Оборотная сторона правды - Дженн Мари Торн

— Это Энди Лоуренс вообще-то.

— С чего бы тебе мне звонить? — Я оглянулась на сотрудников и юркнула в небольшую комнатку.

— Я заскучал, — ответил Энди, — в Южной Каролине. Технически, даже не соврал. Отец зовет на барбекю аж в трех дворах. Трех. Как ты с таким справляешься? Везде нужно поесть, иначе покажешься грубым, а люди в тебя будут еще пихать, как в ребенка под покровительством фонда спасения. Не знаю, как приготовить еще кипу ребрышек. Это физически невозможно. Серьезно, я подумываю стать на следующие пять часов вегетарианцем. Что делаешь?

Я застыла.

— А что?

— Просто любопытно. — Я практически слышала его улыбку на другом конце линии. — Телефонный собеседник из тебя никакой, а, Квинн?

— Нет, я… — я нервно выдохнула. Что со мной? Просто выясни, чего он хочет, и положи телефон. — Я немного раздражена, вот и все. Сегодня снимали агитационный ролик, поэтому кроме улыбок и имитации жевания я ничего не делала.

— Имитации жевания? — он рассмеялся. — М-да. Хочешь ребрышек? У меня их куча. Сам доставлю.

Мимо прошел сотрудник со стопкой пицц и меня практически потянуло за ним, как мультяшного персонажа за запахом.

— Проклятье, я… — Энди издал скорбный вздох. — Приятно было поговорить с тобой, Кейт Квинн. До скорого.

И отключился.

Тим вынырнул из-за угла, его брови обвиняющее нахмурились. Я затаила дыхание, задаваясь вопросом, слышал ли он, с кем я разговариваю и о чем.

— Звонки личного характера по линии штаба не допускаются, — прошипел он, выхватив телефон обратно. Я сползла по стене этого закутка, проигрывая в голове бессмысленный разговор, надеясь, что не совершила глупость, проговорившись сыну президента о сегодняшнем занятии.

Он враг, — напомнила я себе. — Берегись.

Глава 13

В пятницу днем я сидела на полу в спальне Грейси и учила ее играть в Спит4, когда сенатор просунул в комнату голову.

— Я собираюсь в Оклахому собирать средства, хочешь присоединиться?

Лицо Грейси озарилось, игра была позабыта. Я взглянула на сенатора и удивилась, заметив, что он смотрит мимо Грейс прямо на меня. Он смущенно откашлялся.

— И?

— Да! — выпалила я. — Звучит здорово.

Грейси встала, раскидав по ковру карты.

— А я?

— Мама сказала, не в этот раз. — Он притворился строгим. — А ведь она у нас начальник.

Только он скрылся из виду, Грейси скатилась по лестнице. Спустя несколько секунд я услышала хлопнувшую дверь.

— М-да, — пробурчала я. Она так каждый раз, когда ей не разрешают ехать? Я привела игру в порядок и пошла в свою комнату собираться, но в этом не было необходимости. Полная сумка ожидала своего часа в изножье кровати.

• • •

Этот сбор средств был особенным — благотворительный концерт с Винчау Джанкин в качестве гвоздя программы. Я не сомневалась, что узнаю музыку этой кантри-группы.

— Хорошо проведем время, — произнес сенатор. Для меня оно уже началось. Мы летели на частном самолете спонсора. Для меня это определенный раз, когда я пропускала досмотр в аэропорту и приземлялась точнехонько на взлетно-посадочной полосе как закоренелая кинозвезда. Было захватывающе. Поднимаясь по трапу, мы заметили, как Эллиот Уэбб хрипло смеялся внутри с дородным пожилым человеком, владельцем самолета.

К ним присоединился сенатор, а я ретировалась на место и пристегнулась, радуясь тому, что не забыла прихватить книгу. Но когда мы взлетели, сенатор подсел ко мне.

После взлета тишина превратилась из удобной в неловкую. Я оторвалась от окна и улыбнулась сенатору.

— А вы, значит, большой фанат кантри?

— Конечно. — Выражение его лица заставило меня подозревать обратное. Я изогнула бровь, и он усмехнулся. — Сказать как есть? Терпеть не могу. Я скорее блюзовая душа. Только никому не говори.

— Блюзовая. — Я по-прежнему смотрела на него скептически. Он пониже уселся на своем месте и притопнул с лукавой улыбкой на лице, преобразившись в кого-то другого, кого я сочла фанатом блюза. Русые с проседью волосы растрепались. Я так и видела его на качелях на веранде, как он учит играть в футбол и покупает инструменты. Он стал похож на папу. Так ли видели его избиратели?

— Мне нравится кое-что из кантри, — признался он. — Классиков. Джонни Кэша. Жанры ближе к фолку. А еще у меня есть куча старых дисков Боба Дилана.

Тут я его прервала.

— Боба Дилана? Но… вы ведь республиканец.

Он рассмеялся.

— Я не говорил, что равняюсь на его взгляды. Только ценю дух его лирики. И мне нравится музыка сама по себе.

— Это потрясающе.

Я чуть не ляпнула первое, что в голову пришло — что мама любила Боба Дилана. У нее тоже была куча его записей.

А может, он и так знал. Может, так они и сошлись, когда она работала в его штабе. Может, Боб Дилан дал трещину в дамбе верности, которая привела ко мне.

• • •

Концерт проходил на ярмарочной площади на открытом воздухе, будто в центре Нигде, штат Оклахома. Место целиком было украшено предвыборными баннерами, самодельными и официальными плакатами, серпантином и воздушными шарами. Над сценой висел гигантский лозунг «КУПЕР ДЛЯ АМЕРИКИ».

На сцену вышел местный политик, представивший нас. Сенатор, нервно теребя галстук, обернулся ко мне с притворным интересом.

— Ну, что скажешь, ребенок? Респектабельно?

— Вы замечательно выглядите, но… — Я положила руку на подбородок — этот жест я подсмотрела у Эллиота, когда он пребывал в раздумьях. — Лучше б взять консультантов и провести быстренький опрос. Иначе мы слишком рискуем.

Сенатор прыснул так громко и внезапно, что сотрудники штаба тревожно оглянулись на сцену. Он показал им свой фирменный знак — палец вверх, подмигнул мне, а когда назвали его имя, шагнул в темноту, а я осталась сзади, на свету. Это была лишь дурацкая шутка, но ему понравилось. Мой отец находил ее смешной.

Как только луч прожектора метнулся к входу, раздался рев, который, казалось, исходил от самой земли. Казалось, все массово рехнулись, гитары тренькали, а ведущий, певец, представил «Человека, который возродит страну, какой мы ее знаем и любим!»

Просто толпа, — сказала я себе, чтобы успокоиться. — Все они сторонники сенатора Купера. Они смотрят не на меня. На сцене много людей. Я выйду, когда сотрудники безопасности подадут сигнал, что там безопасно.

Но если в этом ничего страшного, то почему я накручиваю себя?

Как будто в ответ через громкоговорители на все поле прогремело мое имя. Толпа снова завопила.

Местный координатор обернулся ко мне, ее глаза пылали усердием.

— Это тебя, Кейт! Выходи!

Я вышла из безопасной зоны под шарящие лучи прожектора и почувствовала, как один из них поймал меня и застыл, горячий и слепящий, нечетко