Коварный обольститель - Хейер Джорджетт

В тот самый момент, заметив, что хозяин уже собирается выбежать из комнаты, Сильвестр решил – настало время напомнить о своем присутствии. Вернувшись в центр комнаты, он заговорил примирительным тоном:

– О, я думаю, он легко их догонит, мадам! Скорее всего, они просто застрянут в снежных заносах. Насколько мне известно, на севере вот уже несколько дней идут сильные снегопады. Мой дорогой лорд Марлоу, прежде чем вы отправитесь в погоню за беглецами, позвольте мне откланяться. В подобных обстоятельствах вы с ее милостью наверняка полагаете меня лишней обузой. Примите мою благодарность за оказанное мне гостеприимство, мои сожаления по поводу того, что оно оборвалось столь внезапно, и мои заверения – в которых, думаю, нет необходимости! – что вы можете полагаться на мою сдержанность и благоразумие. Так что мне остается лишь пожелать вам успеха в своей миссии и умолять не откладывать ее из-за меня.

Речь его прозвучала величественно и благородно. Он пожал руку леди Марлоу, коротко поклонился миссис Орде и мисс Бэттери и вышел из комнаты прежде, чем хозяин успел собраться с мыслями и сказать хоть что-то еще, помимо невнятных протестующих восклицаний.

Камердинер его светлости, настоящий слуга истого джентльмена, принял известие о том, что они немедленно покидают Остерби, с невозмутимым выражением лица и почтительным поклоном; а вот Джон Кигли, которого мучила сильная простуда, запротестовал:

– Мы не доберемся до Лондона, ваша светлость, учитывая, в каком состоянии пребывают дороги.

– Полагаю, так оно и случится, – ответил Сильвестр. – Но неужели ты думаешь, что я не смогу доехать до Спинхемленда? Я докажу тебе, что ты ошибаешься!

Свейл, уже укладывавший одно из пальто Сильвестра, с облегчением выслушал эти магические слова. Спинхемленд ассоциировался у него с «Пеликаном», постоялым двором, славящимся как превосходными удобствами, кои он предлагал путникам, так и грабительскими ценами на них. Слуги его светлости с полным на то основанием рассчитывали, что герцогу там будет куда веселее, не говоря уже о них самих.

Но Кигли остался глух к подобным соображениям и упрямо заявил:

– Это более тридцати миль отсюда, ваша светлость! Вам придется сменить лошадей, а заодно и форейторов, потому что мальчишки долго не продержатся, особенно если мы застрянем в снегу.

– Но я вовсе не собираюсь ехать в карете! – отозвался Сильвестр. – Я возьму коляску, разумеется, и сам буду править ею. Ты поедешь со мной, а Свейл пусть следует за нами в карете. Скажи ребятам, чтобы постарались продержаться как можно дольше без подмены. Они должны доставить мою собственную упряжку небольшими перегонами в «Пеликан», а если я там не окажусь, то и в город. Свейл, сложите все, что мне может понадобиться на несколько дней, в один из моих саквояжей.

– Если ваша светлость желает, чтобы я сопровождал вас в коляске, я с радостью готов повиноваться, – с мужеством отчаяния заявил Свейл.

– Нет, Кигли мне будет полезен гораздо больше, – отказался Сильвестр.

Его верный слуга разочарованно фыркнул и отправился на конюшню. Еще через полчаса, смирившись с собственной участью, он сидел рядом со своим хозяином в коляске, мрачно посматривая на небеса, к тому времени являвшие собой уже откровенно пугающее зрелище. Он успел добавить к своему наряду теплый шарф и время от времени шумно сморкался в носовой платок, смоченный в камфарном масле. На какое-то шутливое замечание Сильвестра слуга чопорно ответил:

– Да, ваша светлость. – Вторая попытка завязать разговор закончилась тем, что он пробурчал: – Не могу знать, ваша светлость.

– Да неужели? – вспылил Сильвестр. – Очень хорошо! Можешь говорить все, что тебе угодно: что на улице чертовски холодно и что я сошел с ума, рассчитывая добраться до «Пеликана»! Мне все равно, а вот ты выпустишь пар и станешь хоть чуточку дружелюбнее.

– Я не унижусь до такого, ваша светлость, – с достоинством ответил Кигли.

– Это что-то новенькое, – заметил Сильвестр. – Я уж было подумал, что сейчас ты устроишь мне очередную выволочку. – Не дождавшись ответа, герцог вкрадчиво проговорил: – Ну, не дуйся же, Джон, ради всего святого!

Еще никогда, с того самого первого раза, как маленький Сильвестр подчинил его своей воле, Кигли не мог устоять перед этими нотками в его голосе. Вот и сейчас он сурово заявил:

– Эта выходка вообще в голове не укладывается, ваша светлость! Ехать навстречу снежной буре, надо же! Я всего лишь хочу сказать, что, если мы застрянем в сугробе, моей вины в том не будет!

– Я и не собираюсь винить тебя ни в чем, – пообещал Сильвестр. – Но, видишь ли, так уж получилось – или сейчас, или никогда. Иначе я мог застрять там по меньшей мере еще на неделю. Ты, конечно, наслаждался от души: а вот я – нет! Откровенно говоря, я бы предпочел оказаться в дешевой портовой таверне.

Кигли, хохотнув, заявил:

– Что-то в этом роде я и подозревал. Кроме того, был уверен, что надолго мы там не задержимся, особенно после того, как услышал про дым в спальне вашей светлости. Свейлу, кстати, тоже в гостях не понравилось – он у нас очень уж привередливый.

– Как и я, – заметил Сильвестр. – В любом случае вряд ли я мог задержаться здесь, когда у его милости столь неожиданно возникли срочные дела, не так ли?

– Да, ваша светлость. Особенно если учесть, что вам этого и не хотелось.

Сильвестр рассмеялся; между ними восстановились прежние добрые отношения, и они тронулись в путь в полном согласии. В Дивайзисе пошел снег, но до Мальборо путники добрались без происшествий, остановившись в гостинице «Касл-Инн», чтобы дать отдых лошадям и позавтракать. Жаркий огонь в камине, изысканное угощение чуть не стали для Сильвестра непреодолимым соблазном, и он уже готов был остаться здесь на ночлег, если бы ему вдруг не пришло в голову, что отсюда до Остерби слишком близко, чтобы он чувствовал себя в безопасности. Прибытие почтового дилижанса из Бата решило дело. Тот опаздывал на несколько часов, но от кучера Сильвестр узнал – дорогу, хотя и заметенную в нескольких местах, никак нельзя назвать непроезжей. Герцог решил ехать дальше. Кигли, подкрепившийся адской смесью джина, пива, мускатного ореха и сахара, которую он величал «душегрейкой», не имел ничего против; и они вновь отправились в путь.

Следующие десять миль выдались нелегкими, а когда они миновали Савернейкский лес, Сильвестру пришлось даже останавливаться раз или два, чтобы Кигли мог разведать дорогу впереди. Однако до Хангерфорда путники добрались без особых приключений. Знаменитые серые в яблоках лошадки Сильвестра, впряженные в легкую коляску, устали, разумеется, но отнюдь не до изнеможения. Он рассудил, что если дать им немного отдохнуть, то они без проблем покроют очередной перегон, в результате путники окажутся уже в Спинхемленде, где их будет ждать «Пеликан».

В четыре пополудни они вновь двинулись в путь, поэтому к тяготам ненастной погоды добавились сумерки. Небо над головой по-прежнему было затянуто сплошным покровом туч, и Кигли понял, что к тому времени, как они доберутся до Ньюбери, уже стемнеет, но он слишком хорошо знал своего господина, чтобы высказывать подобные опасения вслух. Сильвестра, который мог на пальцах одной руки пересчитать все случаи, когда ему нездоровилось, не беспокоил ни летящий прямо в лицо снег, ни прочие неудобства. А вот Кигли, простуда которого лишь усиливалась, признался себе, что с удовольствием остановился бы в таверне «Хафуэй-Хаус», расположенной примерно на полпути, и ничуть не сожалел бы, застрянь они в снегу поблизости от этого или другого постоялого двора. Ни он, ни Сильвестр дороги не знали, однако удача сопутствовала им. Они встретили дилижанс, медленно пробиравшийся в Бат, и несколько миль попросту ехали по его следам, прежде чем их окончательно замело снегом. Колеи от колес стали уже едва различимыми, когда острый взор Кигли приметил коляску, лежащую на боку в канаве; кому-то чертовски не повезло. Остов коляски уже занесло снегом, но это явно был спортивный экипаж, и он столь же очевидно направлялся на восток. А Сильвестр вдруг преисполнился подозрительности. Натянув вожжи, он остановился, чтобы внимательнее рассмотреть брошенную двуколку.