Детоубийцы - Висенте Бласко

Тонетъ, лнь котораго доставила его отцу и дду столько горя, принялся давать ему совты. Почему онъ не работаетъ?

П_і_а_в_к_а сдлалъ удивленное лицо. Какъ? И онъ!? К_у_б_и_н_е_ц_ъ тоже позволяетъ себ повторять совты пальмарскихъ стариковъ! Разв онъ самъ такой любитель работы? Почему онъ самъ не помогаетъ отцу засыпать землей поле, а цлый день проводитъ въ дом С_а_х_а_р_а рядомъ съ Нелетой, точно баринъ, попивая лучшее вино. К_у_б_и_н_е_ц_ъ улыбался, не зная, что возразить, удивляясь, съ какой логикой опровергаетъ пьяный его совты.

Бродяга, казалось, былъ растроганъ стаканомъ водки, за который заплатилъ Тонетъ. Тишина, царившая въ гавани, лишь изрдка нарушавшаяся ударомъ молотковъ конапатчиковъ и кудахтаньемъ куръ, располагала его къ болтливости, къ доврчивымъ изліяніямъ.

Нтъ, Тонетъ! Онъ не можетъ работать. Онъ не будетъ работать, даже если его принудятъ. Трудъ – дло дьявола, худшій изъ всхъ грховъ. Только души испорченныя, люди, неспособные примириться съ бдностью, проникнутые жаждой накоплять, хотя бы нищету, думающіе каждый часъ о завтрашнемъ дн могутъ отдаваться труду, превращаясь изъ людей въ животныхъ. Онъ много думалъ и знаетъ больше, чмъ предполагаетъ К_у_б_и_н_е_ц_ъ. Онъ не желаетъ лишиться души, запрягаясь въ ярмо правильнаго и однообразнаго труда, чтобы содержать домъ и семью и заботиться о куск хлба на завтрашній день. Это значитъ сомнваться въ милосердіи Бога, который не оставляетъ своихъ дтей, а онъ – П_і_а_в_к_а – прежде всего – христіанинъ.

Тонетъ смялся, слушая эти рчи, казавшіяся ему пьянымъ бредомъ, и толкнулъ локтемъ одтаго въ лохмотья товарища. Если онъ думаетъ своими глупостями добиться еще одного стакана, то онъ ошибается. Онъ просто ненавидитъ работу. Вс не любятъ ее, но одни больше, другіе – меньше, все же подчиняются ярму, хотя и скрпя сердце.

П_і_а_в_к_а скользилъ взоромъ по поверхности канала, окрашенной въ пурпурный цвтъ послдними лучами вечерняго солнца. Казалось, мысль его уносится далеко. Онъ говорилъ медленно, съ нкоторой торжественностью и таинственностыо, представлявшими рзкій контрастъ съ его пропитаннымъ водкой дыханіемъ.

Тонетъ невжда, какъ вс пальмарцы. Онъ – П_і_а_в_к_а – заявляетъ объ этомъ съ прямотой и силой пьянаго, не боясь, что трезвый товарищъ сброситъ его въ каналъ. Онъ самъ сказалъ, что вс подставляютъ спину подъ ярмо труда, скрпя сердце. А что это доказываетъ, какъ не то, что трудъ есть нчто противное законамъ природы и достоинству человка? Онъ знаетъ больше, чмъ вс пальмарцы, больше многихъ поповъ, которымъ онъ служилъ, какъ рабъ. Вотъ почему онъ навсегда съ ними разошелся. Онъ обрлъ истину и не можетъ жить съ духовными слпцами. Въ то время, какъ Тонетъ былъ за моремъ и сражался, онъ, П_і_а_в_к_а, читалъ книги священника и проводилъ вечера передъ его домомъ, размышляя надъ открытыми страницами въ безмолвіи деревушки, населеніе которой работало на озер. Онъ выучилъ наизусть почти весь Новый Завтъ и содрогается при одномъ воспоминаніи о томъ впечатлніи, которое на него произвела Нагорная Проровдь, когда онъ ее въ первый разъ прочелъ. Точно передъ его глазами разверзлась завса. Онъ сразу понялъ, почему его воля возставала противъ тяжелаго унижающаго труда. Плоть, грхъ, вотъ кто заставляетъ людей жить подъ ярмомъ, какъ животныя, чтобы удовлетворить свои земныя потребности. А душа возстаетъ противъ порабощенія, говоря человку "не трудись", распространяя по всмъ мускуламъ сладкое опьяненіе лнью, словно предвкушеніе ожидающаго насъ на небесахъ блаженства.

– Слушай, Тонетъ, слушай внимательно!- говорилъ П_і_а_в_к_а товарищу торжественнымъ голосомъ.

И вспоминалъ безъ порядка читанное имъ Евангеліе, заповди, оставшіяся въ его памяти. Не нужно тревожиться о пищ; и одежд, ибо, какъ сказалъ Христосъ, птицы небесныя не сютъ и не жнутъ, а все таки питаются, а лиліи не прядутъ, чтобы одться, ибо ихъ одваетъ милость Божья. Онъ – дитя Бога и Ему онъ довряетъ себя. Не желаетъ онъ оскорблять Господа трудомъ, точно онъ сомнвается въ божеской милости, въ томъ, что Онъ ему придетъ на помощь. Только язычники, или что тоже жители Пальмара, прячущіе деньги, полученныя за рыбу, и никого не угощающіе, способны трудиться и копить, не довряя завтрашнему дню.

Онъ хочетъ уподобиться птицамъ озера, цвтамъ, ростущимъ среди тростника, бездятельнымъ бродягамъ, всецло уповающимъ на божье Провиднье. Хотя онъ нищій, но никогда не сомнваетея въ завтрашнемъ дн. "Довлетъ дневи злоба его". Горечь завтрашняго дня всегда успетъ притти. Пока съ него достаточно горечи настоящаго, нищеты, связанной съ его ршеніемъ сохранить себя чистымъ, незапятнаннымъ трудомъ и земнымъ честолюбіемъ въ мір, гд вс осеариваютъ другъ у друга ударами право на жизнь, угнетая и губя ближняго, чтобы урвать у него немного благосостоянія.

Тонетъ продолжалъ смяться надъ словами пьяницы, скаізанными съ все возраставшимъ возбужденіемъ. Онъ шутливо восторгался его идеями, предлагая ему покинуть озеро и запереться въ монастыр, гд ему не придется бороться съ нуждой. П_і_а_в_к_а возмущенно протестовалъ.

Онъ поссорился со священникомъ и навсегда ушелъ изъ его дома, такъ какъ ему противно видть, что его прежніе господа охвачены духомъ, противнымъ тмъ книгамъ, которыя они читаютъ. Они похожи на всхъ. Они живутъ съ упорной мыслью о чужой песет, думаютъ о д и одежд, жалуясь на упадокъ благочестія, когда въ дом нтъ денегъ, безпокоясь за завтрашній день, сомнваясь въ доброт Бога, не покидающаго своихъ созданій.

Онъ врующій, онъ живетъ. на то, что ему даютъ, или что случайно найдетъ. Каждую ночь къ его услугамъ охапка соломы, на которой онъ можетъ спать. Никогда онъ не испытываетъ такого голода, чтобы лишиться силъ. Заставивъ его родиться у озера, Господь далъ ему все нужное для жизни, дабы онъ могъ стать образцомъ истинно-врующаго христіанина.

Тонетъ насмхался надъ П_і_а_в_к_о_й. Если онъ ужъ такой безгршный человкъ, почему онъ напивается? Богъ что ли посылаетъ его изъ одного трактира въ другой, чтобы потомъ итти по берегу на четверенькахъ, шатаясь отъ пьянаго угара?

Однако бродяга не потерялъ прежней торжественной важности. Его пьянство никому не наноситъ вреда, а вино – вещь священная. Не даромъ же имъ пользуются ежедневно во время богослуженія. Міръ прекрасенъ, но сквозь винные пары онъ кажется еще боле улыбающимся, боле яркимъ, заставляя съ большимъ благоговніемъ преклоняться передъ его всемогущимъ творцомъ.

У каждаго человка – свое развлеченіе. Онъ не знаетъ большаго удовольствія, какъ созерцать красоту Альбуферы. Другіе боготворятъ деньги – онъ, бывало, плачетъ при вид заката, лучей солнца преломляющихся въ влажномъ воздух, и сумерекъ, боле прекрасныхъ на озер, чмъ на суш. Красота пейзажа очаровывала его душу и когда онъ смотритъ на нее сквозь винные пары, онъ готовъ отъ нжности плакать, какъ ребенокъ. Онъ повторяетъ: каждый наслаждается по своему. С_а_х_а_р_ъ, напр., накопляя деньги, а онъ – созерцая Альбуферу съ такимъ восхищеніемъ что въ голов родятся боле прекрасныя псни, чмъ т, которыя поются въ трактир и онъ убжденъ, что если бы онъ былъ, какъ городскіе сеньоры, пишущіе въ газетахъ, онъ могъ бы въ пьяномъ вид разсказатъ не мало интересныхъ вещей.

Посл долгаго молчанія П_і_а_в_к_а, возбужденный собственной болтливостью, сталъ возражать самому себ, чтобы сейчасъ же разбить свои возраженія. Если ему скажутъ, какъ говорилъ одинъ пальмарскій священникъ, что человкъ осужденъ сть свой хлбъ въ пот лица въ наказаніе за первородный грхъ, то вдь Христосъ затмъ и родился на свтъ, чтобы искупить этотъ грхъ, вернуть человчество къ райскому блаженству, незапятнанному никакимъ трудомъ. Но увы!- гршники, побуждаемые высокомріемъ, не обратили вниманье на его слова. Всякій пожелалъ жить съ большим удобствомъ, чмъ остальные. Явились богатые и бдные, тогда какъ прежде были только люди. Т, кто не слушался Господа, работалъ много, очень много, но человчество продолжало быть несчастнымъ и устраивало себ адъ на земл. Говорятъ, что если люди не будутъ работать, они будутъ плохо жить. Прекрасно! Ихъ будетъ меньше на свт, но за то оставшіеся были бы счастливы и беззаботны, хранимые безконечнымъ милосердіемъ Бога. И это все равно неизбжно будетъ! Міръ не всегда останется такимъ. Снова явится Христосъ, чтобы направить людей на путь истинный! Онъ часто снился ему – П_і_а_в_к_! Однажды, когда онъ страдалъ лихорадкой, когда дрожалъ отъ озноба, лежа на берегу или съежившись въ углу развалившейся хаты, онъ видлъ Его фіолетовый, узкій хитонъ и простиралъ къ нему руки, чтобы коснуться его и сейчасъ же исцлиться.

П_і_а_в_к_а упорно врилъ въ это второе пришествіе. Христосъ, конечно, не появится въ большихъ городахъ, находящихся во власти грха богатства. И въ первое свое пришествіе онъ явился не въ огромномъ город, по имени Римъ, а проповдывалъ въ мстечкахъ, не больше Пальмара и его товарищами были лодочники и рыбаки, въ род тхъ, что собираются въ трактир С_а_х_а_р_а. То озеро, по которому къ удивленію и страху апостоловъ шелъ Іисусъ, было, несомннно не больше и не красиве Альбуферы. Здчь, среди нихъ, появится вновь Христосъ, когда вернется въ міръ закончить свое дло. Онъ будетъ искать сердца простыя, незапятнанныя жадностью. Онъ – П_і_а_в_к_а – будетъ въ числ его учениковъ. И съ восторгомъ, въ которомъ сказывались какъ опьяненье такъ и странная вра, бродяга выпрямился, глядя на горизонтъ, и на краю канала, гд гасли послдніе лучи солнца, онъ видлъ, казалось, стройную фигуру Мессіи, въ вид темно фіолетовой линіи: Онъ шелъ не двигая ногами, не касаясь травы, въ свтломъ ореол, отъ котораго мягкими волнообразными колебаніями свтились его золотистые волосы.