Одержимые - Анджей Пшипковский

— Приглядел. Но один решать не буду, ты сама должна посмотреть дом.

— Ну, конечно. Раз мы там будем жить.

— Да, будем жить… Ты скоро выпорхнешь, дочка, выпорхнешь. Я теперь обречен на одиночество, и если бы не мое положение, дом был бы мне не нужен. Сколько с ним хлопот и расходов, все под присмотром чужих людей.

Моника погладила отца по руке.

— Ты один не останешься, папа, — сказала она серьезно. — Даже если я выйду замуж, ничто мне не помешает заботиться о тебе.

— Так обо мне нужно заботиться? Вы только поглядите на нее! — Сенатор, казалось, шутил, но в глубине души он понимал, что дочь права. Без Моники ему будет тяжело, и только упорная, самозабвенная работа спасет его от одиночества. — Но может случиться, что какая-нибудь римская дама захочет выполнять роль хозяйки нового дома…

— Это серьезно, папа?

— К сожалению, несерьезно. Но, но… Джианкарло мне говорил, что его Джиджи рвется в Милан. Это случайно не с тобой связано?

— В принципе нет. Ты ведь знаешь, что меня интересует другой. Правда, Джиджи писал о своем намерении навестить нас, но я ответила, что у меня свободное время появится лишь в следующие каникулы.

— Насколько я понимаю, Мораветти беспокоится за сына не в связи с его предполагаемым визитом сюда, а из-за намерения Джиджи перевестись в здешний университет.

— Я об этом ничего не знаю. Пусть сам решает. — Девушка пожала плечами.

— Бедный мальчик! Он ведь симпатичный и неглупый. Жаль, что у него нет шансов добиться твоей благосклонности, — вздохнул он. — Неужели у вас с Рико все так серьезно?

— Серьезно, несерьезно. Сейчас у меня есть он, и этого достаточно. А что будет дальше? Не знаю. Но не беспокойся, отец, ведь не такая уж я глупая.

— Правда. Но твой ум — это ум молодой девушки, а ведь я отец, за плечами которого большой жизненный опыт. К сожалению, есть разница.

— Я знаю, что ты меня очень любишь. — Моника тепло улыбнулась. — Но со мной еще ничего плохого не случилось. Лучше расскажи мне о своих столичных делах.

— Как хочешь. Пока идет работа в Главной комиссии. Подготовка программы и новой коалиции. На этот раз все будет не так, как раньше. Наша партия проиграет, если не изменит своих взглядов. Союзников надо искать среди левых. Вот почему социальная программа нового правительства станет настоящей сенсацией. Прежде всего конец всевластию монополий. Капиталовложения под строгим контролем правительства, налоговая политика будет основана на том, чтобы больше забирать у тех, кто лучше зарабатывает, а не наоборот, как было до сих пор.

— Это настоящая революция!

— И да, и нет. Будет немного шума, попыток оказать давление, может, даже протестов, но по сути дела закручивание гаек в налогообложении ничего не изменит. Но для масс это будет очевидным свидетельством того, что и в самом деле в нашей стране происходят какие-то изменения. Больше всего будут удовлетворены сторонники коммунистов, а их партия получит право войти в коалиционное правительство. В результате появится возможность образовать что-то вроде народного фронта, ну не совсем народного и левого, но во всяком случае в послевоенной действительности нашей страны появится что-то новое. К сожалению, такой ход событий не очень нравится нашему самому сильному союзнику. Американцы считают, что это ослабит ВЕТО. Однако они ошибаются, ибо к чисто военным вопросам коммунисты не будут иметь доступа. Этими делами должны заниматься определенные люди, специалисты, а как раз такими являются наши офицеры, особенно высший командный состав, к тому же все они без исключения получили образование в американских академиях и штабах. Однако нажим со стороны США на нас сильный. Кроме того, меня удивляет неожиданный рост заказов со стороны моих американских клиентов. И все они вдруг начали требовать, чтобы я к ним приехал.

— Ты поедешь?

— На следующей неделе на три-четыре дня. Я могу выкроить лишь несколько дней. Доделаю все, что нужно, а некоторых особо привередливых клиентов подготовлю к тому, что сам я уже не смогу вести их дела в Италии. Но зато пообещаю, что буду за их ходом присматривать.

— Ты не боишься, что часть этих людей уйдет в другие адвокатские фирмы?

Сенатор рассмеялся.

— Нет, как раз этого я не боюсь. Не знаю еще такого клиента, который отказался бы от услуг фирмы, владельцем которой является министр. Такова уж человеческая природа, каждый надеется чего-то добиться через правительственного чиновника.

— А разве такая надежда не реальна?

— Нет. Это невозможно. Элементарным условием работы в правительстве является отказ от адвокатской деятельности.

— А когда перестанешь быть министром?

— Возможно, вернусь в канцелярию, а может, и нет. Ты думаешь, что я не смогу стать профессиональным политиком? Я тебе прямо скажу, детка, карьера адвоката меня больше не интересует. Жить у нас будет на что. Я удачно поместил свой капитал. Вообще-то я должен тебе сказать, что я человек независимый, если вообще в этой стране кто-нибудь может так сказать о себе. По-настоящему людей, независимых от кого-то или от чего-то, в мире нет.

— Ты прав. Независимых людей нет. Я тоже зависима. У меня такое чувство, будто Рико подчиняет меня все больше и больше. Я завишу от его настроения, от того, есть ли у него для меня время или нет, решит ли он провести со мной день, вечер или ночь. Его ничего нельзя заставить делать, можно быть только зависимой от него. Это ужасно… — На тарелке Моники лежит едва тронутая пицца, на вилке — полумесяц креветки.

— Тебе не нравится?

— Нравится, все здесь вкусно. Знаешь что, папа? Мне почему-то немного хочется спать.

— Вот так история! Сама же предложила поехать на ужин, а здесь говорит, что устала. Вероятно, вся твоя сонливость быстро прошла бы, если бы вместо меня здесь был кто-то другой. Я прав?

Она принужденно засмеялась, а отец вынул из бумажника банкнот и, допив вино, встал из-за стола.

Дома Моника закрылась в своей комнате и долго лежала без сна.

Той же ночью в автомобиле, который несся по венецианской автостраде, Рико вел важные переговоры. В окрестностях Падуи машина остановилась у придорожного мотеля, чтобы ее пассажиры могли выпить кофе и рюмку коньяка, затем она снова помчалась по дороге, ведущей обратно к Милану. В нескольких десятках метров за автомобилем, везущим Энрико и некоего господина, который только что прибыл из Вашингтона, ехал Личио, стараясь держать постоянную дистанцию между машинами. На стоянке, расположенной в тридцати километрах от Милана, Рико пересел в свой автомобиль. А та машина, обычный «Фиат-132» с миланским номером, за рулем которой сидел Зифф, тут же уехала. До начала операции, как заявил шеф Рико, осталось только три недели. Сегодня ночь с пятницы на субботу, в воскресенье встреча с Тангенсом… Если окажется, что «Огненные бригады» еще не готовы, Тангенс будет выведен из игры. Это очень просто, достаточно только дать знак комиссару Липетти. В таком случае непосредственно руководить операцией пришлось бы Энрико, что было бы выходом вынужденным и крайне нежелательным. Воскресенье покажет…

Утро было солнечным, хотя кое-где еще плавали клочья тумана. Рико заехал за Моникой в девять, как они договорились, и уже минуту спустя их машина выезжала из города. Несмотря на воскресенье, движение на автостраде было большое. Предстоящий хороший октябрьский денек, похоже, соблазнил многих миланцев совершить экскурсию на альпийские озера. На этот раз с ними не было Личио, он получил выходной день. Рико счел, что охрана теперь вряд ли ему будет нужна, так, по крайней мере, он объяснил Монике. На самом же деле Личио улетел в Америку. Таким было решение Зиффа.

Девушка очень обрадовалась этому путешествию. По сути дела впервые со времени каникул на Сардинии они куда-то выбрались вместе, к тому же Рико заявил, что сегодня все его мысли будут заняты только предстоящей поездкой на озера.

— Итак, впереди у нас целый день, — решила еще раз убедиться Моника. — Ты никуда не торопишься, у тебя нет никаких дел, да?

— Да, Моника. Увидишь, как будет на озере, ни единого дуновения ветра, покой. Пообедаем там, где будет красивее всего. Хорошо? Ты сама выберешь место.

Моника с удовольствием слушала его голос. Исходящее от Рико спокойствие передалось и ей. Выходит, если он захочет, то может быть таким милым.

Недалеко от города Комо они свернули с автострады и по живописному шоссе, ведущему вдоль берега озера, не спеша поехали на север. В Ардженьо Моника предложила выпить кофе, но Рико не успел занять свободное место на краю стоянки, и им пришлось ехать дальше.

— Сейчас что-нибудь найдем, минутку, я тоже не прочь бы выпить кофе, — утешал он Монику. — Посмотри, много ресторанчиков уже закрыто, хотя такой прекрасный день и много туристов.

— Конец сезона, — сказала она. — Видишь, сколько закрыто пансионатов?