Сказки Давних времен - Александр Асмолов

– А что такое зеркала?

– Это такие блестящие пластины, в которых все отражается, как в воде. Ты видел себя когда-нибудь в ручье?

– Конечно.

– В зеркале так же все видно, но его мож но переворачивать, и оно не течет.

– А как мы узнаем, что Магистра там нет?

– Пусть один из ваших сядет недалеко от Магистра. Когда вы будете поворачивать зеркала, смотрите на него. Как только он себя увидит в них, он даст вам знак остановиться.

– А ему ничего не будет?

– Да скорее же! Ему только благодарность от Полеандры достанется.

Медвежонок произнес это с такой тревогой и мольбой в голосе, что мышонок мигом исчез со стола. Потянулись томительные минуты ожидания. Ме́ня весь обратился в слух, стараясь по доносившимся звукам и шорохам ночного леса понять, что там происходит. Поляна находилась недалеко от скалы, и мыши могли успеть собраться на месте. Расчет на то, что Магистр после подготовки удалит на безопасное расстояние всех своих слуг, был рискованным, но, учитывая подозрительность черного мага – вполне реальным. Инициация на следующий век правления временем была очень тонкой. Не зря ведь маг так опасался маленького медвежонка. Избранный должен быть рядом, и заклинание, и призма времени, и зеркала – все будет собрано в одном месте. Нужно лишь, чтобы оба зеркала увидели своего нового хозяина. Ме́ня и сам не знал, откуда у него возникли эти мысли, но времени на размышления не было.

Внезапно все стихло. Стало светло как днем, а затем яркая вспышка ослепила медвежонка. Одновременно послышались визг мышонка, грозные проклятия, и грянул гром. Начался ливень. Пролом в скале закрылся, и наступила тишина. Медвежонок рванулся и с удивлением почувствовал, что не встречает сопротивления. Он подбежал к тому месту, где в скале был таинственный знак, служивший пропуском в пещеру. Дрожащей от волнения лапой он очерчивал контуры рисунка и повторял заклинание. Но ничего не случилось. Неужели он что-то перепутал? Ведь так важно вырваться сейчас туда, на поляну, где происходит наиважнейшее событие. Повторив несколько раз процедуру, медвежонок понял, что она не действует. Что-то поменялось! В отчаянии он начал царапать когтями скалу, чтобы вырваться на свободу.

– А лестница в другом месте! – тоненький голосок как гром прозвучал в пещере.

Медвежонок обернулся и увидел того же мышонка на каменном столе.

– Ох, и переполоху же мы наделали. Надеюсь, ты сможешь все объяснить принцессе Полеандре.

– Потом, потом. Где выход?

– Под тем факелом, – невозмутимо пропищал грызун.

Медвежонок метнулся в указанное место и оказался в узком лабиринте. Он даже не отдавал себе отчета, куда несется и что делает. Но вскоре оказался в лесу. Был сильный ливень. Облака закрыли все небо. Не было видно ни души.

– Что же произошло? – растерянно произнес Ме́ня.

– Она как шарахнет!

Рядом невозмутимо сидел все тот же мышонок и смотрел на дождь. Медвежонок бережно взял его в лапы и облизал. На языке лесного народа это означало глубочайшее признание.

– Толком скажи, кто кого шарахнул?

– Ну, когда мы эти блестящие штуки на Малька повернули, его и шарахнуло.

– И все? – недоумевая, протянул Ме́ня.

– Не-е, тут такое началось. Малек как заорет! Этот в капюшоне – тоже! Эти – на нас! Мы – по норкам! Свет погас, и дождик начался. Сильный.

– А Малек – это кто?

– Мой младшенький братик. Мы его на наводку поставили, потому что его и днем-то не видно.

– И где он сейчас?

– Где-где, дома сидит. Перепугался. Правда, прибежал в норку первый.

– А можешь его привести сейчас сюда?

– Зачем?

– Я ему скажу, что Полеандре объяснить, чтобы она не ругалась.

Мышонок недоверчиво покосился на Ме́ню, но спорить не стал. Через несколько минут вернулись оба.

– Только вы не ругайтесь, я ведь не нарочно. Я больше не буду, честное слово!

– Ладно, это мы сейчас проверим. Повторяй за мной:

Дождь смыл остатки колдовства,И время здесь течет обычно.Вернулся смысл естества,И утро начинается привычно.

Не успел Малек пропищать это заклинание, как дождь закончился, тучи разошлись, и засияло солнце. Капли еще одиноко стучали по лужам, а птицы уже радостно запели свою утреннюю песню.

– Ух ты! А может, лето позовем? – нерешительно пропищал мышонок.

– Я тебе сейчас позову! – и медвежонок поднял лапу.

– Ой! – Малек спрятался за старшего брата и затих.

Ме́ня вышел на поляну и стал осматриваться. Чья-то тень неслышно скользнула рядом. Медвежонок поднял голову и радостно закричал:

– Гордый! Гордый, я здесь!

Сделав плавный разворот, на поляну сел орел. Вид у него был усталый, но глаза блестели.

– Ты можешь мне объяснить, что произошло? – попытался спросить медвежонка орел, уклоняясь от его восторженных объятий.

– Победа! Победа! – вопил Ме́ня и прыгал рядом.

– И все-таки, малыш, расскажи все по порядку.

Внезапно медвежонок остановился и виновато посмотрел Гордому в глаза.

– Он не мог далеко уйти.

Затем он метнулся к скале, сгреб в охапку обоих серых братьев и, не объясняя ничего, заскочил орлу на спину.

– Летим! Нельзя терять ни минуты. Его нужно догнать.

Мудрая птица без лишних слов быстро набрала высоту, и они начали поиск. Осень обнажила кусты и деревья, укрыться можно было только под соснами, но взгляд орла с большой высоты замечает любые мелочи. Вскоре они напали на след бегущих. Стая рысей неслась по опушке. На самой крупной сидел маленький человечек, вцепившись ей в шею. Увидев орла, летевшие рядом вороны сделали боевой разворот и ринулись в атаку. Конечно, орел был сильнее каждого из них, но они, как шакалы, нападали стаей. Гордому пришлось все время маневрировать, то падая в пике, то выполняя крутой вираж. Ме́ня цепко держался одной лапой, другой прижимая мышат.

– Я больше не могу, меня сейчас вырвет! – взмолился Малек.

– Тогда повторяй за мной слово в слово, – уверенно приказал медвежонок.

Братья по крови, услышьте меня:Серые волки, на помощь спешите,С филином дружбу святую храня,Гордому в битве с врагом помогите.

Заплетающимся от страха и невообразимых виражей языком мышонок повторил заклинание. И тут же из леса выскочила волчья стая и преградила путь удирающим рысям. Внизу завязалась жаркая схватка, а сверху выполнял боевой разворот филин. Неожиданность и уверенность в своей правоте были на стороне атакующих. Вскоре все кончилось, только черные перья воронов, как опавшие листья, медленно кружили над землей.

– Нам нужно спасти шкатулку с призмой времени! – прокричал сквозь ветер Фил, а Гордый уже пикировал на бегущего по косогору человечка.

Тот попытался было уклонился от атаки, но беспомощно повис в мощных когтях орла. Понимая, что настал час расплаты, Магистр дрожащими пальцами стал открывать черную шкатулку. Это вовремя заметил Фил. Как ветер, он пронесся у самого крыла Гордого и, перевернувшись на спину, вырвал когтями черную шкатулку у маленького человека с косичкой. Медвежонок от радости взмахнул лапами в приветствии и чуть на свалился со спины орла. Тот успел сманеврировать и удержал Ме́ню. Братья-мышата так укачались в этом воздушном бою, что, закрыв глаза, были готовы проститься с жизнью. Взяв направление на Старое болото, друзья скоро достигли его. Выбрав с высоты самое гиблое место, орел разжал когти. Летящая вниз фигурка долго кувыркалась в воздушном потоке и выкрикивала проклятия. Но они уже никого не задевали.

Медвежонок наклонился к уху Малька и что-то ему прошептал. Тот собрался с силами, и над болотами прозвучало едва слышное, но очень действенное заклинание:

Теперь ты навеки останешься тут,И чары свои позабудешь отныне.В трясине тебя никогда не найдут,Ты затеряешься здесь, как в пустыне.

Никто не стал проверять выполнение этих слов – Малек постепенно осваивался с новой ролью, а Ме́ня давно перестал удивляться необычным знаниям, вверенным ему, как избранному.

Всех больше интересовали друзья, оставшиеся в Дальнем лесу.

Когда Гордый и Фил наконец-то долетели к старому дубу, их молча встретила Веда. Было видно, как нелегко ей далось это ожидание. И без того высохшее морщинистое лицо осунулось и побледнело. Увидев Фила, она кинулась к нему, но, растерявшись, остановилась. Филин и старушка рассматривали друг друга. А медвежонок незаметно шепнул что-то Мальку, и тот повторил.

Сверкнула яркая молния, ослепившая на мгновение всех присутствующих. Когда глаза стали видеть по-прежнему, то некоторые стали их протирать, не веря им. В центре собравшихся стояла красивая пара – статный рыцарь и женщина-воин. Они были ослепительно красивы и молоды, а глаза их сияли счастьем. Все кинулись обнимать и поздравлять их, а они только смотрели друг на друга, не в силах высказать охватившего их чувства. Ме́ня обернулся к Гордому, но тот жестом остановил его.