ГЛАЗ ТИГРА (сборник боевой фантастики и приключений) - Уилбур Смит

Она не проронила ни слова, пока не окончила перевязку, и когда уже собралась уходить, я взял ее за руку и удержал. Она не решалась взглянуть мне в глаза, пока я, взяв ее за подбородок, не приподнял ее лицо. Она была прелестным созданием, с большими загадочными глазами и гладкой шелковистой кожей.

— Не надо тревожиться, Джудит. Анджело мне как младший брат. Я присмотрю за ним.

Несколько мгновений она изучала мое лицо.

— Вы говорите это от чистого сердца, не правда ли?

— От чистого сердца, Джудит.

— Я вам верю, — наконец произнесла она и улыбнулась. На фоне янтарно-золотистой кожи ее зубы казались ослепительно белыми. — Я доверяю вам.

Женщины почему-то всегда говорят мне это — «я вам доверяю». Такова женская натура с ее интуицией.

— Одного из детей вы назовете в мою честь, слышишь?

— Первенца, мистер Харри, — она сверкнула улыбкой, а ее темные глаза блеснули. — Обещаю.

— Говорят, что если ты упал с коня, его надо сейчас же оседлать снова — иначе позже ты просто побоишься это сделать, мистер Харри, — Фред Кокер сидел за столом в своем бюро путешествий.

За его спиной висел плакат с изображением бутылки «Бифитера» и Биг-Бена. «Англия манит», — гласил он. Мы только что обсудили вероломство Питера Дейли и выразили взаимную озабоченность по этому поводу, хотя я и подозревал, что озабоченность Фреда была куда меньше моей. Он получил свои комиссионные авансом, и никто не ловил его в капкан и не посягал на его лодку. В данный момент мы обсуждали перспективы нашего дальнейшего сотрудничества.

— Говорят также, мистер Кокер, что тот, у кого через дыры в штанах светит задница, не должен слишком суетиться, — сказал я, а очки Кокера блеснули удовлетворением. Он кивнул.

И это, мистер Харри, возможно, мудрейшая из двух поговорок, — согласился он.

— Я возьму все: тело, ящики, бревна. Но при одном условии: свою смерть я теперь оцениваю в десять тысяч долларов за вылазку, и все авансом.

— Даже по такой цене работа вам найдется, — пообещал он, и я понял, что раньше оценивал свой труд слишком дешево.

— И поскорей, — настаивал я.

— Совсем скоро, — согласился он. — Вам везет. Я полагаю, что инспектор Дейли не вернется на Сент-Мери. Поэтому вам останутся комиссионные, которые до этого ушли в его карман.

— По крайней мере, это его долг, — согласился я.

В течение следующих шести недель я сделал три ночные вылазки. Два раза я тайком провозил тела, один раз — ящик. «Тела» были молчаливыми темнокожими мужчинами, одетыми в маскировочные костюмы. Я доставил их далеко на юг, где высадил на безлюдном пляже, подумав про себя, что принесут эти тайные пришельцы — сколько боли и смертей будет результатом их кровавой миссии.

Во время третьей вылазки я тайком доставил восемнадцать длинных деревянных ящиков, все с китайскими маркировками. Мы приняли их с борта субмарины в проливе и сбросили в устье реки на несколько выдолбленных каноэ, привязанных друг к другу для устойчивости. Мы ни с кем не заговаривали, никто не обращался к нам.

Это были просто прогулки за молоком, за которые я получил восемнадцать тысяч долларов — вполне достаточно для того, чтобы я и моя команда не бедствовали в межсезонье. Более того, периоды спокойствия и отдыха способствовали заживлению моих ран, и ко мне возвращались силы. Поначалу я часами лежал под пальмами в гамаке, читая или предаваясь сну. Иногда, если возникало желание, я плавал, удил рыбу, загорал, ловил креветок и крабов — пока снова не обрел силу, став подтянутым и бронзовым от загара.

Раны затянулись, оставив толстые, неправильной формы шрамы — спасибо хирургическим умениям доктора Нэбба, они обвивали мне грудь и спину подобно злому фиолетовому дракону. Но в одном он оказался прав — обширное поражение левого предплечья сделало руку слабой и малоподвижной. Я не мог поднять локоть выше линии плеча и уступил свой титул в арм-реслинге Чабби, состязаясь в баре «Лорда Нельсона». Однако, я надеялся, что плавание и регулярные упражнения вернут руке ее силу.

Вместе с выздоровлением ко мне возвращалось любопытство и жажда приключений. Мои мысли снова и снова возвращались к свертку, что покоился у Больших Чаек. Однажды мне приснилось, что я достал его, а развернув, обнаружил маленькую женскую фигурку, размером с дрезденскую куклу. Это была русалка с очаровательным личиком сестры Мэй и очень соблазнительной грудью, а ее хвост по форме напоминал изящный серп марлина. Русалочка смущенно улыбнулась и протянула мне руку. На ее ладони лежал блестящий серебряный шиллинг.

— Секс, деньги и хороший улов, — подумал я проснувшись, — незамысловатый старина Харри, и хорошая пища для Фрейда. Я знал, что скоро отправлюсь к Большому Острову Чаек.

Уже под конец сезона я снова обратился к Фреду Кокеру найти мне клиентов для ловли марлина, но затея оказалась дешевым прокисшим вином. Моими клиентами на этот раз были два заплывших жиром немецких промышленника, и их толстые, обвешанные побрякушками жены. Я лез из кожи, чтобы добыть каждому из них по рыбе. Первая была большим черным марлином. Но у моих клиентов заклинило катушку, когда рыба была еще полна сил и рвалась к бегству. Мне пришлось приподнять необъятную немецкую задницу с рыбацкого стула, но прежде чем удалось освободить застрявшую леску, рыба с силой потянула мою трехсотдолларовую удочку. Фибергласовое удилище с треском переломилось, как спичка.

Другой клиент, упустив пару вполне приличных рыбин, задыхаясь и обливаясь потом, пытался вытянуть синего детеныша марлина. Когда же он, наконец, подвел его к гарпуну, я с трудом заставил себя бросить стальное острие. Мне было стыдно выставлять такой улов на Адмиралтейской пристани. Мы сфотографировались на борту «Балерины», и я тайком доставил добычу на берег, завернув ее в брезент. Подобно Фреду Кокеру, мне тоже приходится заботиться о своей репутации. Немецкий промышленник был, однако, в таком восторге от своей удачи, что сунул лишние пятьсот долларов в мою жадную лапу. Я сказал ему, что это был просто великолепный экземпляр, что было враньем на целую тысячу долларов. Я привык хвалить свой товар.

Ну, а позже ветер подул с юга, температура воды в проливе упала на четыре градуса, и рыба ушла.

В течение десяти дней мы уходили на охоту далеко на север, но безрезультатно — еще был один сезон позади.

Мы сняли с судна и почистили все рыболовные снасти, а затем густо смазали их желтым машинным маслом. После этого мы отвели «Балерину» в док у заправочной станции, где исследовали ее днище, почистили его и поставили временные заплаты на повреждения, полученные ею у Пушечного рифа. Затем покрасили ее, и она засверкала, вновь став настоящей красавицей. Мы спустили ее на воду и отвели на якорную стоянку. Там начали неспешно работать над ее верхней частью, сдирая облупившийся лак, зачищая поверхности наждаком, чтобы нанести новый слой краски. Мы проверили 'ее электрическою систему, кое-где заменив проводку и заново напаяв контакты. Я не торопился. У меня в запасе было еще три недели до прибытия новых клиентов — экспедиции морских геологов из канадского университета.

Дни становились прохладней и ко мне вернулось знакомое чувство здоровья и телесного комфорта. Почти каждую неделю я обедал в Доме Правительства, и каждый раз мне приходилось пересказывать мою историю перестрелки с Гатри и Матерсоном. Президент Биддль знал ее уже почти наизусть и исправлял меня, если я упускал какую-нибудь деталь. Всякий раз, когда я заканчивал свой рассказ, Президент взволнованно восклицал:

— Покажите ваш шрам, мистер Харри! — и мне приходилось расстегивать накрахмаленную рубашку прямо за обеденным столом. Это были приятные, праздные дни.

Жизнь на острове текла безмятежно. Питер Дейли так и не вернулся на Сент-Мери, и по истечении шести недель Уолли Эндрюс был повышен до временно исполняющего обязанности инспектора и командующего офицера полицейских сил острова. Одним из первых его действий было возвращение мне карабина. Это спокойное время, однако, для меня было наполнено предвкушением, которое я скрывал от всех. Я знал, что в один прекрасный день я отправлюсь к Большому Острову Чаек, чтобы завершить дело, подняв сверток, лежащий в мелких спокойных водах. Я постоянно дразнил себя этим ожиданием.

В одну из пятниц, вечером, я отмечал со своей командой конец недели в баре Лорда Нельсона. С нами была Джудит, заменившая обычную стаю девиц, ранее окружавших Анджело по пятницам. Она сотворила с ним чудеса. Он больше не напивался до бесчувствия. Мы с Чабби начали свое обычное вокальное соревнование и уже успели несколько раз победить друг друга, когда на свободное место возле меня проскользнула Марион. Я обнял ее за плечи одной рукой и поднес ей к губам мою кружку, из которых она сделала несколько жадных глотков. Это отвлекало меня, и я опять начал не тот куплет, оставив Чабби позади.