Ожидание жизни - Иола Гайнова

– Так, Мэри, не начинай! Я не собираюсь об этом говорить каждый день! Ты только не обижайся, но я – мужчина, а не попугай!

– А чего ты сразу завелся? Ладно, не хочешь – не надо. Я тебя ещё заставлять буду? Больно надо! – сказала я плаксивым голосом, скрестив руки на груди, но потом улыбнулась, обратив внимание на свое детское поведение. Не прошло и минуты, как мы вновь слились в поцелуе.

Я даже и не знаю, сколько дней провела с пиратами, но уже успела к ним привыкнуть, и даже напыщенное невежество большинства меня ничуть не смущало. На протяжении всех этих дней мне тяжело было высидеть в своей каюте, поэтому я ходила везде и пыталась наладить со всеми дружбу. Только вечером и утром мне было совсем одиноко, потому что каждый раз все напивались до чертиков, а наутро не могли подняться.

Несколько дней назад я попросила Сэма взять меня с собой, он посмеялся, но согласился. К концу вечера я уже и сама была не рада, что пошла. От половины кружки рома мне стало так дурно, что хотелось свалиться под стол и там заснуть. Мой язык заплетался, руки не слушались, а мысли напоминали кашу. Зато пиратам было очень весело: они, то и дело, меня о чем-то спрашивали и что-то просили подать. Когда я допила весь ром в кружке, мне стало все нравиться (об этом мне рассказал Сэм уже на следующий день). Как выяснилось позже, я захотела сплясать на столе под губную гармошку, на которой играл некий Хосе, однако в последний миг передумала, потому что решила, что танцую только под фортепиано. Кроме того, мне, по словам Сэма, так нравились пошлые шутки и неприличные анекдоты, что от очень громкого и задорного смеха у меня текли слезы ручьем. В последствие, на утро, веселье мне обернулось такой головной болью, что я зареклась больше не пить с пиратами, потому что все интересные воспоминания достались им, а мне – лишь дурное самочувствие. После этого случая они меня стали называть пианисткой, хотя я пыталась им объяснить, что не обязательно тот, кто под пианино танцует, должен на нем уметь играть. Но разве мужчинам можно что-то доказать?! С тех пор, не смотря на частые приглашения, я больше не хожу по вечерам пить ром с пиратами. Зато у меня появилось много свободного времени, которое я использую для приведения собственных мыслей в порядок и построением всевозможных планов на будущее. Конечно, может глупо строить замки из песка, но никто даже представить не может, насколько сильно я влюбилась. Когда в памяти всплывает образ Сэма, меня начинает всю колотить и так хочется его обнять, что мурашки бегают по всему телу, особенно в области солнечного сплетения. То, что эта любовь взаимная, я даже и не сомневаюсь, о такой любви написаны стихи и песни, о такой любви люди просят богов, и такая любовь досталась мне! Сэм все свое время проводит со мной, исключение составляют те моменты, когда надо что-то делать из обязанностей и когда пираты все вместе напиваются. Что касается пиратской команды, так она очень разношерстная, но все любят и уважают своего капитана, за исключением Эдгара. То, как мы с ним мило поболтали на берегу озера, не осталось незамеченным, Линк велел ему держаться от меня подальше (это я узнала совсем недавно). Как меня это обрадовало, никто даже и представить не может! Первая ревность – это так приятно! Мне-то не к кому ревновать Сэма, а вот ему… Кстати, это Эдгар убедил всю команду, что наши вечера оканчивались не только разговорами, он, по словам Линка, уже давно метил на капитанское место. Только зачем ему это? Я бы не сказала, что здесь, на корабле, существует какая-то иерархия, по сути, капитан имеет не так много преимуществ, но не для меня. И если я решила провести весь остаток жизни с пиратом, то пусть он будет хотя бы капитаном!

Меня часто посещали сомнения по поводу правильности решений, однако, если я захочу уехать домой, то физически не смогу этого сделать. Сэму намного проще, если меня рядом с ним не будет, у него останется море. Я не имею ни страстей, ни привязанности, и тем и другим в последнее время стал для меня Линк, моя первая и единственная любовь, пират и, скорее всего, убийца. Существует такое выражение, что сердцу не прикажешь, но, честно говоря, мне этого делать и не хочется! Что я от жизни хотела, то я и получила сполна. Поэтому мне грех жаловаться, ведь такой счастливой мне еще никогда и ни с кем не удавалось быть.

Со стороны люди могли бы посчитать меня ненормальной, увидев то, что теперь я могу просто сидеть и улыбаться, глядя в пустоту. Так странно… Люди, общавшиеся со мной, считали меня всегда правильной, всегда рассудительной и всегда холодной. Что тут можно сказать? Часто обстоятельства заставляют меняться и раскрываться, показывая всю глубину эмоций, таившуюся в душе. Моя младшая сестра, Люси, часто влюбляющаяся буквально в каждого, перед тем, как найти нового ухажера повторяла: «Ох, Мэри, мне так одиноко, скорее бы найти свою вторую половинку! А пока она мне не подвернется, я обойдусь и ухаживаниями этих четвертинок! Пойми, я не легкомысленная, я просто не могу быть одна, мне это непривычно!» На что каждый раз я отвечала: «Когда ты встретишь настоящую любовь, ты поймешь это. А размениваться на мелочи или не размениваться решать тебе». И вот мой триумф! Наконец-то мои слова стали истиной, а ожидание принесло свои плоды. Мою любовь даже словами не опишешь, ум никогда полностью не поймет сердце. Надо чувствовать, как меркнет свет, когда Сэм обнимает меня, или как убивает скука, когда его нет рядом больше десяти минут. Надо ощущать эту жажду мужского внимания, которую может утолить только он один, или ту дрожь, которая проходит по всему телу, когда его нежные руки касаются моих плеч. И лишь мое воспитание и огромных размеров сила воли пока уберегли меня от того, чтобы наши поцелуи перешли во что-то большее. Однако если бы я провела на корабле больше времени, хотя бы месяц, моя выдержка дала бы трещину! И как хорошо, что скоро, когда мы поженимся, все мои фантазии воплотятся в жизнь.

– Мэри, а давай ты опять с нами повеселишься, – зайдя ко мне в каюту, предложил Линк. – Ведь это последняя ночь на корабле, и больше ты не сможешь хлебнуть пиратского