Владыка Севера - Гарри Тертлдав

Крепыш Шильд шел прихрамывая, опираясь на копье. Когда Джерин спросил, как он, Шильд заскрежетал зубами и ответил:

— Думаю, заживет. Порез идет сверху вниз, — он указал на ногу в районе икры, — а не поперек. В этом случае сукин сын меня бы по-настоящему покалечил.

— Возвращайся в крепость, пусть тебе промоют там рану элем, — велел ему Джерин. — Жечь будет ужасно, зато больше вероятности, что порез не загноится.

— Я так и сделаю, лорд принц, — ответил Шильд. — Ты знаешь толк в подобных вещах, с этим не поспоришь.

И он заковылял обратно к замку. Кровь сочилась сквозь повязку, которую он соорудил, оторвав кусок материи от своей туники, и уже с пятки капала на траву.

Джерин двинулся в сторону Лисьей крепости почти так же медленно, как и Шильд. Дело было не только в том, что он устал до невероятности, граничащей с невозможностью. Ему также хотелось попристальней оглядеться, чтобы определить размеры ущерба, нанесенного поместью и войску. Хэгоп, сын Хована, восточный сосед, вскоре после ночи оборотней признавший Лиса своим сюзереном, склонился над телом воина, очень похожего на него самого. Возможно, это был его младший брат, а может, и сын. Когда Лис проходил мимо, он даже не поднял головы.

Топот копыт заставил Джерина обернуться. Райвин Лис пытался сдержать лошадь, которой, по всей видимости, не нравился запах крови, так плотно висевший в воздухе, что его улавливал даже человеческий нюх. Кобыла закатывала глаза и тянула в сторону, норовя убежать. Вот она фыркнула, вздыбилась, собираясь попятиться, но Райвин наклонился к поджатому уху и стал что-то ласково нашептывать ей. В конце концов, ему удалось заставить животное встать на четыре копыта.

— Клянусь отцом Даяусом, любезный мой Лис, даже если бы мы упражнялись в верховой езде целый год, ты и то не смог бы показать себя лучше, чем сегодня, — сказал ему Джерин.

Он повернулся и указал на военную галеру, которую поджег Райвин. Та все еще горела, потрескивая, от нее валил густой дым.

— А уж это… а уж об этом я просто не смел и мечтать.

— Все вышло неплохо, верно? — подбоченился Райвин. — Мы практически единовременно появлялись то тут, то там. И везде, куда бы мы ни скакали, гради пятились, разбегались, хотя их неистовость известна всем. — Он оглянулся на следы кровавой бойни на полях и покачал головой. — Удивительно, принц. Так много всего произошло за столь короткое время…

И продолжало происходить. Еще не все гради были изгнаны из южной, ближайшей к Лисьему замку деревни. На извилистых улочках, обегавших крестьянские хижины, шел нешуточный бой. Джерин увидел, как пара налетчиков стремглав бросилась в лес. За ними по пятам следовали элабонцы.

— Если парни их не догонят, с ними разделаются крепостные, — сказал он. — Уверен, они уже давно ждут в засаде. К тому же они знают эти леса так же хорошо, как на ощупь зады своих жен.

— А может, и жен своих соседей, — предположил Райвин.

— Если они все похожи на тебя, то вполне может быть, — согласился Джерин.

Райвин сердито взглянул на него, а потом рассмеялся.

— Это подмечено слишком верно, чтобы тратить время на спор.

— Раньше тебя это не останавливало, — сказал Джерин и заработал еще один сердитый взгляд.

Когда люди на крепостном валу узнали приближавшегося господина, они приветствовали его радостными криками.

— Мы дали отпор этим мерзавцам! — вскричал кто-то, и остальные тут же подхватили его слова.

Ров, окружавший крепостной вал, был заполнен телами убитых гради. Впрочем, там жались друг к другу и живые враги. Они прыгнули в ров, чтобы вскарабкаться по приставным лестницам на стену, но очень скоро выяснилось, что те падают столь же быстро, как их поднимают.

Джерин с любопытством перевел взгляд с них на своих солдат, которые наблюдали за пойманными в ловушку врагами.

— Я не ожидал, что вы оставите их в живых, — крикнул он.

— Если желаете, лорд принц, мы разделаемся с ними, — крикнул ему в ответ Бевандер, сын Бевона. — Но ваша жена сказала, что вы, вероятно, захотите их допросить. А когда госпожа Силэтр что-то говорит, надо прислушиваться, мы все это знаем.

Наверное, воины уважали Силэтр за здравый смысл, которым та обладала, а может, они до сих пор испытывали благоговейный страх перед богом, вещавшим через нее, и допускали, что Байтон до сих пор наполняет мудростью ее мысли. Джерину самому иногда так казалось. Он сказал:

— Конечно, она права.

Неизвестно, как ей это удавалось, но она знала его даже лучше, чем он сам. Подойдя к краю рва, он крикнул гради:

— Сдавайтесь, и вы останетесь живы.

Внизу долго молчали. Джерин засомневался, знают ли пленники элабонский. Но тут один из них спросил:

— Мы жить, вы делать нас рабы?

— Ну, разумеется, — отвечал Джерин. — А кем же еще мне вас сделать? Пожаловать вам баронские титулы? Выгнать крестьян из домов и подарить их вам?

— А что мы делать, когда рабы? — спросил тот же гради.

— Все, что я прикажу, — отрезал Лис. — Будучи рабом, выбирать не приходится. Если я брошу вас в шахту и велю добывать медь или олово, вы станете их добывать. Если я заставлю вас крутить водяную мельницу, вы будете ее крутить и благодарить своих богов за то, что все еще живы.

— Мои боги… Волдар и другие… им стыдно, если я делать так, — ответил захватчик.

С этими словами он вынул кинжал из ножен, висевших на поясе, пробормотал что-то на своем гортанном наречии и вонзил клинок себе в грудь. Он попытался закричать, но кровь, хлынувшая изо рта и носа, поглотила его слова. Гигант медленно повалился навзничь.

Словно вдохновленные поступком товарища, остальные гради тоже закололи себя, кроме двоих. Те зарезали друг друга, единовременно пронзив товарищу горло. Перед смертью каждый вскричал: «Волдар!»

— Отец! — воскликнул Дарен, охнув.

Он неплохо держался во время своего первого боя, лучше, чем сам Джерин, который был примерно в таком же возрасте, но это…

— Я сам ничего подобного в жизни не видел, — сказал Лис. Его тоже мутило. Одно дело видеть смерть на поле брани.

Если ты воин, то для тебя это привычно, иначе тебе никогда не почувствовать вкус победы. Но отдаваться смерти, как любовнице… для этого надо быть сумасшедшим, подумал он.

— Этот Волдар — их главный бог? — спросил Дарен, ища, как свойственно людям, объяснение необъяснимому.

— Не знаю, — ответил Джерин. — Я слишком многого не знаю о гради. Вэн путешествовал по их стране. Может, он расскажет, какие боги там есть. — Тут его осенило. Он громко крикнул: — Хорошенько свяжите пленных. Не дайте им покалечить себя.