Дело о танцующей статуе - Наталия Кузнецова

Он обнял бабушку и принялся разбирать свои вещи.

— Подумал? — через пять минут тронул его за плечо Ромка.

— Я сам скажу, не тереби меня. Дай вспомнить.

Ромка тихо и мирно снова уселся в своем уголке. Он молчал и ждал. Больше он ничего не мог делать. И по-прежнему, как ему ни предлагали, ничего не брал в рот.

Наконец Андрей широко улыбнулся:

— Ну конечно! Помните тот день, когда вы меня, вернее, я вас в усадьбу возил? А дорогу к ней тогда еще никто не знал, и мы ее у прохожего спросили. Этот человек на фотографии и был тем прохожим.

Ромка вскочил с кресла:

— Значит, Семен Аркадьевич в тот день тоже в Горянке был! А может быть, и в ту ночь, когда мы остались в доме? — обвел он глазами присутствующих.

— Ну и что? — спросил Андрей.

— Так, ничего. А с нами еще один человек ехал, твой какой-то знакомый. Из-за него у меня на коленях Славка сидел, и поэтому я не смог никого разглядеть, а иначе бы я и сам его вспомнил. — Ромка быстро поднялся с места. — Мы пойдем. Лешка, собирайся.

— Подождите, я что-то ничего не могу понять, — остановил их Андрей.

— Мы пока тоже. Мы тебе позвоним. Дарья Кирилловна, до свидания, — крикнул Ромка и потянул сестру за руку: — Одевайся, пошли домой скорее.

— К чему такая спешка? — удивилась девочка.

— А чего людям мешать? Андрею отдохнуть надо. И потом, начнут еще о чем-нибудь расспрашивать, а я еще сам не знаю, что им говорить.

— Я завтра в школу не пойду, — выпалил Ромка, лишь только они с Лешкой вышли на улицу.

— А куда же ты пойдешь?

— Не пойду, а поеду. В усадьбу, вот куда. В Горянку.

— Зачем? — вскинула брови Лешка. — Там же сейчас никого нет.

— Как это никого? А пионер с горном?

Лешка с изумлением посмотрела на брата, и Ромка, внезапно решившись, рассказал ей о том, как он хотел той ночью, когда они остались в усадьбе, нарядиться привидением, чтобы напугать их со Славкой, и как перепугался сам, увидев мальчика с горном, танцующего под холодным светом луны.

— Тогда я подумал, что его украсть хотят, чтобы сдать на металлолом, а теперь уже так не думаю. Не мог же Семен Аркадьевич там просто так сшиваться? Не может быть такого совпадения! Тем более он на нас так хмуро смотрит! Должно быть, вспомнил, что мы с Андреем в машине были, когда его встретили. И шел он тогда как раз в сторону усадьбы. А еще прикинулся, что не сразу понял, о чем Андрей его спрашивает! Вот гад, хитрый какой! Но я все равно и хитрее, и умнее! Знаешь, я хочу еще раз как следует рассмотреть этого пионера. Вдруг в нем какая кнопка потайная есть или еще что-нибудь, что я тогда не заметил.

— Рома! — вдруг вспомнила Лешка. — А помнишь, я там, когда пол подметала, шприцы нашла?

— Спрашиваешь! Потому-то я все вместе и сопоставил. Не зря, однако, я приливы крови к своей голове вызывал. Видишь, как подействовало! И еще я помню, как Светлана Анатольевна предположила, что там притон был. Она это, должно быть, в шутку сказала, а выходит, что так оно и есть. Как видишь, все одно к одному. Одним словом, туда надо срочно ехать. Я прямо завтра с утра и двину. А ты меня перед предками прикроешь, если я рано оттуда не вернусь. Лешка отрицательно покачала головой:

— Ну уж нетушки. Я еще не забыла, как ты на зимних каникулах на целую ночь пропадал. Неужели ты думаешь, что я тебя одного туда отпущу? Я с тобой поеду, вот что! И тоже в школу не пойду.

— Тебя ругать будут.

— А тебя?

Ромка махнул рукой:

— Я уже привык. И я еще возьмусь за учебу, честное слово. Вот как с этим делом покончим, так я гулять не буду, с Олегом Пономаревым видеться не буду, ничего постороннего читать не буду и даже телик смотреть не буду. Стану только за рекламой ходить и после этого уроки делать.

«Свежо предание», — хотела сказать Лешка, но на всякий случай промолчала. А вдруг она ошибается?

В своем дворе они встретили Славку с верным Джимом. Пес, радостно виляя хвостом и по-собачьи улыбаясь, бросился им навстречу.

— А я вас жду, — вслед за Джимом заулыбался мальчик. — Ну, что вам Андрей сказал?

— Твоя мама сейчас где? — вопросом на вопрос ответил Ромка.

— Мама? Моя? Дома. А зачем она тебе?

— А усадьба в Горянке когда откроется? То есть санаторий в ней?

Славка пожал плечами:

— Похоже, с этим делом все затягивается. Мама говорит, что кругом одни бюрократы, без конца требуют какие-то справки и бумажки. То есть он откроется, конечно, но еще не скоро, недели через две, а то и через месяц.

— Ну и отлично, — сказал Ромка. — А сейчас там кто-нибудь есть?

— Наверное, никого. Разве только сторож. А ключи от усадьбы у нас дома лежат.

— Ну и отлично. Значит, мы с Лешкой туда завтра и двинем. Надо кое-что проверить, — и Ромка рассказал другу о статуе пионера и о том, как Андрей, увидев на фотографии Семена Аркадьевича, узнал в нем человека, который показал им дорогу в усадьбу. — Но ты с нами не поедешь, — уверенным тоном добавил он.

— Почему это? — обиделся Славка. — Вы не хотите меня с собой брать?

Ромка ехидно улыбнулся и приторным голосом сказал:

— Ты ж у нас отличник, примерный ученик, а мы завтра с утра поедем, уроки пропустим. Помолчав с минуту, Славка решился:

— Во сколько встречаемся? Ромкин тон сменился на деловой:

— Ну, как в школу идти.

— Тогда ждите меня на этом самом месте. — Славка отчаянно топнул ногой там, где стоял, и потянул за собой Джима. — Значит, до завтра.

— Не опаздывай, — крикнула ему вслед Лешка.

Утром, когда Лешка с Ромкой вышли из дома, Славка уже поджидал их возле последнего подъезда. Завидев друзей, он вытащил из кармана ключи и потряс ими так, что они громко зазвенели.

— Видали? Мы и в дом тот сможем зайти. Мамы дома нет, я их и взял незаметно.

— А ты молодец, — сказал Ромка. — Я и раньше знал, что ты не подведешь, а теперь вот снова в этом убедился. Который раз уже ты нас выручаешь. Учти, если понадобится, я тоже все для тебя сделаю.

Славка покраснел до кончиков светлых волос и перевел разговор на насущную тему.

— Не думаю я, — сказал он, — что в статуе горниста лежат наркотики. Наверное, их уже оттуда взяли. Ромка хмыкнул:

— Козе понятно, что той самой ночью. Но тайник-то в ней должен остаться? И мы должны его осмотреть. Вдруг что еще в ней обнаружим?

Глава 12 В поисках тайника

В этот день было гораздо теплее. Правда, в поселке по краям дороги все еще лежали маленькие грязные сугробы, но с пригорков весело бежали ручьи.

С крыши старой усадьбы свешивались небольшие сосульки, с них быстро-быстро капала вода.

Ведущие в усадьбу ворота и встроенная в них калитка были закрыты, но в заборе вокруг парка во многих местах были либо погнуты, либо вообще выломаны железные прутья, и поэтому, чтобы не возиться с запорами и не привлекать тем самым внимания, ребята легко проникли на территорию усадьбы сквозь забор. Лешка осмотрелась вокруг.

— Как тут летом, должно быть, красиво, — непроизвольно вырвалось у нее. — Наверное, еще лучше, чем сейчас.

— Некогда любоваться красотами, подержи лучше, — буркнул Ромка, всучив ей свою сумку, и помчался к мальчику с горном. Пионер, стоя чуть-чуть боком к входу, по-прежнему беззвучно трубил в свой горн.

Сначала Ромка внимательно осмотрел гранитный постамент. Он ощупал его со всех сторон, затем постучал по нему.

— Гранит, наверное, не очень-то он выдалбливается. Что-то я не нахожу здесь никаких тайников. — Сделав такой вывод, юный детектив приступил к осмотру непосредственно статуи. Он дотронулся было до пионерской коленки, но тут его собственная нога вдруг медленно, а потом все быстрее и быстрее заскользила вниз по маленькому пригорку, на котором стоял постамент. Не нашлось опоры и для второй ступни. Очевидно, вода, стекающая с пригорка днем, ночью подмерзала, отчего на нем и возник небольшой каток. А на покатом льду, покрытом водой, не удержится и эквилибрист.

Поэтому Ромке, чтобы не упасть, пришлось крепко уцепиться за ногу мальчика с горном и слегка подтянуться. И тут вдруг пионер, во всяком случае, Лешке показалось, что это было именно так, с обидой и негодованием взглянул на ее брата и стал медленно, но неудержимо на него валиться. К счастью, Ромка уже соскользнул с пригорка и потому успел отскочить в сторону. И сделал он это вовремя, иначе бы ему не поздоровилось. Пионер свалился с постамента и… раскололся на несколько частей. Среди них лежал разбитый горн.

— Чего это он? — прошептал Ромка и уставился на серые внутренности бывшего пионера. — А я-то думал, что он железный, то есть, я хотел сказать, бронзовый. Ну, то есть, тяжелый и металлический.

— А он был всего-навсего гипсовым, вернее, алебастровым, только покрашенным бронзовой краской. Ее, наверное, не так давно обновляли, вот ты и ошибся, — с видом знатока пояснил Славка, поднимая с земли кусок пионерской спины. — И внутри он полый. Видите, на одном железном штыре только и держался. А штырь проржавел, вот ему и оказалось достаточно маленького толчка, чтобы свалиться со своего места.