети-бенгальцы толпились около Свит-Центра. Я посмотрел на часы. Десять пятнадцать.

– Давай перед едой еще выпьем, – предложил я – мне всегда жаль впустую тратить бесценные часы продажи спиртного – и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь «Семи звезд».

Через минуту после того, как мы вошли в паб, Фрэнк начала хохотать. Я заказал два «пилса» и поинтересовался, что вызвало у нее такое веселье.

– О, – простонала она, – в последний раз, когда я была здесь, я пыталась танцевать под Джима Ривса[127] на столе для пула!

– Подо что именно? – чрезвычайно заинтересованно спросил я. – Не под «Bimbo»?

– Нет, даже не знаю. Кажется, под «Can't Help Falling in Love With You».

– Тогда это Энди Вильяме[128], – не смог удержаться я.

– Джефф, – спокойно произнесла Фрэнк, – это неважно.

– Нет, – согласился я и помолчал. – Значит, ты хочешь уйти отсюда?

– Да нет. Просто это забавно. Надо обязательно рассказать Чарли, что я была здесь.

– Чарли? – переспросил я и почувствовал, как что-то темное заползает в мое сердце.

– Ну да, Чарли Минто. Слушай, я хотела рассказать тебе об этом за едой.

– О чем?

– О том, что я узнала. Насчет Невилла и всего остального. Это длинная история, понимаешь. Поэтому я и не хотела говорить по дороге.

И она рассказала мне. Рассказала, как позвонила Чарли Минто, как он пригласил ее выпить – «в это новое заведение в Сохо, «Ленивый»». Чарли, сказала она, изменился. «В последний раз, когда я его видела, он был похож на футболиста, ну, перманент и «Прингл»[129]. Но на этот раз он был в этом потрясающем костюме. От Пола Смита. Слышал о таком? Ему принадлежит тот огромный магазин в Ковент-Гардене».

Теперь черная тварь жадно глодала мое сердце. Я никогда не видел Фрэнк такой оживленной. И, на мой взгляд, это ей не шло.

– В общем, – продолжала она, – он хотел знать, чего я хочу. Не нужна ли мне работа. Нет, спасибо, ответила я. Сказала ему, что путешествовала и теперь, вернувшись, хочу снова увидеть старых друзей. Тогда он заказал бутылку розового шампанского, и мы выпили за старых друзей. Он действительно преуспел. Знаешь, что ему принадлежит «Ленивый бар»? Ну, точнее, его семье, но это его особый проект, представляешь? Он рассказывал мне, как ему надоела вся эта порнография.

– Он хочет держаться новых веяний. Говорит, Сохо меняется, планирует организовать ресторан и несколько баров. Только его семья – настоящие гангстеры, они ему не доверяют. Цепляются за свои массажные кабинеты, и грязные журнальчики, и клубы с голыми официантками – «им грязная пятерка милее честной десятки», вот что он о них говорит. Поэтому они дали Чарли всего один шанс с «Ленивым баром». И если это сработает, они станут партнерами с тем парнем, Рики Рикардо, мистером Клубляндия.

– Рики Рикардо? – переспросил я.

– Да, да, – ответила она. – Знаю, он какой-то скользкий, но Чарли говорит, что он действительно знает свое дело. На «Бахусе» можно заработать целое состояние, но Рики ничего с этого не имеет. Похоже, другой парень просто ободрал его как липку, вот почему он хочет объединиться с Чарли.

– Ага, и все это, хм, Чарли сообщил тебе за бутылкой шампанского?

– Нет, – сказала она. – Я, ну, я видела его еще пару раз. То есть, когда мы встречались в первый раз, ему надо было ехать на встречу с Рикардо, поэтому он пригласил меня на ланч на следующий день. Мы были в том местечке в Сохо, «Ль'Эскарго». Чарли говорит, он никогда не уедет из Сохо. Он живет в потрясающей квартире на Мерд-Стрит.

Я едва удержался, чтобы не вставить: «Ох-хо, значит, ты побывала и у него в квартире». Фрэнк не унималась:

– В общем, мы отлично пообедали, шампанское и все такое. Господи, я даже ела мясо, впервые за все эти годы! Но потом случилось нечто ужасное.

Мое сердце мгновенно подпрыгнуло. Я представил себе, как Чарли давится лангустом.

– В ресторан пришел один из его братьев и сказал, что их сестра умерла. Передоз, они думают, что это самоубийство. В общем, Чарли был совершенно подавлен. Он просто сидел за столом и плакал, а потом попросил меня поехать с ним в его квартиру, сказал, что ему необходимо побыть с кем-нибудь, с кем-нибудь не из его семьи. А пока мы добирались туда, он изменился, он больше не грустил, он был в ярости. Сказал, что его семья виновата в том, что впутала ее в этот мерзкий мир, а она не справилась.

– А потом он произнес эту речь, насчет того, как он ненавидит свою семью, и что все они – сборище мальтийских членоголовых мерзавцев, которые слишком тупы, чтобы зарабатывать деньги законным путем, и поэтому проворачивают грязные кровавые делишки – «вроде убийства того парня в магазине», – сказал он. А я спросила, что за парень? И он ответил: «Из какого-то магазина записей», а потом замолчал. Потом начал говорить о своей сестре, что убьет всех, кто давал ей наркотики, а потом…