Вьюрэйские холмы (СИ) - Узун Юлия

А Виллоу закрыл глаза и призвал всё своё терпение, чтобы выдержать предстоящий ад. Он не мог больше избавиться от дикой мысли вернуть Демонику на холм.

ГЛАВА 2

Ранн

В «Рен Ультио» у Ранна было всё: мягкая постель, еда, чистая одежда, развлечение. У него не было только одного — свободы. Из людского дома, как его называли местные, невозможно было выбраться. В самом центре здания размещался вымощенный камнем двор с фонтаном и скамейками. Отсутствие крыши позволяло использовать эту площадку для прогулок. А чтобы хитрые особи не добрались до людей, сверху установили сетку по всему периметру.

Ранн скучал по солнцу. Его взору всегда представала одна и та же картина: мрачное серое небо днём и чёрное — ночью. Ни одного звука не доносилось из этой гигантской темной трубы, не было видно очертаний растущих над ней деревьев и даже звёзды на небе покрывала тонкая дымка тумана, не позволяя им ярко светить.

Этой ночью жители «Рен Ультио» наблюдали полную луну. Хоть какое-то разнообразие за несколько дней. Но Ранна это никак не впечатлило, он устал. Сегодня из него взяли больше крови, чем обычно. Морлек утверждал, что так происходит лишь в особенные дни. А Сэм пояснил: «В полнолуние даже королевским вампирам нужно питаться. Не знаю, с чем это связано, но в эти дни лучше быть осторожными с ними». Ранн понимал, что он имел в виду. Даже Морлек становился опасен. К счастью, доноров в «Рен Ультио» хватало, в донорский кабинет выстраивалась очередь, а кровь лилась рекой. В пробирки, естественно.

Здесь были и женщины. Молодые и старые, красивые и уродливые. Но Ранн думал о Йодис. Она ведь плакала, не хотела, чтобы он поднимался на холм.

— Мне кажется, если бы люди Вьюрэя знали, что за холмом живут вампиры, никто бы не рвался это проверить, — высказался Ранн, когда они с Сэмом выходили со двора, чтобы вернуться в свою комнату. — Все, с кем я познакомился здесь, сказали, что в прошлом были бродягами без крова и еды. Конечно, для них донорский дом — это дворец. Но я не бродяга. Я человек, которого обдурило наше правительство. Мой друг верил в них, а я нет. Верил бы, не пошёл. В городе у меня осталась девушка. И никто не дал мне шанса сказать ей «прости».

Сэм положил свою тяжелую ладонь парню на плечо и вздохнул. Говорить что-либо в этот момент не имело никакого смысла. Ранну хотелось выговориться, и он это делал. Они прошли ещё немного и уже завернули за угол, как вдруг его окликнули:

— Ранн! Следуй за мной! — Это был Морлек, и лицо его казалось мрачным и суровым.

Обменявшись незначительным взглядом с Сэмом, Ранн последовал за главарем донорского дома.

Прежде чем открыть дверь в гостевую, Морлек отдал приказ опустить голову и смотреть себе в ноги, потому что он сейчас предстанет перед королем. У Ранна гулко забилось сердце. Сэм много всего рассказывал о вампирах и особях, но про короля всегда отмалчивался, а на вопросы не отвечал. Почему? Он так страшен?

— Оставьте нас наедине, Морлек, — раздался вкрадчивый голос вампира. Как только за главарем закрылась дверь, Акил встал со кресла и подошёл к своему донору. — Посмотри на меня, Ранн, — приказал он.

Парень повиновался. Увидев лицо короля, он был слегка обескуражен. И не потому, что у Акила была необычная аристократическая внешность. Как и все вампиры, он был очень бледным, и лицо казалось совсем меловым, несмотря на темную бороду и длинные ровные волосы. Он скользил по донору величественным взглядом, и на минуту показалось, что не только Ранн растерялся.

— Сколько тебе лет, Ранн?

«Какое это имеет значение? Или от моего возраста зависит качество крови?» — подумал парень, а вслух ответил: — Двадцать два.

Акил не сводил с него глаз.

— Кто твои родители?

— Я их не помню. Меня воспитывали приемные родители.

— Как ты к ним попал?

— Какая разница? — раздраженно фыркнул Ранн. Он думал, что Акил рассердится, но тот продолжал смотреть на него с холодной и спокойной рассудительностью. — Я ничего вам не скажу. Можете доить с меня кровь, как с коровы молоко, но я не собираюсь откровенничать.

— Меня предупредили о том, что у тебя взрывной характер. Но ты обязан отвечать на мои вопросы…

— Ни черта я не обязан! Выпустите меня отсюда! Вы не справедливо держите меня здесь против моей воли. Обещаю, что не скажу о вашем существовании. Только выпустите.

— Прости, но нет. И твой друг тоже последует в это место. Таков закон.

— Кто придумал этот закон?

— Люди.

Ответ оказался слишком весомым, чтобы возразить, поэтому Ранн промолчал. А Акил продолжил, расхаживая по гостевой с важным видом.

— Люди хотели спасти свои жизни. Мы могли бы жить среди вас, но особи не смогут удержаться, запах человеческой крови будет притягивать их, они будут убивать. Так было много веков назад, пока король Вьюрэя не решился встретиться с моим отцом и создать закон о неприкосновении. Без нас особи не смогут существовать. — Акил вздохнул и убрал окольцованные руки за спину. — Особи — наша армия, а мы — принчепсы.

— С кем вы воюете? — не понимал Ранн.

— Сейчас мы проживаем спокойный век, — вдумчиво сказал Акил, — но это не значит, что завтра не будет войны. Если люди прознают о нас, начнётся охота. Вот тебе самый простой пример. Нас начнут вылавливать. Или ты думаешь, что вампирам позволят выйти к людям? Нет, мальчик мой. Нас здесь, можно сказать, замуровали.

— А кроме вас в мире есть другие расы?

— А сам ты как считаешь?

Они посмотрели друг на друга, но промолчали, словно мыслей было достаточно. Затем Акил пригласил донора присесть. Ранн охотно сделал это, ему понравился этот вампир, и беседа с ним не напрягала, в отличие от тех, с кем он уже говорил в первый день. И он решил не терять шанс проникнуть в жизнь этих существ, побольше узнать о них. Страх и интерес вызывали у Ранна какой-то азарт, как у игрока, поставившего свою жизнь на число.

— Принчепсы — это лидеры, как я понимаю? — Акил кивнул и Ранн продолжил: — Значит, вы живете здесь по своим правилам. Есть король, есть армия, есть система. Интересно. А что, если мой друг уже проболтался?

— Сейчас в городе находится мой сын, который следит за обстановкой. Охотники молчат, а твой друг разгуливает в своё удовольствие. Если он скажет хоть слово, то ваши же люди не позволят ему оставаться на воле. Они обязаны будут спрятать его от нас, предоставить защиту. — Акил откинулся на твёрдую спинку кресла. — Журналисты давно летали бы над холмом со своими камерами или как вы их там называете. Поэтому нет, твой друг пока что молчит, давая нам больше времени. Но если ты…

— Я его не сдам. Ни при каких условиях, — категорично заявил Ранн, удивляясь тому, насколько при этом оставался спокойным вампир.

— Мы в любом случае его найдём.

— Как? У вас нет его имени, нет даже понятия, как он выглядит. Я вообще не понимаю, как вы общаетесь без телефонов и компьютеров.

Раздался какой-то угрюмый, неуместный смех, который заставил Ранна встревожиться.

— Технологии в нашем мире бесполезны. А для передачи информации мы пользуемся даром.

— Даром? Вампиры могут обладать даром? — настала очередь Ранна рассмеяться. Но в один миг что-то сдавило череп и в голову полезли чужие мысли. Парень застонал, потом коснулся висков, пытаясь унять боль и понять, что происходит. Спустя минуту слова стали слышаться разборчивее, и они были очень простыми: «Посмотри на меня». Подняв голову, Ранн понял, что это Акил разговаривает с ним, прорвавшись в его сознание. Боль отпустила, вернув Ранну прежнее состояние. — Невероятно.

— Дар проявляется только у королевских вампиров. Мы умеем передвигаться со скоростью света, гипнотизировать, стирать память, передавать информацию на расстоянии. Также у нас есть персональный дар. Но мы стараемся пользоваться своими способностями только в крайнем случае.

Ранн поерзал в кресле, затем решился предложить компромисс, приговаривая про себя: «Не верю, что говорю с самим вампиром. Бред какой-то. Но почему же я его не боюсь? Почему в его компании чувствую себя вполне уютно?».