Голос сердца - Элеанор Браунлей

— Звучит очень мило, — заметила Нина, сомневаясь в том, что Бен проводит свои спортивные занятия в одиночестве. Наверняка его сопровождает такая же увлеченная физкультурой спутница. Конечно, неплохо было бы получить ответ на этот вопрос, но Нина понимала, что задавать его преждевременно, и поэтому сказала: — Наверное, это очень хороший способ снять стресс.

— А вы увлекаетесь бегом или играете в теннис?

— Я не побегу даже за автобусом, а мои успехи в теннисе не заслуживают того, чтобы их обсуждали, — ответила Нина, восхищенно разглядывая холл. Кремовые стены великолепно гармонировали с черным шерстяным ковром, украшенным розами, а на круглом столе, накрытом цветастой скатертью, лежали книги и стояла фарфоровая стэффордширская собачка. — Я немного играю в бадминтон и могу удержаться некоторое время на плаву в бассейне. Но больше всего я люблю ходить. И, кстати, как ваши ноги?

— Перебинтованы.

— Тогда сядьте отдохните, а я приготовлю обед.

— Вы так и не хотите дать мне какой-нибудь намек на предстоящий разговор? — продолжал настаивать Бен.

— До обеда? Ни за что! — негодующе воскликнула Нина. — Пока что скажите мне, где кухня, а потом у нас будет достаточно времени, чтобы поговорить.

Закатывая на ходу рукава белого вязаного платья, Нина прошла через столовую, выдержанную в бело-голубых тонах, и улыбнулась, когда увидела кухню. В уютной комнате, оснащенной всевозможными техническими новинками, было солнечно, а на столе уже стояли сумки с продуктами, принесенные Мелвином.

Раскрывая сумку, Нина вдруг поймала себя на мысли, что ей доставляет удовольствие заботиться о Бене. Ей бы хотелось спросить, что конкретно сказал ему врач, и узнать, какие у него любимые блюда. Но Нина понимала, что Бена удивило бы подобное поведение, так как она приехала сюда, чтобы обсудить деловой вопрос, и, кроме того, они почти не знали друг друга. Однако Нина надеялась, что обед поможет им немного сблизиться и ей будет легче завести речь о том, что ее волнует.

Нина намазала сливочным сыром ломтики хлеба, потом взялась за копченую рыбу, помидоры и пикули. Затем она поставила тарелки с сандвичами на тележку и покатила ее в гостиную.

Просторная солнечная комната чем-то напоминала гостиную в загородном доме Дугласов: она была обставлена просто, но элегантно и в ней было приятно проводить время в любое время года.

— А где же обещанный кофейный торт? — поинтересовался Бен, с трудом поднимаясь на ноги.

— Так и знала, что вы о нем спросите, — рассмеялась Нина. — Он на кухне, ждет своей очереди. Ну, теперь вы убедились, что не зря ждали всю ночь?

— Я так голоден, что забыл о синяках, ссадинах и царапинах.

Они составили еду на кофейный столик и уселись на кушетке у окна, из которого открывался вид на бассейн.

— Теперь я понимаю, почему вы любите здесь проводить уик-энды, — заметила Нина, когда они приступили к обеду. И она вдруг почувствовала, что ей не только приятно и легко в обществе Бена, но и то, что ее притягивают к нему неведомые силы. Однако Нина не знала, какие чувства в отношении нее испытывает Бен. Ну ничего, это выяснится позже. — Даже в это время года вид из окна замечательный, а в доме очень уютно.

— Бассейн наполнят водой в следующем месяце, к тому времени появится листва на деревьях и будет много цветов.

— Это можно расценить как приглашение? — спросила Нина, сама удивленная своей прямотой.

— А вы часто здесь бываете?

— Всегда, когда Марисса меня приглашает. У нашей семьи никогда не было загородного дома, и Марисса считает, что надо хоть как-то компенсировать теперь мое неполноценное детство.

— Бедный, обиженный ребенок, — нарочито трагическим тоном проговорил Бен. — И как же вы проводили лето в городе?

— Когда я была маленькой, то меня водили в дневной лагерь, а когда подросла, стала ходить на лекции по искусству в «Метрополитен». Кроме того, наша семья всегда много путешествовала. А вы?

— Ничего интересного, — коротко ответил Бен, ясно давая понять, что не собирается говорить на эту тему.

— Ну что ж… перейдем к кофе и торту?

Слегка прихрамывая и подшучивая над собой, Бен проводил Нину на кухню и взял немецкую кофеварку. Нина нарезала торт, они вернулись в гостиную и вновь расположились на кушетке. Настало время для беседы.

— Я хотела бы знать, — спокойно спросила Нина, — что вам известно обо мне и моих родителях?

— Немного, — признался Бен. — Патриция неохотно делилась информацией о своих семейных делах. Может быть, вы сами все расскажете? Хотя я и знаю кое-что, но мне бы хотелось подробности услышать от вас.

Много лет назад отец сказал Бену, что одно из самых главных удовольствий в жизни — это слушать, как интеллигентная женщина излагает свою точку зрения. Таким образом можно узнать кое-что новое и одновременно насладиться ароматом ее духов.

Нина откинулась на подушки и задумалась, собираясь с мыслями. Глядя Бену прямо в глаза, она заговорила ровным голосом.

— Я расскажу о той ночи, когда погиб мой отец.

У Бена пробежал по спине холодок. Он никак не ожидал, что Нина начнет свой рассказ подобным образом, но ей было виднее. Авиакатастрофа, в которой погиб Пол Своуп, предвосхитила те события, в результате которых они сидят сегодня рядом и беседуют.

— Раньше я интересовалась не антиквариатом, а модной одеждой, — начала Нина. — Поэтому я начала работать в «Блумингдейле» стажером. Это один из лучших универмагов, и я решила, что смогу там набраться опыта.

— Наверное, тяжелее всего было перед Рождеством? — предположил Бен.

— Пережив рождественскую распродажу в «Блумингдейле», можно считать себя готовым к любой жизненной ситуации, за исключением разве того случая, когда тебя захватят в заложники террористы. Но я неплохо справлялась, пока не поскользнулась на полу и не повредила колено. Хотя я и продолжала ходить на работу, но не могла долгое время проводить за прилавком стоя, поэтому меня направили на этаж, где продавали мебель, в отдел антикварных безделушек. Я сидела в салоне, отвечала на телефонные звонки и так далее… ничего интересного. За два дня до Рождества ко мне неожиданно пришел отец. У его клиента — известного комика, который находился во Флориде, — возникли серьезные финансовые проблемы, и отец собирался вечером вылететь в Майями. Но вначале он пригласил меня пообедать.

— Вы не отказались?

— Нет. На работе в тот день все не ладилось, и я была рада возможности провести часок-другой вне стен универмага. Я надела пальто, и мы пошли в один из папиных любимых ресторанчиков, — у Нины на глаза навернулись слезы, но она продолжила рассказ. — После обеда папа проводил меня назад, но я не стала, как обычно, заходить в здание, а подождала, пока он сел в такси. А через несколько часов, за пятнадцать минут до закрытия, к моему столу подошли трое сотрудников администрации и попросили пройти вместе с ними в пустой кабинет.