Eurocon 2008. Спасти чужого - Сергей Лукьяненко

— Встаньте-ка! Н-да… Это надо же довести себя до такого состояния! Вы когда брились в последний раз?

Новый посетитель с капитанскими знаками различия почти не раздражает меня. Молод, подтянут, энергичен, очень точен в движениях, но главное — глаза. Насмешливые. По-видимому, он не чужд юмору. Живая машина с продвинутым интеллектом.

Хотел послать его подальше, а сказал другое:

— Ну что суд?

— Не терпится? — Он качает головой и ухмыляется. — Ох, люди, люди… Всем хочется определенности, как будто в этом счастье. Ждать невмоготу, а?

Он хам, но дистанцирует себя от людей, и мне это нравится.

— Значит, не сегодня? — Я валюсь на койку.

— Возникли обстоятельства… Скажите-ка лучше сами, каким может быть приговор по вашему делу?

— Любым. Зависит от тяжести последствий.

— Именно! — Он рад моей догадливости. — Как раз с последствиями еще далеко не все ясно. Короче. Вы нужны. Мне поручено сделать вам предложение от имени командования.

— Мне? Преступнику?

— Вы еще не осуждены. Ничего не могу вам обещать на будущее, но юридически вы пока что не преступник, а обвиняемый. Причем обвинение с вас может быть снято. — Он делает многозначительную паузу, но если он надеялся, что она произведет на меня живительное впечатление, то зря.

— В зависимости от неясных пока последствий?

— Именно. Вы ведь не думали, что в зависимости от вашего поведения?

— Не думал.

— А зря, — наносит он неожиданный укол. — Не скрою, ситуация складывается крайне неопределенная. Все может быть. Не исключено, что кое-что может зависеть от вас. Словом, умывайтесь, брейтесь и пошли со мной. Конечно, в том случае, если это вас устраивает.

Мне не нужно времени на анализ. Я уже все понял.

— По-видимому, ситуация складывается так, что я нужен позарез?

— Возможно, не «позарез», но да.

— Отрадно. А если я откажусь, меня, вероятно, принудят силой?

— Ну зачем же силой? — смеется он. — Нам нужно ваше добровольное участие, а как прикажете вас уговаривать? Семьи у вас нет, друзей вы тоже растеряли, любимой женщиной не обзавелись — словом, законченный мизантроп. К своей судьбе вы, похоже, равнодушны. Надеюсь, вы не думали, что я пришел сюда, чтобы грозить вам пожизненной каторгой на астероидах?

— Кто вас знает…

— Лжете. Вы этого не думали. И я, представьте себе, тоже не болван. Угрозами вас не возьмешь. Но вас можно заинтересовать, не так ли? Или ошибаюсь?

Не очень-то он ошибается.

— Кстати, нам надо познакомиться, — говорит он. — Капитан Новиков. Отдел оперативного планирования. Мне поручено ввести вас в курс дела в случае вашего согласия… думаю, я могу интерпретировать это как «предварительное согласие». Вы даете его?

— Я ничего не обещаю.

— Но и не отказываетесь. Для вас это уже много. Итак. Речь пойдет не о залетном космоиде и дырявой лоханке с ртутью. Речь пойдет о Потусторонних… Молчать!

Но я уже хохочу — радостно и неудержимо.

4

Это не летающие тарелочки. Это хуже.

Никто не спорит, что в Галактике много странного. Есть в ней удивительные объекты, до сих пор толком не объясненные наукой, — да вот хотя бы сгустки Вайнгартена, к примеру. Есть естественные и индуцированные нами гиперпространственные туннели. С индуцированными понятно, но в результате каких катаклизмов образовались естественные — загадка, хотя недостатка в гипотезах не ощущается. Есть объекты и вовсе загадочные. Галактика огромна, и что удивительного в том, что на сто тысяч нормальных объектов всегда сыщется один ненормальный? Природа горазда на выдумки, и можно не сомневаться в том, что нам известен далеко не полный их список. Вот через несколько тысяч лет, когда наши корабли доберутся до самых отдаленных частей галактического диска… нет, даже тогда лишь глупец или враль посмеет утверждать: все, мол, больше чудес не будет. Где-нибудь да сыщутся.

Но это так, к слову. Главное, что все эти чудеса проходят по департаменту астрофизики и элемента чертовщины не содержат.

Есть другое. Таинственно исчезнувшие корабли, причем исчезнувшие там, где исчезать нет причины. «Летучие голландцы». Аномальные явления великого множества разных типов, подтипов, классов и разновидностей. Якобы экипаж грузовика «Анадырь» наблюдал в гиперпространственном канале иную вселенную. Якобы экипаж эсминца «Зловредный», приблизившегося к таинственному сгустку материи, был переброшен во времени вперед на одни сутки, а когда он осознал это, сгустка и след простыл. И еще вагон с тележкой всевозможных «якобы». Мол, экипажу одного суденышка не повезло крайне прискорбным образом: во время заурядного рейса все тринадцать человек разом почувствовали дурноту, а когда пришли в себя, обнаружили, что сердца у всех стучат справа, печень переместилась влево, и так далее — словом, люди превратились в свои зеркальные копии. Хуже того: по прибытии к месту назначения выяснилось, что все органические молекулы корабля и экипажа поменялись на изомеры. Хиральная чистота белковых молекул сохранилась, но из «левой» превратилась в «правую». Вылилось это в то, что человеческая пища перестала быть пригодной для этих несчастных, коим до конца дней пришлось питаться специально синтезированной для них белковой пастой, служа пожизненно подопытными кроликами для военно-космической медицины… и так далее, и тому подобное. Словом — чушь и байки. Мифы Древней Греции.

— Кое-что чушь, а кое-что и нет, — не соглашается капитан Новиков. — Не скрою, некоторые эпизоды лежат целиком на нашей совести. Мы давали прессе кое-какие материалы, организовывали идиотские комментарии, негласно поддерживали клубы сумасшедших фанатиков и продолжаем это делать. — Он тонко улыбается, беря с подноса чашечку кофе. — Если нельзя скрыть, то надо дискредитировать, а для этого чем больше шумихи, тем лучше. Вот, скажем, вы — человек озлобленный, но здравомыслящий, — верите в «эффект Степанищева»?

— Нет.

— И напрасно. А в «эффект хрустальных струн»?

— Тоже нет.

— Теперь правильно. Это выдумка для дураков. Но кое-что есть, это точно. — Он с наслаждением прихлебывает кофе. — Столетия мы считали, что Галактика пуста. Мы не находили ни «братьев по разуму», ни врагов. Однажды нашли космоидов, но они оказались безмозглыми тварями. Надеялись найти их «пастухов» и заранее боялись их. Но не нашли. Нашли другое.

Он делает паузу. Мы сидим в каюте старпома на крейсере «Гладиатор» — внешне строгой, но вполне комфортной. Та же камера, только с мягким креслом. Охраны нет, да и не нужна она. Не бойтесь меня, капитан Новиков, полковник Горбань и генерал Зельц. Я могу взбрыкнуть, но глупостей не наделаю. Я заинтригован, и капитан это понял. Уж не знаю, под чью персональную ответственность он вывел меня из тюремных стен, но он во мне уверен. Это немного бесит. Несильно так.