Флорис. «Красавица из Луизианы» - Жаклин Монсиньи

— Это я попросила господина Жеодара дождаться твоего возвращения, моя голубка. Я просто с ума сходила, что ты так бесконечно долго делала покупки… А ведь на дорогах полным-полно бандитов… да еще всякие кабаны, волки… — хныкала Элиза, давая понять Батистине, что следует придерживаться версии о необходимости предпринять покупки к свадьбе.

— Ах, как это любезно с вашей стороны, что вы послали людей искать меня! Но, уверяю вас, это было совершенно напрасно! Господин де Гастаньяк защитил бы меня от любого, кто посмел бы напасть. Он любезно сопроводил меня… — сказала Батистина так, будто не было ничего удивительного в ее позднем появлении, да еще в компании молодого рейтара. Она сделала вид, что не заметила, каким сварливым тоном сделал ей выговор жених. Юный корнет, зажав под мышкой треуголку, воинственно щелкнул каблуками.

Жеодар сдвинул брови. Он властно взял Батистину за руку и увлек ее за собой в другой конец гостиной, а Эрнодан и Элиза рассматривали друг друга, одновременно прислушиваясь, чтобы не упустить ни словечка из интереснейшей беседы жениха и невесты.

— Должен признать, Батистина, я до крайности удивлен и даже шокирован вашим поведением. Разве может невеста так вести себя? Ведь послезавтра свадьба! Неужели вы забыли? Неужели вы забыли даже то, что произошло между нами вчера… А я-то рассчитывал, что могу надеяться на то, что вы питаете ко мне нежные чувства… — продолжал он, внезапно снижая тон и под конец уже откровенно сетуя на судьбу.

Он держал Батистину за руку и нежно поглаживал шелковистую кожу.

— О, вовсе нет, Жеодар! Я ничего не забыла! — ответила она, поднимая на жениха свои ясные голубые глаза и ласково на него поглядывая.

Он пристально посмотрел на девушку, не сдержался и привлек ее к себе.

— Ах, моя душенька! Я вовсе не хочу показаться вам навязчивым, ревнивым и даже смешным. Могу ли я все же позволить себе задать вам один вопрос? Зачем вы отправились в Компьень совсем одна и почему вы вернулись поздно ночью с этим чертовым рейтаром, следующим за вами по пятам? Его физиономия не внушает мне никакого доверия, и он мне до крайности неприятен.

Батистина от волнения прикусила губу и подумала: «Ах, Боже мой, как все мужчины любят все усложнять!»

Она взяла Жеодара за руку и подвела его к Элизе и Эрнодану.

— Но, мой дорогой Жеодар, все очень просто! Можете спросить господина де Гастаньяка… Я ездила в Компьень повидать короля!

— Смилуйся над нами, Господи! — воздела к небу руки Элиза.

— Что за шутки? — изумился Жеодар.

— Да, да, да! — упрямо повторила Батистина, видя, что ей не верят. — Его величество был так любезен! И кстати, в качестве подарка к свадьбе король принял решение пожаловать вам титул! Надеюсь, вы довольны, Жеодар? Ведь вы этого так хотели…

— Что?.. Как?.. Что?.. — лепетал растерянный господин Кастильон дю Роше.

— Да, да! — непреклонно продолжала Батистина. — Его величество очень скоро пришлет вам жалованную грамоту с печатями или что-то в этом роде… О да, король очень мил! Ну так вот, Жеодар, не сердитесь на меня больше! Я на самом деле немного устала, хотя и поспала в карете, не так ли, господин де Гастаньяк? Ты поднимешься со мной, Элиза, чтобы расшнуровать корсет? До завтра, Жеодар… — нежно проворковала Батистина, протягивая ручку жениху.

Глаза у господина Кастильона дю Роше вылезли из орбит. Он уже начал отдавать себе отчет в том, что женится на настоящем чуде природы. Он чувствовал, что с каждой минутой все больше и больше влюбляется в эту непредсказуемую, неподражаемую малютку.

— Моя дорогая! Дорогая, бесценная! Простите, если я был невежлив! Если бы я только мог догадаться о цели вашей поездки, вызванной единственно желанием оказать мне такую услугу! О Боже! Боже мой! Спите спокойно, моя душенька, и пусть вам приснятся сладкие сны! До завтра, дорогая! Я приеду узнать, как вы себя чувствуете! — восклицал Жеодар, горячо целуя милостиво протянутую ему ручку.

Он выпрямился. Батистина с удовольствием взглянула на этого крупного мужчину. Да, действительно, ее жених выглядел великолепно!

Она взяла свечу.

— Прощайте, господин де Гастаньяк, благодарю вас!

Уже поднимаясь по лестнице, девушка обернулась, будто какая-то мысль внезапно озарила ее:

— О, но господин корнет и его рейтары, должно быть, тоже очень устали и голодны… Дорогая Элиза, не можешь ли ты накормить их и предложить им комнату, чтобы они могли отоспаться?

— Но… да, конечно, моя голубка… — сказала немного ошалевшая Элиза, недоумевая, что ей делать с такой уймой молодцов в сей поздний час.

Жеодар тотчас же выступил вперед:

— Подождите, госпожа Элиза. Мой замок, господин корнет, всего в двух лье отсюда. Я почту за честь предоставить убежище на ночь вам и вашим людям.

Разумеется, предложение Батистины было более по вкусу Эрнодану де Гастаньяку, но молодой человек превыше всего ставил честь, как свою, так и чужую. Он поклонился Жеодару:

— Примите мою искреннюю благодарность, сударь. Мы следуем за вами.

Несколько минут спустя Батистина уже крепко спала под пристальным и донельзя встревоженным взором старой Элизы, которая что-то бормотала себе под нос, собирая с пола небрежно раскиданные юбочки, корсаж, поясок и рубашонку своей воспитанницы.

— Король… корнет… Жеодар… Боже мой, я была права! Ох! Проклятая наследственность! Нет, нет, скорее, скорее бы выдать ее замуж!

Батистина, должно быть, на всю жизнь запомнила день накануне свадьбы и вспоминала его потом как фантастический сон.

Рано утром госпожа Кентен, очень модная портниха, как утверждал популярный в свете журнал «Галантный Меркурий», вышла из своей кареты, за ней последовала целая толпа помощниц и швей, тащивших горы сундучков, коробок и картонок, битком набитых шелками, бархатом, перьями и уже готовыми платьями.

Затем прибыл известнейший мастер по изготовлению париков господин Легро. Нечего и говорить, эти влиятельнейшие персоны, с которыми раскланивались даже высокопоставленные вельможи, не двинулись бы с места, если бы им не заплатили по-царски.

Они, словно пчелы над медом, вились вокруг Батистины, а девушка, ошеломленная и смущенная таким вниманием, с некоторым недоумением и восхищением прислушивалась к их разговорам, в которых не понимала почти ничего.

— Ох, господин Легро, вы только посмотрите, какая талия!

— А какой затылок, госпожа Кентен, какой затылок! Как у греческой богини!

— Какая красавица! Какое наслаждение делать корсет на китовом усе для такой фигурки!

— А какое удовольствие делать парик для такой хорошенькой головки! И не надо никаких накладных волос! — восклицали поочередно мастера своего дела.