Империя боли. Тайная история династии Саклеров - Патрик Радден Киф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К сорока годам Артур уже многого добился, когда начал коллекционировать. Но именно искусство "вывело его на мировую арену", - заметила Мариэтта. В течение десяти лет он собрал одну из величайших коллекций китайского искусства, которые когда-либо собирались. Его коллекция бронзы не уступала ни одному музею. Его лаки были лучшими в частных руках. Чем бы ни была вызвана эта страсть к коллекционированию, она имела важную гражданскую функцию, подумала Мариэтта. В конце концов, разве без щедрости семьи Медичи наступило бы Возрождение? Обладала бы Флоренция той вечной коллекцией архитектуры, живописи и скульптуры, которая есть сегодня? Приобретения Артура принесли ему такое общественное признание, какого не было у рекламы и медицины. Но, что еще важнее, считала Мариэтта, идея собрать коллекцию античных шедевров, коллекцию, которая будет носить его имя и будет настолько значимой, что будет жить и после его жизни, предлагала Артуру нечто иное: "возможность бессмертия".
Возможно, имея в виду эту идею, Артур настаивал на том, что он не просто плутократ, собирающий безделушки: он создает долговечное общественное благо. Это было научное предприятие, утверждал он, поэтому работы, которые он собирал, не должны были просто украшать его дом или лежать на складе. Они должны выставляться, изучаться искусствоведами и обсуждаться на общественных симпозиумах. В конце 1950-х Артур начал осваивать новую сферу деятельности, которая прекрасно сочеталась с его страстью к коллекционированию: филантропию. Он начал давать деньги Колумбийскому университету - не своей альма-матер, Нью-Йоркскому университету, а более престижному учебному заведению Лиги плюща, в котором никто из членов его семьи не учился. В 1959 году он организовал то, что назвал "подарком Саклера", для поддержки дальневосточных исследований в университете. Он также выразил заинтересованность в создании того, что он назвал "Фондом Саклера", счета, который мог бы субсидировать как академические исследования, так и покупку предметов, которые стали бы частью "Коллекции Саклера".
Артур Саклер со временем прославился своей необычайной щедростью, но с самого начала его филантропия была также упражнением в семейном брендинге. Он достиг совершеннолетия в городе, который обогатился и преобразился благодаря вкладу богатых людей, воздвигших гражданские памятники, носящие их собственные имена. В 1935 году он учился в медицинской школе, когда бывший особняк промышленника Генри Клея Фрика был превращен в "Коллекцию Фрика". Дж. П. Морган и Эндрю Карнеги, Рокфеллеры и Меллоны оставили в городе не только свой след, но и свои фамилии. Так почему же Саклеры должны действовать иначе?
Однако это создало для Артура одну проблему. Как он мог примирить такое горячее желание признания имени Саклер с его столь же сильным предпочтением личной анонимности? Артур не стеснялся оговаривать свои подарки: вскоре он станет известен на сайте как автор длинных, обязывающих, юридически оформленных соглашений, регулирующих его различные пожертвования. А его собственная амбивалентность по отношению к публичности отражена в его посланиях к администрации Колумбийского университета. В одном из писем он требовал, чтобы "никакая личная реклама в виде общих пресс-релизов, фотографий или других форм не была связана с этим грантом". Как объяснил один администратор университета другому, "доктор Саклер весьма щепетилен в вопросах использования своего имени" и предпочитал, чтобы его лично не упоминали ни в каких рекламных объявлениях. В то же время он хотел, чтобы все материалы, приобретенные на средства фонда, были обозначены как часть "коллекции Саклера в Колумбийском университете". Он хотел получить потомство, но не огласку. Меньше всего Артуру хотелось привлекать внимание к собственному богатству и имуществу, причем делать это таким образом, чтобы возникали вопросы о пересекающихся карьерах. Он разрешил эту дилемму, представив семейное состояние просто появившимся, полностью сформировавшимся, как будто Саклеры - не три брата-выскочки из Бруклина, а отпрыски какой-то давней династии, такой же древней и почтенной, как мебель эпохи Мин. Артур был квинтэссенцией self-made man, но он ненавидел это выражение - "self-made man". Так что коллекция Саклера в Колумбийском университете появилась на свет, словно девственница, без особых связей с человеком, который ее создал.
Это будет семейное предприятие, и не одно: Артур сказал Коламбии, что, как только фонд будет создан, взносы будет делать не только он, но и "члены моей семьи". Артур всегда привлекал своих братьев и жен к участию в своих делах, хотя иногда было трудно понять, делает ли он это для того, чтобы предоставить им реальную долю, или просто использует их в качестве прикрытия для своей личной собственности. Фонд Саклера не стал исключением. В начале его деятельности было собрано около 70 000 долларов. Но средства поступили не от Артура, а от Рэймонда, Мариэтты и первой жены Артура, Элзы Саклер. Эти взносы поступили в Columbia в течение четырех дней друг за другом, что поставило вопрос о том, действительно ли эти средства поступили от Рэймонда, Мариэтты и Элзы или это были деньги, которые Артур дал им, чтобы они пожертвовали школе. Трудно было определить, где заканчивается один банковский счет и начинается другой. А чтобы упростить (или усложнить, в зависимости от точки зрения) ситуацию, все, похоже, были представлены одним и тем же бухгалтером, близким другом и доверенным лицом братьев Саклер по имени Луис Голдбурт.
В 1962 году в Коламбии состоялась первая выставка коллекции Саклера. Поскольку Артур никогда прежде не занимался ничем подобным, он с трепетом ждал начала выставки и надеялся, что она будет иметь ошеломительный успех. Колумбийский университет согласился предоставить в распоряжение выставки ротонду Мемориальной библиотеки Лоу - красивое здание с колоннами, построенное по проекту знаменитого архитектора Чарльза Фоллена Маккима, которое должно было напоминать античный храм и было построено по образцу Пантеона в Риме. Но Артур беспокоился о том, как предметы будут смотреться в тусклом интерьере ротонды без окон. Тогда он позвонил в Tiffany, поскольку восхищался тем, как компания выставляет ювелирные изделия в витринах своего магазина на Пятой авеню. Это была классическая новация Артура - импортировать новейшие технологии из глянцевого мира торговли, чтобы привнести немного блеска в затхлую атмосферу Колумбийского университета. Кто-то из сотрудников Tiffany направил Артура к одному из своих экспертов по оформлению витрин, который так красиво расставил и осветил каждый предмет, что Артур и Мариэтта уговорили этого человека, а позже помочь украсить их дом. Выставка открылась 20 ноября 1962 года, и Артур написал предисловие к каталогу, в котором выразил надежду, что выставка подарит посетителям
