Мона. День сурка с демоном - И. Б. Циммерманн

Мона подавилась воздухом и не могла понять, к чему он клонит. Борис постучал пальцем по своим наручным часам, и она поразилась: уже минула полночь.

– О-он по-прежнему может встать, только в час ночи будет более-менее ясно, – пояснила она, но с ее плеч все равно как будто упала тысяча кирпичей. Она справилась. Ее обход прошел без проблем, проклятые реликвии и артефакты Мону игнорировали и занимались своими обычными делами. Коллегам она нравилась, они заботились о ней, словно считали это само собой разумеющимся. Если еще и саркофаг останется на месте… от облегчения у Моны вырвался смех.

– Значит, можно спокойно выдохнуть, ну, вам, не мне, мне-то не надо. Ха! – объявил Борис, закинул ногу на ногу и наклонился ближе к ней. – И все это стоило того, чтобы так стрессовать?

Она удивленно покосилась на него со стороны. То есть он все-таки заметил ее пульс, а может, и давление тоже.

– Обычно я не такая, но… – Мона глубоко вздохнула, – для меня это правда важно. Я люблю музеи. Молодым ведьмам вроде меня в основном приходится работать на улицах, как правило, нам не дают таких шансов. Не хватает опыта. На всех исследовательских вакансиях, куда я подавала заявки, мне отказали. Так что совершенно одна в патруле со своими нестабильными силами… если ведомству станет известно, что… – У нее надломился голос.

– Любишь жареные колбаски? – вдруг вставил Бен.

– Что? – Выбитая из колеи, Мона уставилась на оборотня.

– С горчицей или кетчупом?

– Ну…

– Или что, с майонезом? – Бен скривился от отвращения. – Это… все в порядке. Ты все равно мне нравишься, Мона. Все разные. А ты… это не так уж плохо. Ты по-прежнему мне нравишься!

– Нет, нет, ну… я не ем мясо, – объяснила она и пожала плечами. Оборотень не сумел элегантно подгадать время, как Борис, но попытка ее подбодрить определенно удалась. Либо он, как всегда, невнимательно слушал. На мгновение у Моны в голове будто стало совсем пусто.

– Вегетарианка? А, вот как. Это тоже ничего, тогда я буду есть мясо за тебя!

– Хм… спасибо, наверно.

Борис возле нее опять хрюкнул, сражаясь с приступом смеха, и прикусил вампирскими клыками нижнюю губу.

– Ауч.

– Борис? – с улыбкой спросила Мона.

– Да? – Он облизнул кровоточащую губу, и ранка медленно заросла.

– Ну, я понимаю, почему я хочу тут работать. Но ты? Такие древние вампиры, как ты, очень могущественны. Очень-очень могущественны. Я не знакома с теми, кому исполнилось еще больше лет. Фамилия твоей семьи записана во всех значимых книгах о жизни…

– Нежизни.

– Эм, да, нежизни вампиров. Что ты делаешь здесь, в музее, работая ночным сторожем? – Она ломала над этим голову с их первой встречи.

– Эта профессия для вас недостаточно хороша, юная леди? – Он наморщил нос.

– Нет, я не это имею в виду. Ты ведь и сам в курсе, что мог бы по-другому разыграть свои карты.

– Да… я так и сделал… – Его голос зазвучал тише.

На этот раз рассмеялся уже Бен.

– Про карты, вот это да, Мона, да ты настоящая ведьма. Откуда ты узнала?

– О чем?

– О его карточных долгах, – гаркнул оборотень.

– У тебя карточные долги? – удивилась Мона. Потому что вампиров не подпускали к карточным столам. Их скорость, способность ощущать сердцебиение, выступивший от страха пот и дыхание – они просто непобедимы в покер и другие азартные игры.

Бен громко хмыкнул:

– Ну, он веками разводил людей за игровым столом. А когда все раскрылось, ему влепили огромный штраф.

– Работа здесь – это наказание? – выпалила Мона.

– Ой, умоляю, это неправда. Мне разрешили выбрать, чем я хочу заниматься. Сначала меня собирались выставить тут в моем самом старом гробу – вот до чего дошло. – Он закатил глаза. – Кроме того, мне нравится, как музей представляет мифоисторию, благодаря посетителям она пробуждается к жизни. Я сам практически часть истории. – Борис смахнул со лба светлый локон. – А моя семья настояла, чтобы я… я обязан жить у них. Вот тогда и появилась эта работа. Рядом с их виллой. – На его красивом лице появилось кислое выражение, и Борис скрестил руки на груди. Мона отлично знала это чувство, при одной мысли о переезде к матери у нее вспыхивали ладони.

– Что ж, ну… тогда… если ты… – заикалась она, судорожно соображая, как вернуть разговор в позитивное русло. – Зато тебе по крайней мере не нужна ведьма-надзирательница, раз за тебя поручились родители, это ведь уже хоть что-то?

Он пожал плечами, однако раздражение немного ослабло, вампир поджал губы.

– Может быть, может быть. Во всяком случае, потом у меня снова будет право выбрать профессию, а вот у тебя… – Очевидно, догадавшись, какую затронул тему, Борис виновато улыбнулся Моне.

– Что, нет выбора? – удивленно пробормотал Бен, и Мону вдруг чересчур сильно придавила грудь оборотня. Он обнюхал ее волосы, словно они могли дать ему ответ.

– Э-э-э…

– Ведьмы и колдуны обязаны состоять на госслужбе, ты же знаешь, господи, мы ведь только что это обсуждали, вечно ты не слушаешь, – заявил Борис и тоже перегнулся через Мону, чтобы поговорить с Беном. Теперь оба парня буквально нависали над ней, и она оказалась в ловушке. Если бы от одного из них не пахло как от пачки рождественского печенья, а от другого – слегка как от собаки, эта сцена напомнила бы Моне клишированную обложку фэнтези-романа для взрослых.

– Она обязана это делать? Ей пришлось бы стоять на улице и считать зомби? И нельзя отказаться? – сыпал вопросами Бен.

– Нельзя. Либо ведьмы и колдуны служат государству, либо их очищают, только так им будет позволено жить как обычным людям.

– Не совсем так, – заметила Мона и немного отодвинула от себя и вампира, и оборотня. – Мой вид сил точно попал бы под очищение, но в целом мы подписываем договор, а если нарушим его и нас уволят, то вместе с тем мы отказываемся от своего дара.

– А я думал, магию можно отдать только добровольно. Столько раз видел это во время сожжения ведьм. Столько моих знакомых отказались от своих сил, это была такая трагедия! – Борис театрально схватился за грудь, хотя сердце в ней не билось, вампирская кровь текла исключительно благодаря магии.

– Ну, договор подписывается добровольно…

– Какое подлое условие! – Борис с негодованием скрестил руки на груди.

– На самом деле мне нельзя вам об этом рассказывать.

– Да, а это еще почему? – сердито фыркнул он.

– Не хотел бы я работать здесь вечно! – Бена, похоже, слегка ошеломила эта информация. Он почесал подбородок.

– О, прошу тебя, да это же работа мечты! Давай! Расскажи ведьме, почему