Гаран вечный: Кристалл с грифоном. Год единорога. Гаран вечный - Андрэ Нортон

Она была умна и ничем не проявляла отношение к родовым обычаям относительно роли женщин. Но я узнала от нее много такого, чего вовсе не обязательно было знать девушке, которой предстоит уйти в дом мужа. Я умела читать и писать, и многое узнала в женском Монастыре, куда мы часто ездили. Изредка я присутствовала на совещаниях дяди и дамы Мат. Правда, я не осмеливалась высказывать свое мнение без приглашения, но дама Мат нередко обращалась ко мне с вопросами, интересуясь моим суждением по тому или иному поводу. При этом она говорила, что будущая хозяйка должна уметь принимать решения, и для этого она должна много знать.

Я знала, что обо мне много говорят. У меня имелось наследство от отца, но не в земельных владениях. По обычаю Пиарт мог назвать меня наследницей, хотя я и была девушкой, но наследником все же стал Торосс, как мужчина. До бегства с юга Торосс был прямым наследником своего отца, теперь же он потерял право на лордство, как какой-нибудь второй или третий сын. Его постоянные требования, чтобы я стала его женой, заронили в мою душу сомнение, что его главная цель не я, а полное право стать наследником Пиарта.

Может я и ошибалась, но мне казалось, что и леди Ислайга также лелеет эту мысль. Поэтому она пыталась скрыть ко мне свою неприязнь и часто оставляла нас наедине, полагая, что ее сын сможет уговорить меня разорвать брачный союз с Керованом. Этим летом я чувствовала себя зайцем, которого стараются загнать две гончие собаки, поэтому я все чаще и чаще спасалась от них в работе. Когда мы отправили на север первую партию беженцев, стало полегче, но ненамного.

Теперь к моим заботам прибавилась забота о даме Мат. Хотя она и делала, что могла, но работа давалась ей с трудом. Она все худела и худела, пока не стала совсем прозрачной. Теперь она часто стояла, беззвучно молясь и стискивая в руках четки, но, несмотря на это, пальцы ее мелко дрожали.

Я старалась проводить с ней как можно больше времени, и нам ни о чем не надо было разговаривать, мы и так, без слов, отлично понимали друг друга. Но она стала говорить, говорить намного больше, чем ранее. Она рассказывала мне все, что знала, как будто чувствовала, что конец ее близок. Дама Мат рассказывала мне о травах, о лечении, и многие странные истории, которые передаются от одного поколения к другому.

То, что мы живем в странной стране, все хорошо знали — достаточно было повернуть голову, чтобы увидеть места, что остались от Прежних. Здесь таилось зло, которое можно было вызвать к жизни, если быть неосторожным. Детям строго-настрого запрещалось ходить туда, где царило странное мертвое спокойствие. Эта тишина, казалось, что-то выжидала. Дама Мат открыла мне тайну. Оказалось, что Огонь, которому она посвятила жизнь, не обладает Могуществом Прежних. И те, кто поклонялся ему, иногда вынуждены были отправляться в горы, чтобы искать свое Могущество, которое могло бы противостоять Злу. Даже Монастырь был вынужден искать помощи не только в своем божестве — Огне.

Однажды дама Мат пришла ко мне рано утром. Ее лицо сильно исхудало. Она стояла и перебирала в руках четки, глядя куда-то в сторону от меня, как будто опасалась встретиться со мной взглядом.

— Джойсан, с Пиартом что-то случилось…

— Ты получила письмо? — удивилась я, потому что не слышала рога. Теперь при приближении к крепости нужно было обязательно оповещать о своем приходе.

— Да, но только не словами и буквами, — раздельно ответила она. — Оно у меня здесь. — Она оставила четки в покое и указала на лоб тонкими пальцами.

— Сон? — я вновь удивилась. Неужели дама Мат получила такое же наследство?

— Не такой, как ты думаешь, весьма расплывчатый. Но я знаю, что ему сейчас плохо. Я должна пойти к лунному источнику.

— Сейчас не ночь и не полнолуние, — напомнила я ей.

— Но воду из источника можно использовать, и я должна это сделать. Боюсь, что я не дойду. Слишком далеко… — она покачнулась и оперлась рукой о стену. Я поспешила к ней, подхватила ее худенькое тело и усадила на стул. — Я должна идти… — она неожиданно заговорила с такой тревогой в голосе, что я перепугалась. Когда тот, кто всегда был тверд как камень, вдруг обнаруживает в себе слабость, это всегда вызывает жалость.

— Хорошо. Ты можешь ехать верхом?

На ее верхней губе блестели капельки пота. Внезапно я обнаружила, что дама Мат, строгая и чопорная дама, превратилась в старуху. И хотя груз прожитых лет обрушился на неё, пригнув к земле, что пугало, так же, как и слабость, её твёрдая воля сделала своё дело. Она выпрямилась и распрямила плечи.

— Я должна. Приведи мне одну из лошадей, Джойсан.

Тяжело опираясь о мое плечо, она вышла во двор. Я послала мальчика на конюшню за пони. Этих смирных животных мы держали для перевозки грузов. Когда мальчик вернулся, дама Мат уже совершенно оправилась, как будто выпила укрепляющее средство. Она легко села в седло, и я повела пони через поля, к тому самому источнику, куда когда-то бегала сама.

Почти никто не заметил нашего ухода. Стояло ранее утро и, вероятно, все завтракали. Я шла за пони и ощущала голод.

— Пиарт… — прошептала дама Мат. Она как будто звала брата и ждала от него ответа. Я никогда не думала о том, что же связывало этих двух людей, кроме родового имени. Теперь, услышав ее голос, я многое осознала. Хотя они и относились друг к другу по-деловому, на самом деле они нежно любили друг друга.

Наконец, мы добрались до источника. Когда я была тут ночью, я не увидела следов множества людей, оставивших у источника амулеты, которые должны были здесь находиться. Источник был выложен камнями, за которыми росли кусты. К веткам кустов были привязаны кусочки ткани, потерявшие свой первоначальный цвет под воздействием ветра и дождей. Кроме того, там висели фигурки овец, лошадей — и все это покачивалось на ветру. Я помогла даме Мат спуститься на землю и довела ее до источника. Здесь она освободилась от моей поддержки и пошла вперед сама, как будто при виде источника к ней возвратились силы.

Она достала из кармана чашу, но такую маленькую, что она могла бы поместиться в ладони. Она был сделана из полированного серебра, а я знала, что серебро — любимый металл Прежних, так же как опалы, жемчуг и янтарь были их любимыми камнями. Она подозвала меня жестом и указала на растение, росшее возле самого родника. У него были широкие темно-зеленые листья с белыми прожилками. Не помню, встречала ли я его когда-нибудь раньше.

— Сорви листок и наполни им сосуд, — промолвила она.

Сорванный листок распространял приятный аромат и как будто по собственной воле скручивался в чашу, чтобы я могла черпать им воду. Вода в роднике доходила почти доверху. Я зачерпнула три раза и дама Мат сказала: