Лодка за краем мира - Сергей Гусев

– Все, приехали. Выходи, руки за спину…

Черно-серая крыса с огромным, в пол-локтя длины хвостом неспешно вылезла из норы в углу, обнюхала воздух вокруг и величаво, словно на параде, направилась в середину камеры. Дойдя до железного ввинченного в пол стола, будто удивившись, что она здесь не одна, крыса уставилась черными глазками-пуговками на капитана. Потеряв интерес к человеку и сообразив, что ей тут не причинят вреда, встала на задние лапки, вытянулась и принялась обнюхивать воздух. Простояв так несколько секунд и, наконец, окончательно уяснив, что поживиться здесь нечем, она с обиженным видом пошла назад к своей норе.

Берроуз уже привык к этому ежевечернему ритуалу и первые дни в тюрьме пытался даже пугать крысу, но потом перестал…

Дверной замок с хрустом заскрипел. Дознаватель любил длинные вечерние допросы.

– Выйти из камеры, руки за спину, – последовал окрик тюремного охранника.

Берроуз поднялся с жесткой металлической кушетки, накрытой поверх тощего матраса одеялом и, повинуясь приказу, вышел в коридор. Тут, как и везде в тюрьме, стоял свой особый запах. Это не был запах человеческого жилища или запах конторского помещения, он не имел ничего общего с искусственным, металлическим воздухом субмарины. Это был запах человеческих тел, вони грязных гальюнов, непроходящего привкуса жирного дыма кухни. Вся эта какофония обонятельных ощущений была обильно разбавлена пылью, привкусом оружейной смазки и сыростью подвала.

Его повели длинным коридором, огороженным металлической сеткой. Потом путь свернул на гулкую кованую лестницу наверх в камеру для допроса, что находилась на третьем этаже тюрьмы, где сидел дознаватель. Дверь сзади со скрипом затворилась. Здесь Берроуз мог опустить руки из-за спины, не опасаясь получить удар прикладом в спину.

– Здравствуйте, господин Берроуз, – вежливо поздоровался дознаватель. Он всегда начинал свои допросы вежливо. Берроуз хорошо изучил повадки это маленького пухленького человека в сером мундире, всегда застегнутом на все пуговицы. Сегодня дознаватель был напряжен. Пепельница перед ним было наполовину полна выкуренных сигарет, и в камере висела сизая пелена табачного дыма.

Берроуз не знал, да и не мог знать, что в одну из стен камеры вмонтировано искусно скрытое окно, через которое за сценой допроса наблюдало еще два человека. Начальник тюрьмы принимал давно ожидаемую гостью. Он всегда боялся этих визитов. Даже более того – появление этой женщины наводило на него какой-то животный страх и желание как можно скорее сбежать и хоть так покончить с этим. Так было и в этот раз, когда охранник привел ее в тайную комнату наблюдения за допросами.

Начальник тюрьмы вскочил, поклонился вошедшей гостье и, выдавливая из себя всю возможную услужливость, произнес:

– Мы так рады уважаемая госпожа Тоя, что Вы посетили нас. Конечно, конечно, мы понимаем, что Вы очень занятая дама, а наше учреждение не очень приятно с точки зрения визитов, столь сиятельной особы. Чем я могу Вам служить, уважаемая госпожа? – начальник тюрьмы вытянул шею и склонил голову, глядя исподлобья на посетительницу.

– Здравствуйте, – небрежно кивнула ему гостья. – У меня очень мало времени и еще много дел. Давайте перейдем к сути без длинных преамбул. Мне интересуют все протоколы допросов по этому капитану Берроузу. Я хочу знать все, что вам удалось вытрясти из него, – женщина указала пальчиком на затемненное стекло, за которым дознаватель, шагая вокруг стола, что-то спрашивал капитана Берроуза.

– О, уважаемая госпожа Арилла! – развел руками начальник тюрьмы. – Этот вояка оказался очень крепким орешком. А еще учитывая приказ генерала Стивсона о запрете применения физического воздействия… Мы, право слово, ничего не можем из него вытащить. Он молчит как придорожный булыжник. Честно говоря, я думаю, он не стоит вашего внимания, госпожа, – он взял ее пальчиками под локоть. – Возможно, Вы желаете отобедать со мной? Мой личный повар потрясающе готовит хвостики ящерков.

Арилла убрала локоть из его руки, в ее голосе появились нотки недовольства.

– Простите, но мне нет дела до Ваших ящериц. У меня очень мало времени. Велите принести мне все протоколы. Когда я ознакомлюсь с ними, я хотела бы поучаствовать в этом допросе.

– Конечно, конечно, сиятельнейшая госпожа. Я, однако, слышал, что при аресте были изъяты шифрованные секретные документы. Если ли бы Вы могли дать нам какие-то сведения из них, это очень помогло бы при допросе этого упрямца.

– Если бы шифр был таким легким, я бы здесь не была. Вообще-то, это Вас не касается, и я очень не советую Вам совать нос в наши дела, – резко ответила она.

Начальник, кланяясь, стал отодвигаться, боясь обернуться спиной к гостье.

– Постойте, – окрикнула его Арилла, – как у вас обстоят дела с этим, со вторым моряком, мичманом?

– Ох, госпожа, – начальник выдохнул то ли раздосадовано, то ли испуганно, – с этим еще хуже. Он просто какой-то буйный, постоянно лезет в драку, мы вынуждены держать его в карцере, и все бесполезно. А в ответ на вопросы лишь извергает потоки замысловатых морских ругательств. Увы, мы не продвинулись ни на йоту.

– Жаль, очень жаль. В любом случае, мне нужны протоколы и его допросов тоже. А сейчас ступайте, я Вас вызову, – повелительно кивнула она.

Дознаватель сегодня, как и в предыдущие дни, задавал Берроузу одни и те же вопросы. Но что-то неуловимое изменилось в его поведении. Это Берроуз заметил сразу. Сегодня он был как-то чрезмерно деловит и напорист. Промаявшись около двух часов, бесконечно повторяя свои вопросы снова и снова, дознаватель, наконец, вышел из себя, начал кричать, разбрызгивая слюну, стуча по деревянному столу кулачком, обещая передать его немедля костоломам из второго управления контрразведки. И когда его подбородок навис над затылком капитана, дверь в камеру отворилась.

Из-за света настольной электрической лампы, направленной прямо ему в лицо, Берроуз не сразу смог разглядеть в темноте прохода человека стоявшего на пороге. Но когда его глаза, наконец, привыкли к темноте, то, что он увидел, крайне его удивило.

На пороге стояла женщина. Она была одета в коричневое длинное облегающее платье со шнуровкой, опоясывавшей грудь. Стройную шею украшало сиреневое ожерелье с подобранными под него серьгами.

– Я забыл сообщить Вам, Берроуз, – голос следователя сменился с острой хрипоты на баритон, – сегодня, у нас важные гости. Нас посетила чрезвычайно высокопоставленная персона. Сама Арилла…, – тут он осекся, так и не произнеся второе имя женщины, и, замявшись, продолжил: – Надеюсь, Берроуз, Вы будете более любезны в присутствии столь сиятельной дамы.