Позабудь, что было... - Берристер Инга

Сара закрыла глаза и слабо кивнула.

– Да, пожалуйста.

– Отлично. Сейчас четыре часа. Пойди-ка прими ванну, как ты хотела, а я приготовлю нам что-нибудь поесть. Обещаю, что и пальцем тебя не трону. Даю слово.

Вот в этом Сара ему верила. Да и с чего бы Джосу нарушать свое обещание? Они были любовниками всего одну ночь, и, хотя Джос говорил, что он не любитель случайных приключений, наверняка в его жизни достаточно женщин, готовых покориться ему добровольно, чтобы он захотел прибегнуть к насилию. А есть еще и Хелен…

– Ты сможешь самостоятельно дойти до ванной комнаты?

Сара испытала сильное искушение покачать головой и сполна насладиться той краткой минутой, когда Джос донесет ее до ванной на руках. Вместо этого она с усилием села на кушетке и спустила ноги на пол.

Она шла, пошатываясь и остро сознавая, что Джос следит за каждым ее шагом, что, стоит ей покачнуться или упасть, он тотчас подхватит ее на руки… Сара с тоской думала о том, какая же это мука – ощущать его трогательную заботу и вместе с тем отчетливо понимать, что эта радость дана ей на одну только ночь.

– Не запирайся изнутри, – негромко сказал он ей вслед. – Ты пережила шок, да еще и бренди… Даю тебе полчаса, ладно? Если через полчаса ты не выйдешь…

Машинально прихватив из шкафчика чистое белье и легкомысленный халатик лимонного цвета, Сара вошла в крохотную ванную. Она сбросила халат, содрогнувшись от омерзения, когда тот соскользнул на пол, и мимолетно подумала: какое счастье, что холодильник забит продуктами, и Джос без труда отыщет, что приготовить.

Непростой он человек, лениво размышляла Сара минуту спустя, нежась в теплой ароматной воде. В ту единственную ночь я даже при всей своей неопытности почувствовала в Джосе искусного любовника, способного и насладиться женщиной, и разделить наслаждение с ней. Я видела его в гневе, знала, что его недюжинный ум направлен на то, чтобы избавиться от меня и потому даже боялась Джоса… И вот теперь он предстал передо мной в совершенно новом свете, окружил заботой и состраданием, которые – Сара чувствовала это – проявил бы к любой женщине, окажись та в столь же незавидном положении.

Джос глубоко заблуждался, решив, будто Сара боится его сексуальных притязаний. Чего она страшилась на самом деле – так это выдать себя. И страшилась не только сейчас – с самого начала. Еще в то роковое утро, когда Сара тайком ускользнула из постели Джоса, она уже понимала, что не просто перестала быть девственницей, что отдала Джосу нечто куда более важное, чем невинность. Уже тогда она полюбила его, и, что скрывать, со временем эта любовь становится лишь сильнее. Сара увидела на полу свой изодранный бюстгальтер. Она содрогнулась от омерзения, вспомнив, как терзали ее грудь похотливые пальцы Дэвида. Схватив мыло, Сара принялась неистово тереть кожу, словно вместе с пеной надеялась смыть даже память об этих отвратительных прикосновениях. На груди уже проступили болезненные синяки.

– Десять минут, Сара!.. – услышала она окрик Джоса.

Сара выбралась из ванны, наскоро вытерлась и поморщилась, увидев, что губы после удара Дэвида уже начали распухать.

Лимонного цвета халатик, который она купила в прошлом году, был довольно удобный. У Сары не было сил накладывать свежий макияж, и она ограничилась тем, что провела щеткой по волосам. Вид у меня ужасный, критически подумала она, мимолетно глянув на свое отражение в зеркале. Никакого сравнения с Хелен.

– Как раз вовремя. Я уж собирался вытаскивать тебя из ванны.

Джос стоял в дверях кухни. Он снял пиджак и расстегнул верхние пуговицы на рубашке.

– Омлет тебя устроит? – весело спросил он. – Через минуту все будет готово.

– Чудесно.

В крохотной квартирке не нашлось места для обеденного стола, и Сара обычно ела в кухне либо уносила поднос в гостиную. Джос, судя по всему, предпочел последний вариант – через открытую дверь Сара заметила стоящие на кухонном столе подносы.

– Иди, присядь, – заботливо предложил он. – Как себя чувствуешь?

– Паршиво, – призналась Сара, – но теперь мне кажется, что все это было дурным сном. Даже сейчас я с трудом могу поверить, что Дэвид…

– Оставь эти мысли, – приказал Джос. – Кстати, я взял на себя смелость открыть бутылку вина.

Вина? Сара озадаченно нахмурилась. Она так редко пила и еще реже устраивала в квартире вечеринки, что нечасто покупала спиртное. И тут вспомнила, что один из авторов на прошлое Рождество подарил ей полдюжины бутылок вина. Сара запихнула их в кухонный шкаф и напрочь забыла об этом. Поразительно, как Джос ухитрился их откопать.

– Белое, по счастью, – сообщил он минут через десять, поставив перед Сарой поднос с тарелкой, на которой красовался аппетитный омлет. Джос наполнил бокалы и принес из кухни свой поднос.

– Наверное, после Хотон-хауса эта квартира кажется тебе мышиной норкой, – невесело заметила Сара.

– Она напоминает мне те годы, когда я работал в газете. Поверь, мне доводилось жить в местах и похуже…

– И что же заставило тебя бросить все это – я имею в виду работу репортера?

Словно чувствуя потребность Сары отвлечься от тягостных мыслей, Джос серьезно ответил:

– Устал скитаться. Мне хотелось от жизни большего, чем постоянное пребывание среди незнакомых людей. После нескольких лет подобного существования начинает казаться, что живешь в стеклянной колбе, отгороженный от всего мира.

– И ты променял блестящую карьеру на скромное деревенское бытие. Довольно резкий перепад.

– Быть может… Но именно к этому я и стремился. Мне кажется, у большинства людей в сердце живет затаенная тяга к оседлой жизни, к надежным стенам своего дома.

– Угу… Знаешь, подростком я всегда мечтала поселиться в Хотон-хаусе, – застенчиво призналась Сара. – Я влюбилась в этот дом, когда мне было двенадцать, и с тех пор осталась верной этому чувству. – При этих словах она рассмеялась и увидела, как в глазах Джоса мелькнуло странное выражение.

– И ты во всем так постоянна, Сара? – негромко спросил он. – Уж если отдаешь кому-то свое сердце, то раз и навсегда?

Сара понимала, что Джос поддерживает разговор из вежливости, чтобы помочь ей расслабиться, но все же ответила так серьезно, словно он потребовал ответа:

– Да. Беда в том, что в наши дни большинству людей такая любовь ни к чему – чересчур обременительно, – добавила Сара, мимолетно вспомнив Хелен, которая тоже принадлежит к многотысячной армии разведенных.

Джос не сводил с нее пристального взгляда. Он слишком глубоко проник в мои сокровенные мысли, с испугом подумала Сара. Слишком много узнал обо мне.

– Расскажи мне о своем детстве, – потребовала она. – Где ты родился?

– В Ланкашире, – тотчас ответил Джос. – Мой отец владел там небольшой типографией. Они с матерью переехали жить в Австралию пять лет назад, когда моя сестра вышла замуж за австралийца. Живут теперь в окрестностях Сиднея…

– Ты, должно быть, скучаешь по ним.

Сара вспомнила, как сама тосковала по папе и маме, затем подумала о том, как сильно не хватало бы ей Джейн, если б сестра со своим семейством вздумала переехать куда-то на край света…

– Немного, но ведь существует такая вещь, как самолеты, и кроме того, не забудь, что моя скитальческая жизнь началась за несколько лет до их отъезда. Хочешь еще вина?

– Я уже выпила три бокала, – возразила Сара. По правде говоря, она приятно расслабилась, если не сказать – захмелела.

Джос взглянул на часы.

– Через десять минут по телевизору будет передача, которую я хотел бы посмотреть. Не возражаешь?

– Нет-нет, нисколько. А что за передача?

– Да так, обычное ток-шоу, но там будет интервью с одним американским писателем, который, насколько мне известно, сейчас ищет себе новых издателей в Англии. Генри Блейк – может быть, слышала?

– О да, – кивнула Сара. – Он, кажется, пишет о пирамидах, космосе и пришельцах?

У Джоса чуть заметно в улыбке дрогнули губы.

– Можно сказать и так, – согласился он. – У Блейка множество последователей, он выдвигает в защиту своей теории весьма веские аргументы.