С царского плеча - Дарья Калинина

Подругам показалось, что Вирсавия чертыхнулась про себя. Но, конечно, им это только показалось, ведь не могла столь достойная праведница губить свою душу, сквернословя и поминая нечистого. Отставив кастрюлю от огня, в путь Вирсавия пустилась с видимым неудовольствием. И хотя надо было пройти всего через две комнаты, она проделала эту дорогу с таким выражением лица, будто подруги отвлекали ее от невесть какого важного дела. А всего-то и дел было, что помешивать кашу в огромном чане.

— Вот шкаф, смотрите!

— Можно его открыть?

Конечно, Кире совсем не было нужно, чтобы Вирсавия открывала шкаф. Она попросила ее об этом исключительно для того, чтобы позлить неприятную ей женщину. Вирсавия вставила ключ в замок, распахнула дверь и свирепо уставилась на подруг.

— Ну?

Девушки сделали вид, что с любопытством рассматривают одежду. Впрочем, эти одеяния ничем, кроме размера, друг от друга не отличались. Кира увидела тут комплект на мальчика лет десяти. И еще один комплект, который подошел бы подростку. Ей показалось, что она видела юного назарея. И волосы у него были как раз длинные и светлые.

— А это костюм? — спросила она у Вирсавии, указывая рукой на подростковый размер.

Ей показалось, что Вирсавия смутилась.

— Это Иеремии — моего сына.

— У вас есть сын?

— Да, у меня есть сын!

В голосе женщины слышался вызов.

— И сколько ему лет?

— Пятнадцать.

— Неспокойный возраст, — произнесла Кира. — Скажите, сын не доставляет вам хлопот?

Этот вопрос, как ни странно, окончательно вывел Вирсавию из душевного равновесия. Она ничего не ответила Кире, лишь свирепо засопела и поинтересовалась у нее с глухой злобой в голосе:

— Все тут, что хотели, посмотрели?

— Да.

И женщина тут же захлопнула дверь, заперла на замок и молча потопала обратно на кухню. Вид у нее был до того обозленный, что девушки не решились сразу же последовать за ней. Да и вообще общаться дальше с этой особой никакого желания не возникало. Они решили, что могут выйти из дома и через другую дверь. Но для этого им надо было пройти сквозь жилые помещения.

— Пойдем?

— Думаю, в этом нет ничего страшного. Старец умер, теперь тут всем заправляет Лешка. А он возражать не будет, если мы пройдемся через его дом.

Миновав несколько комнат, девушки внезапно замерли в испуге. Дело в том, что в очередной комнате прямо посередине стоял стол с гробом, пока еще пустым, но ожидающим своего владельца.

— Б-р-р! — вздрогнула Кира. — Как быстро они его приготовили!

— Пошли отсюда, — взмолилась Леся. — Мне страшно!

— Леша рассказывал, что его отец спит в гробу. Наверное, это и есть его кровать. В ней старика и похоронят.

Леся вновь вздрогнула и прошептала:

— У него были очень эксцентричные привычки. Как только Мила жила с ним?

Действительно, мать Лешки произвела на подруг впечатление не такой рьяной фанатички, как ее супруг. Она была много моложе своего престарелого мужа и, наверное, еще не разучилась радоваться жизни.

И все же подруги поскорее вышли прочь из этой мрачной комнаты с гробом, ожидающим своего владельца.

Однако уже следующая комната была совсем иной. Светлые занавески на окнах, кружевные скатерочки и даже несколько безделушек, пусть и самых скромных, но все же выдающих присутствие в этой комнате женщины, и женщины молодой. Если предыдущая комната могла принадлежать самому хозяину дома, служила его спальней, то в этой комнате, по всей видимости, обитала его молодая супруга — мать Леши.

О том, что старик очень тепло относился к своей молодой жене, говорил тот факт, что в ее комнате находилось некоторое количество безделушек, которые могли радовать глаз. Только к ней он был снисходителен, насколько вообще мог быть снисходителен такой суровый человек. И все же, как успели заметить подруги, любое украшение своей одежды, прически или жилища строжайшим образом запрещалось в этом поселке. Лучшее украшение женщины — это ее чистота. А в этой комнате хоть и было чисто, но в то же время присутствовал некоторый уют, которого почти полностью были лишены все другие жилые помещения в доме.

Тут даже имелось небольшое зеркало, а перед ним череда пузырьков из темного стекла.

— Масло шалфея, масло апельсина, масло розмарина, — прочитала Кира названия на этикетках. — Это все эфирные масла, их применяют как в лекарственных, так и в косметических целях.

— Зачем женщине, чей муж либо спит в гробу, либо медитирует в церкви, нужны эти масла? Они все афродизиаки, то есть способствуют пробуждению чувственности. По себе знаю, умастишься маслом и ощущаешь себя чуть ли не богиней.

Но Кира нашла вещь еще интереснее. Это был альбом с фотографиями, многие из которых явно относились к добрачному периоду жизни матери Алексея. На некоторых она была запечатлена в обычной одежде на фоне городского пейзажа и с непокрытой головой. Волосы у Милы были длинные и светлые. Они спускались по ее спине настоящим золотым водопадом. И как бы ни пострадала прическа женщины от времени и материнства, она не могла растерять всего своего природного богатства. Наверняка и сейчас у нее под платком должна была скрываться длинная светлая коса.

Теперь у подруг почти не оставалось сомнений в том, с кем разговаривала мать Леши возле заброшенного сада, когда они подслушали их разговор. Женщиной и мужчиной, которые столь страстно объяснялись в закутке, были Мила и Виссарион. Мать Леши и его брат. Жена старца Захария и его старший сын — назарей.

И если сюда добавить тот длинный светлый волос, который обнаружила Кира в душевой Виссариона, то сомнений почти совсем не оставалось. Между Людмилой и ее взрослым пасынком — сыном отца Захария от первого брака — вспыхнула запретная и даже преступная страсть. И как знать, не привела ли эта страсть к тем ужасным последствиям, свидетельницами которых нынче стали сами подруги да и все остальные жители поселка тоже?

Глава 9

Сыщицы присоединились к своим друзьям. Они пребывали в смятении. Девушки понимали, если они сумеют доказать факт супружеской измены Людмилы ее мужу, это может стать очень серьезным козырем против Виссариона.

— Во-первых, его исчезновение говорит не в его пользу. Во-вторых, у него в комнате найдена одежда с пятнами крови на ней. И в-третьих, на этой одежде отсутствует пряжка.

Ведь если испачканный наряд лежал в комнате Виссариона, то пряжки и ремня при нем точно не было. Друзья почти не сомневались, что найденная в потайном ходе пряжка как раз и принадлежала старшему сыну старца Захария.

— И что нам теперь делать? Где искать Ваньку?

Увы, с наступлением полной темноты все поиски пропавшего ребенка должны были быть прекращены. На Настю невозможно было смотреть без слез. Она побледнела, осунулась, отказалась от всякой еды и общения.

— Я хочу пойти к себе, — сказала она, глядя на Лешу.

— Мы и так дома. Располагайся в любой комнате, мама тебе все покажет.

Людмила, которая и сама не поднимала глаз, все же услышала слова своего сына и через силу, но все же кивнула.

— Пойдем, доченька, — пролепетала она. — Вместе нам будет легче нести наше горе.

Но подруги отметили про себя, что Людмила так сильно пала духом лишь после обнаружения исчезновения Виссариона. Ее огорчила не столько смерть супруга, сколько версия о причастности старшего сына старца к похищению мальчика, а возможно, что и к убийству самого отца Захария. До того Людмила сдержанно и деловито отдавала распоряжения относительно того, как следовало поступить с телом ее супруга. Но относилась она к происходящему хоть и скорбно, но без особого душевного надрыва. Да и исчезновение Ваньки ее мало затронуло. Мальчик был ей совсем чужим. Зато весть о причастности к случившемуся Виссариона заставила ее побледнеть и закусить до крови нижнюю губу. Даже сейчас губа у Людмилы выглядела припухшей, на ней виднелись две кровоточащие ранки.

Однако даже в таком состоянии Людмила не могла отказать в просьбе горячо любимому сыну.

— Пойдем, голубушка, я все устрою.

Но Настя вывернулась из рук свекрови.

— Я тут не останусь! — яростно заявила она. — Я хочу быть со своими родными и друзьями! Хочу видеть, что для поисков моего сына делается все возможное!

Леша встал рядом с матерью.

— Настя, подумай о нашем ребенке.

— Только о нем и думаю!

— Я говорю о том ребенке, которого ты носишь под сердцем.

— С ним-то все в порядке. Ему ничего не угрожает. Думать сейчас надо о Ваньке! Но похоже, тут только мне одной есть дело до бедного мальчика!

— Мы и так делаем все возможное! В чем ты нас обвиняешь?

— Верните мне сына!

— Настя, ты же сама видишь, мы обыскали весь поселок. Завтра обыщем прилежащую часть леса. Полиция объявила мою машину в угон! Они тоже ищут Ваньку. Ну, что еще мы можем сделать?