Преломление. Витражи нашей памяти - Сергей Петрович Воробьев

сторожевым псом — гигантским каменным сфинксом, у которого время избороздило лик глубокими скорбными морщинами.

— А вот фотография Рамсеса II, вернее, его мумии. Ей более четырёх тысяч лет. Если бы вам показали на камень, сказав, что ему столько лет, вы бы не удивились. А здесь человеческая плоть, которая дышала, двигалась, наводила трепет на подданных. Но когда в плоти нет ни духа, ни души, она тоже становится похожа на камень. Кстати, одна из мумий ожила…

Слушатели замерли и напрягли слух.

— Как это ожила? — оплыл на стуле поражённый боцман.

— Произошло это в 30-м году в Каирском музее, куда вас обязательно повезут. Перед самым закрытием музея из саркофага египетского фараона Рамсеса II донёсся тогда леденящий душу скрежет, похожий на крик. Посетителям предстала ужасная картина: мумия «ожила», лопнули стягивающие тело бинты, руки сильно ударили в стеклянную крышку саркофага, разбив её на мелкие куски. Одни падали без сознания, другие спасались бегством, в панике выпрыгивая из окон. Мумия застыла в неестественной позе с перекошенным в немом крике ртом…

— Прямо-таки картина воскрешения Лазаря, — прокомментировал старпом. — И вы хотите, чтобы мы поехали в этот музей ужасов?

— Не волнуйтесь. Потом химики скажут, что всему виной специфический состав бальзамирующего вещества и его реакция на высокую температуру. Больше таких инцидентов не было.

— Химики всё объяснят, — несколько успокоился боцман, — они даже знают, как из плесени разумная жизнь зародилась. Не было бы плесени, не было бы и нас с вами…

— А где вы учились русскому? — поинтересовался я у лектора. — Хорошо излагаете тему.

— В Москве, в университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы. С удовольствием вспоминаю то время.

— Считайте, что вы уговорили нас ехать к пирамидам, но капитан сможет отпустить только шестерых. На случай перешвартовки на судне должны остаться штурман, механик и два матроса.

— А я, например, и даром не поеду в эту Гизу, — потягиваясь плотно сбитым телом, пробурчал боцман. — Не Божье это место. Проклятье фараонов витает над пирамидами. Сам читал. Все, кто соприкасался с этими разными штуками из гробниц, умерли не своей смертью. Это установленный факт. Я лучше на пароходе придавлю минуток шестьсот, и то пользы больше будет.

Эльчиминзаде встрепенулся, стрельнул недобрым взором в боцмана и быстро парировал:

— Это скорее миф, чем факт. Любой феномен порождает любителей на нём заработать. В Египте зарабатывают на пирамидах, в Англии на Стоунхендже, в России на мавзолее и так далее. А больше всего зарабатывают на слухах и домыслах. Но у нас честный бизнес. Мы просто показываем уникальное историческое место, а что оно вызовет в вашей душе, это уже не наше дело. Берём только за бензин, за амортизацию автомобиля и сервис на месте. Если вас наберётся всего шесть человек, то поездка каждому обойдётся в 80 долларов. За эти деньги вы приобщитесь к вечности. Думаю, что за это не жалко отдать и всё своё состояние.

— А у меня на сегодняшний день это и есть всё моё состояние, — отреагировал боцман.

— Ну, тогда вы наш клиент, — улыбнулся турагент.

И действительно, к нашему общему удивлению, боцман вдруг согласился ехать. В результате набралось шесть человек.

Рано утром к борту парохода подрулил старый «Фольксваген-Пассат» с удлинённым пассажирским салоном: сзади, в багажной части стояло дополнительное сиденье для трёх пассажиров. Таким образом, обычный пикап или хетчбэк был переоборудован в микроавтобус на семь человек. У нас на такую переделку ГАИ потребовало бы десятки согласований и, вообще, вряд ли разрешило бы такое новшество.

Из «фольксвагена» вышел поджарый, смуглый водитель с густыми усами щёточкой. На нём болталась длинная полотняная рубаха, достающая почти до колен, из которой торчали тонкие жилистые икры, на ногах красовались синие резиновые вьетнамки.

— Ахмед, — представился он. — Грузимся быстро, времени на раздумья нет.

Создавалось впечатление, что все арабы в Египте владеют русским лучше, чем мы английским или немецким, которые несколько лет кряду усердно учили в наших советских школах. Ахмед предложил почему-то именно мне сесть на переднее сиденье — рядом с водителем.

Из Александрии выбирались долго. Несмотря на ранний час, улицы города были запружены. На всём протяжении маршрута мы не заметили ни одного светофора. На перекрёстках постовые пытались как-то упорядочить потоки, но создавалось впечатление, что они только для приличия грациозно махали руками, указывая, кому куда ехать. Однако все двигались по какому-то стихийному бурному руслу, в котором и нам нашлось место.

Уже на окраине города дороги стали приобретать вид взлётно-посадочных полос, и наш водитель стал ускорять автомобиль до скорости отрыва от земли. Расстояние в 300 километров удалось преодолеть за два с половиной часа. Изредка поглядывая на спидометр, я отметил, что его стрелка ниже отметки 120 не опускалась, хотя и не заходила за 150. Причём к скорости так быстро привыкаешь, что 60 км/час уже кажется черепашьим шагом. На пристроенном сиденье боцман с механиком всю дорогу резались в дурака. Оттуда только и слышалось:

— А мы твою шёстку червонной мамзелью покроем, а королька можно и тузцом огреть — эть! — эть! — вот так мы с твоим вальтецом разберёмся, козырной сёмкой его по сусалам — вот так! А теперь — вот эдак! Э-э-э, да откуда ты чирик вытащил? Отыгралась моя ось-ка. А под занавес получай королевича матёрого забубённого козырного…

Так вот, под этот немудрёный аккомпанемент, мы и доехали до юго-западной части каирского мегаполиса — до самой Гизы. Пирамиды конусами упёрлись в жаркое акварельное небо, размытое блеклой дымкой полуденного марева. Ахмед передал нас молодому арабу — гиду по Гизе, сказав, что на этом самом месте будет ждать нас в шесть часов.

— Обратно путь будет дольше. Суббота — много машин, — пояснил он.

Новый гид, изобразив широкую улыбку на лице, с каждым из нас поздоровался за руку. Рукопожатие его было вялое, а рука липкая, будто вымазанная в сиропе.

— Меня зовут Ахмед, — представился он, сменив выражение лица на маску делового человека.

— Что это, у вас тут все Ахмеды, получается? — заметил боцман.

— У вас какое имя больше в ходу? — тут же спросил гид.

— Говорят, что Иван. Хотя ни у нас в экипаже, ни среди моих знакомых Иванов нет.

— Ну вот, друзья: у вас Иван, а у нас Ахмед. Чему удивляться? Программа такая: сейчас запускаю вас к пирамидам. Территория эта большая, за час её не обойти. Можете воспользоваться верблюдом. Будут подходить гиды, цену спрашивайте заранее. Для посещения открыта только одна гробница — в пирамиде Хеопса. Вход бесплатный. Желаю приятно провести время. Встречаемся на этом месте через час.

Он посмотрел на часы.

— Нет, через