Феномены Тени и зла в волшебных сказках - фон Франц Мария-Луиза

Это пример типичной позиции логоса у мужчин, достаточно косных в своей религиозной установке, и может послужить объяснением, почему такие мужчины более консервативны и не желают менять свои убеждения с той легкостью, с которой это делают женщины. Женщины говорят: «Почему бы и нет?» Поменять убеждения — легко! Все зависит от того, под каким углом посмотреть на факты. Но если сказать женщине: «Давайте поговорим о любви. Как насчет полигамных отношений?» — происходит землетрясение! Мужчина скажет: «Почему бы и нет?» Попробовать — легко! Женщина вскипает от эмоций, узнав об изменении формы социальной жизни, ибо это значит поколебать основы, на которых держится ее мир, и любые изменения могут уже ее побудить застрелиться. На самом деле, мужчинам и женщинам следует знать друг о друге эту разницу, чтобы лучше друг друга понимать, потому что и те и другие не могут вести себя иначе. Женщинам легче играть с идеями и убеждениями, ибо для них идея — не вопрос жизни и смерти, и именно в этом состоит положительное женское влияние на мужскую психику.

Женщина может дополнить ментальность мужчины той легкостью, с которой она впитывает в себя все новое, чтобы дать это ему. Она вдохновляет мужчину, который должен работать; эта форма отношений противоположна биологической, когда мужчина оплодотворяет женщину, которая вынашивает плод своего чрева. Именно поэтому в реальности часто женщины вдохновляют мужчин, а в психике мужчин ту же функцию выполняет Анима, — она приносит зерна новых идей, которые обычно витают в воздухе до тех пор, пока он не сможет начать развивать их самостоятельно. Все это достаточно утомительный процесс, и Аниму делает ядовитой именно то, что она приносит эти зерна идей, эти творческие импульсы в совершенно необработанном, непродуманном виде и в странной форме, что видно по ее речи. Как выглядит «новая истина», можно, например, прочитать на страницах популярных теософских или религиозных изданий. Если вы интересуетесь подобной литературой, то легко заметите, как непоследовательно и необдуманно выражает Анима новые идеи, отравляя их ядом своих эмоций: самое плохое, что вы никогда не сможете ни принять их, ни отвергнуть. Это абсолютная чушь, однако с долей истины, которая в некотором роде вдохновляет. Вы пишете, будучи на подъеме, но когда перечитываете то, что уже написано, то видите, что сноски не так точны, как казалось, что материал подан сумбурно, работа выглядит неряшливо и неаккуратно. Вы сталкиваетесь с типичным извержением идей наполненной ядом Анимы, однако в них есть и капли вдохновения. Ответственному мужчине, который любит истину, естественно, все это очень не понравится, но ему придется с этим смириться и что-то для этого сделать, иначе он лишит себя возможности развиваться.

Следовательно, встает вопрос о критическом мышлении, об очищении Анимы и о формировании чувственного отношения к бессознательному. Вдохновение, наполненное новыми идеями, выраженными в самой грубой форме, как сырой материал, находится по другую сторону от сознания — там, где золото смешалось с грязью, и мужчина должен тщательно промыть и просеять все ценное, чтобы они остались в чистом виде. Ядовитое влияние Анимы проявляется в том, что она всегда старается заставить мужчину думать, что он — великий пророк, возвещающий новую истину, или наоборот. Скорее ее можно сравнить с истерической лгуньей, которая слега преувеличивает или искажает суть дела. Самый простой способ заметить, что мужчина находится под влиянием Анимы, — увидеть, когда он начинает лгать, ибо в тот самый момент власть над ним получает Анима, которая всегда полна лжи и маленьких искажений: это ее яд, от которого в нашей сказке надлежит избавить королевну, прежде чем она сможет продолжать свой путь, предначертанный судьбой.

В сказке ясно показана ситуация, когда умирает старый король: уходит доминирующее начало коллективного сознания, которое он воплощает, — и при этом отсутствует фемининное начало, ибо в самом начале сказки нет ни королевы, ни другого женского персонажа, кроме хранящегося в тайне и запертого в дальней комнате дворца портрета королевны с золотой крыши. Значит, картина, представленная в начале сказки, говорит о том, что Анима полностью подавлена и связи с фемининным началом нет или она скрыта. Более того, женщина, изображенная на портрете, живет на другом берегу великого моря, то есть далеко от сознания.

Ясно, что эта сказка является относительно поздней версией и должна давать представление о сравнительно недавнем состоянии христианской цивилизации в наших странах, ибо нет никаких сомнений в том, что здесь отсутствует фемининное начало. В католичестве архетип матери воплощает Дева Мария, но в протестантизме связь с фемининностью обрывается, а потому фемининное начало вообще не находит своего воплощения.

Мотив запретной комнаты, в которой спрятана позитивная лучезарная фигура, встречается во многих волшебных сказках. Она символизирует подавленный комплекс, то есть живой психологический фактор, с которым сознание не хочет вступать в контакт. Находясь на самом верху, королевна с золотой крыши кажется фигурой весьма возвышенной, ибо она спускается с крыши, а не выходит из подвала; этот образ слишком духовный и слишком возвышенный. Он соответствует христианской цивилизации, в которой вытесненной из жизни оказывается фемининная фигура Земной Матери, — такой, какой она присутствует в языческих культах. Так как материнский образ воплощается в Деве Марии, которая является символом красоты и чистоты, а вовсе не колдовства, злобы, коварства и животных влечений, мы можем сказать, что христианство было полностью отделено от низших уровней фемининности, то есть от ее Теневого аспекта, и что признание получила только высшая, светлая часть фемининности, воплотившаяся в символе Девы Марии. Папа назвал ее domina rerum[61], властительницей природы, следовательно, к ней начинает возвращаться ее Теневая часть, но, естественно, ее раскрытие таит в себе опасность. В данном случае вы видите классическую ситуацию, присущую нашей цивилизации: управляющее начало утрачивает свою силу и остается скрытым даже образ фемининности вместе с его темной сущностью.

Вместе с королем живет странный персонаж — верный Иоганн, который во многом определяет развитие всего сказочного сюжета, и сначала мы должны понять, что он делает и что заставляет его страдать. Он открывает запретную комнату, что, как вы могли заметить, было не очень разумно, ибо он нарушил слово, данное королю на его смертном одре, — но он так поступает вынужденно. У него есть ключи; он — ключевой персонаж; он является воплощением трансцендентной функции. Его действия символизируют странные манипуляции бессознательного, которое действует всегда исподволь, ведет окольными путями, так, что вы никогда не знаете, где вы находитесь. В 18-й Суре Корана[62][63] которую Юнг интерпретирует в своей работе Alchemical Studies™, Хидр[64] выступает как первый ангел у трона Аллаха, мессианская фигура, которая не находит божественного воплощения и в каком-то смысле представляет параллель гностической идее Логоса. Он является проводником и помощником людей. На Ближнем Востоке эта фигура до сих пор является реалистичной, и простые люди все еще в него верят. От него зависят повороты доброй и злой судьбы. Он появляется в сновидениях современных мусульман; они говорят, что если к вам в дом придет чужестранец, вам следует быть с ним учтивым, так как это может быть Хидр. Он представляет собой образ Бога, который посещает людей на земле, тем самым он компенсирует удаленность Аллаха.

Хидр встречает Мусу[65], который просит взять его с собой в странствие. Хидр не хочет этого делать, ибо, по его мнению, Муса не может отказаться от правил, по которым он живет, и это принесет беду, но Муса обещает безоговорочно принимать все, что сделает Хидр. Когда они были в деревне, Хидр сделал пробоину в корабле, поэтому все могли утонуть, и Муса осудил его. Хидр ему ответил, что предупреждал Мусу, чтобы он терпеливо сносил его поступки, и Муса обещал ему впредь не говорить ни слова. Затем они встретили прекрасного мальчика, которого Хидр убил, и снова Муса стал жаловаться и выговаривать Хидру. Затем они пришли в селение, где увидели покосившуюся стену, он исправил стену, и снова Муса не смог придержать язык за зубами. Тогда Хидр сказал, что им придется расстаться, но сначала он растолкует Мусе свои поступки. Он потопил корабль, потому что знал, что его владельцу угрожал грабитель и что потом его можно будет отремонтировать. Мальчик, который встретился им на пути, был готов совершить преступление, и убив его, Хидр тем самым спас его душу. Он выправил стену в селении, потому что под стеной лежали сокровища, которые принадлежат двум мальчикам, которые еще не достигли совершеннолетия. Поэтому Муса должен понять, насколько он заблуждался, не понимая мотивов действий Хидра. Такое поведение можно рассматривать как символ неизведанной высшей мудрости бессознательного, которой никогда не сможет достичь наше рациональное мышление. Эго-сознание постоянно борется, рационально отвергает высшую мудрость бессознательного, которая, подобно змее, выбирает окольные пути и учитывает все, что мы не знаем и не принимаем во внимание, поэтому всегда бунтуем против нее.