Владычный полк - Юрий Корчевский

Вопросов никто не задавал. Видимо, Гермоген проинструктировал их должным образом.

Спать вновь прибывшие улеглись на лавках. Не роптали – к аскетичной жизни привыкли во Владычном полку.

Следующим вечером Андрей встретился с Сафоном, но ничего серьезного в принесенных бумагах не было.

Утром он остался наедине с Леонтием. Вручил ему бумаги, полученные от писаря, свое послание с припиской – по меди и предполагаемому изготовлению монет, снабдил Леонтия деньгами.

– Бери коня с конюшни и езжай в Новгород. Письма вручишь только Гермогену, ни один посторонний человек прикасаться к ним не должен. В случае опасности – уничтожь. Сожги, порви – да хоть съешь! Все ли понятно?

Леонтий кивнул, убрал бумаги за отворот кафтана и вышел.

Следующим Андрей беседовал с Никифором.

– Постараюсь объяснить тебе твою задачу. Не скрою, она трудная. У царя Иоанна есть старший брат – по крайней мере, ходят такие слухи. Первая жена Великого князя Василия Иоанновича, отца Иоанна, Соломония Сабурова, была бездетна. После многих лет брака она была насильно пострижена в монахини под именем Софьи и заключена в монастырь. Князь женился на Елене Глинской, которая потом родила ему двух сыновей – Иоанна и Георгия. В это же время Соломония в монастыре рожает сына, утверждая, что ребенок этот – от князя Василия. Об этом становится известно. Опасаясь наемных убийц, подосланных Еленой Глинской, Соломония объявила мальчика умершим – даже могилку показала. Только там в одежде мальчонки лежит кукла. Самого же наследника трона переправили к Крымскому хану, где он рос и воспитывался, и судьба его пока неизвестна.

– Занятно баешь, заслушался. Только ко мне это как относится?

– Впрямую. Иоанн боится этого наследника. Он ведь старший, и трон по праву ему принадлежать должен. Вот на этом и сыграем. Ты отправляешься под Одоев или Данков. Забирай обеих лошадей из конюшни. Денег для начала я тебе дам. Наберешь ватажку лихих людей – слухи распускать, что ты и есть царевич, сын князя Василия, престолонаследник законный. И людишкам своим говори, что как в силу войдешь, ватажку увеличив, на Москву двинешься, за престолом.

– Опять не пойму. Зачем мне людей собирать, слухи распространять? При чем тут Великий Новгород?

– Иоанн о законном наследнике знает, а тут и ты объявишься. Слухи до царя, пусть и не скоро, дойдут, обеспокоится он. А ну Дума боярская да митрополит твою сторону возьмут? Не до похода на Новгород ему будет. Внимание его ты отвлечешь, о себе постоянно думать заставишь. Не исключаю – войско пошлет, тебя и ватажку твою уничтожить. Заметь – не на Новгород войско, а на тебя.

– Понял теперь, прости, – выдохнул Никифор. – Сложно все как-то, запутанно. Да и ты хитер, такую комбинацию не всякий придумает.

– Ну, неизвестно еще, купится ли на нее Иоанн. Только ты пошуми там, в лесах не хоронись. Берлогу себе оборудуй, да не одну – чтобы было где тайно укрыться. Людишки в ватажке разные будут, кто-то на деньги позарится, продаст. Поэтому о Новгороде и обо мне должен знать только ты один.

– Это мы понимаем.

– Простых людей не трогай, в первую очередь – опричников местных обижай; купцов московских – так до царя их жалобы быстрей дойдут. Погуляй по харчевням, пошуми. Нельзя все тихо делать, царь обязательно узнать должен.

– Уж постараюсь!

– Лицо повязкой кожаной укрывай, чтобы потом не опознали. Если что-то важное узнаешь, сам приезжай с сообщением.

– Сделаю.

– Если удастся царя московского обмануть, он войско на тебя пошлет. Смотри сам по обстановке. Коли силы равными будут, бой прими. Помни, каждый убитый опричник – благо для Новгорода. У Иоанна в Александровской слободе всего тысяча двести кромешников на четыре приказа – Бронный, Сытный, Конюший и Постельничий. Да еще в особой опричнине сабель восемьсот, ну – охрана там, палачи, каратели, порученцы и прочая шваль. Так что сил у него немного, просто в одних руках они. А земские бояре да князья отпор дать боятся, хотя сил не меньше имеют.

– Почему так?

– Почитают его богоизбранным, а он власть узурпировал незаконно – вот вроде как ты. Придешь под Одоев, скажем, и объявишь себя царевичем.

– Что творится! – В голове у Никифора не укладывалось все то, что он услышал. – Не зря ты в Москве харчи проедаешь, ох, не зря! Не знает Иоанн о том, что нарыв гнойный на заднем месте у него зреет.

– Узнает скоро – от тебя многое зависит. И последнее: называй себя Кудеяром. Про твое настоящее имя теперь только я да Гермоген знаем. Понял?

– Все понял. Сложно как!

Андрей дал ему мешочек с деньгами:

– Ступай. Служи Святой Софии и Великому Новгороду.

Никифор поклонился и ушел.

Андрей попытался вспомнить – все ли сказал, не забыл ли чего важного? Главное сказал, а если какую-то мелочь и забыл, так Никифор не из глупых, сам сообразит.

Пусть и не сразу, но одной заботой, занозой постоянной у Иоанна больше станет. Пока Никифор до места доберется, базу обустроит, мужиков лихих соберет да действовать начнет – не один месяц пройдет. И сведения о нем не сразу до Иоанна дойдут. Сначала бояре и князья попытаются сами понять, что происходит. Разбойников, грабителей, воров, конокрадов и прочего отребья полно. Белым днем по дорогам не всегда проехать нормально можно – так же как и в городах по ночам. Ну, появилась еще одна шайка – так что такого? Но Никифор должен действовать жестко и очень активно, чтобы шайка его округу в страхе держала, чтобы одно имя его страх наводило. Тогда и поскачут в Москву посыльные, повезут жалобы на утеснения, просьбы к царю разбойника утихомирить, бо житья не дает. Вот тогда Иоанн задумается. С запада – Ливония, с юга – хан крымский, а под боком – еще и кандидат на трон. Непременно попытается войско, пусть и небольшое, послать. Вот только, как знал Андрей из истории, пленить или убить Кудеяра царскому войску не удалось.

Меж тем осень вошла в свои права, да и то – конец октября. Дождливая осень удалась, дождь, если не утром, то после обеда – обязательно. Прохладно, промозгло, на улицу выходить неохота.

– Егор, пора дрова покупать, печь на ночь топить. Похоже, надолго мы тут обосновались. Да и кухарку брать надо, как думаешь?

– Тако же. А насчет кухарки – есть у меня одна на примете.

– Это та девушка, что я едва ли не каждый день в лавке вижу?

Егор покраснел:

– Она самая.

– Поговори с ней. Русская?

– Москвичка.

– Сам знаешь, лишние глаза и уши в доме. Опасаюсь я.

– Она хорошая.

– Да ты не влюбился ли, часом? Оно, конечно, дело молодое, сердцу не прикажешь. Только открываться ей не смей – мало ли что.

– Так я поговорю?

– Дозволяю. Жалованье положим, как и всем в слободе. А мы хоть покушать нормально сможем. А то все дела – то купеческие, то тайные. За весь день иногда куска хлеба не съешь.

Через день в доме появилась кухарка. Звали ее Василиса. Скромная, работящая, из бедной семьи, она была в услужении у ремесленника из Немецкой слободы. Работала у него за гроши с утра до вечера.

У Андрея она теперь получала втрое больше. С утра она шла на торг, покупала продукты, готовила. А главное – на кухне были порядок и чистота. Насмотрелся уже Андрей трапезных, где с потолка в тарелки едокам падали тараканы и свисали нити паутины. К тому же и гостей теперь можно пригласить. Не повеселиться – по делу.

Знакомых Андрей заводил быстро, поскольку общителен был, больше слушал, сам говорил мало. А кому из собеседников это не понравится? Только ненужные знакомства он отсекал сразу. Дело – прежде всего.

Поскольку ему приходилось бывать в разных районах Москвы, Андрей стал чувствовать нехватку транспорта. Верховую езду он не любил, да и не по чину купеческому это было. Верхом по городу могли ездить бояре, князья и княжеские дети. Остальные на возках или в санях – по сезону.

Все повторялось, как в Переяславле. Только там город значительно меньше был, за полчаса пересечь можно было. А Москва огромная, пока из одного конца в другой доберешься, ноги собьешь.

Но не хотелось Андрею возок покупать, и не в деньгах было дело. Лошадь – это конюшня, корм, ездовой. И так в доме кухарка появилась, так еще и ездовой прибавится.

Однако хотел он того или нет, а все его передвижения были на виду. Но транспорт экономил время и силы, а для совсем уж тайных поездок можно было Егора брать.

Не хватало Андрею надежных людей, на которых во всем положиться можно. Но не просить же у Гермогена!

По мере роста знакомств рос объем информации, участились встречи с нужными людьми. И Андрей решился:

– Егор, коня я решил купить и сани.

– Давно пора. Купец, а пешком ходишь. Несолидно! Да и устаешь. Хоть и не говоришь, а я вижу.

– Ездового бы подобрать.

– А я на что?

– А в лавке кто торговать будет? Ты сам видишь – мне по делам постоянно отлучаться надо. Кто за прилавком стоять будет? А прикрытие нужно. Тем более что лавка еще и деньги приносит.