Гримерка Буратино - Дум Андрей

— Макс, тебя на службу взяли? Оба-на, блин, ещё один! В дверях стоял настоящий Макс. Все вновь прибывшие, как зачарованные, смотрели на двух похожих парней, стоящих друг против друга. Сходство было — 100 %. Ближе всех к парням протолкался Шатров:

— Солдатик, кто таков?

— Обер-капрал 3-го отдельного охранного батальона СС Восточно-Прусской республики Любомир Штыць, панове полковник, — ответ нас поразил.

— Эсэсовец? — соорентировался Борисов.

— Так есть. У Борисова на лице лукавое выражение нарисовалось:

— А из какого года?

— Из 2010-го. Далее вопросы закончились, ибо всех вновь прибывших пригласили в кабинет.

— А эти в шубах, откуда? — спросил Шатров у капитана. Тот промолчал.

— Из 1916-го, с Луганского патронного завода, господин атаман. За Степной улицей появился, — пояснил помощник мэра. И стал сдержанно поздравлять меня и Борисова, и душевнее — Шатрова. Оказалось, что Николай II Шатрову погоны «обнулил» до полковника.

— Ну, полкан, с тебя простава, мля, — шепнул Шатрову Николаич.

— Есстесственно. И атаман исчез вместе с Борисовым. А я поехал к Перегудову, своему прямому начальнику. Отобедали, сдержанно, в его кабинете. Я только поковырялся в блюдах. Мышление дремуче тормозило. На обеде узнал, что начальником таможни меня назначили по протекции Перегудова, Бучкова, Шатрова и Тарапуньки. Того тоже назначили начальником таможни. Потом получил первичный инструктаж. Приказ и письменные инструкции ждали меня завтра. Вернулся в «Асторию». В дверях номера торчал газетный листок. Развернул. Сверху было написано: «Голос разума». Короткий абзац сообщал, что на казачьей территории находятся 315178 человек. — Они и нас посчитали… и завалился спать. Пополудни полпятого. — Хороший способ отвлечься. Из серии — «всхрапни и всё пройдёт».

Глава 20

Проснулся от ударов в дверь. Выспался. На часах было без пяти минут восемь вечера. — Опять жандармы нагрянули. Но в номер ввалились Борисов с покупками, Шатров, «Ромео и Джульетта». Макс привёл Любомира.

— Борн, перезнакомься — Любомир Штыць, бывший солдат СС, а теперь свободный хакер. Любомира переодели в цивильный костюм.

— И стало их двое, — с ядом в голосе сказал Никита. Яд был с тайной. Пожал руку Любомиру.

— Прошу, господа и товарищи, присаживаетесь, — сказал, и гости расселись. — Места всем хватило? Ну-с, как на сухую будем, аль как? Или с ужином?

— С ужином. Спустились в ресторан. Откушали. На десерт меня дремучего, просветили.

— Борн, ты главное проспал. Прага тут нарисовалась ниже по течению. Новость была неожиданная.

— И как реагируют наши власти?

— Посол туда поедет завтра.

— Посолтуда это хорошо. И чё там у них?

— 27 октября 1928 года.

— Они славяне, надлежит им дружить с нами. Хлебов подкинем и «алга», — сказанул Борисов.

— Должны, — и Шатров стал рассказывать о приёме его у императора: — Нас троих в звании повысили: меня, Зворыкина и Муравьева. И император был не наш.

— Непонятно говоришь, атаман.

— Борн, ты знаешь какой рост, э, был у Николая II?

— Около 170-ти сантиметров, — припомнилось мне.

— А у этого — 155! Это если в ваших метрах-сантиметрах. — И кто императора мерил? — подумал. — Волосы рыжие! — продолжил Шатров, — и наследнику Александру шестнадцать лет. Каково!

— Кáково.

— Ну и словечки у тебя, Борн.

— Атаман не придирайся.

— Так не совпадает же! И пошла лекция Шатрова об увиденных нестыковках. Я отмахнулся.

— Да, но погоны «настоящего полковника» нацепил.

— Тэкс, и этот плюёт в мою душу, особо деликатную. Злыдень! Шатров ещё долго чертыхался. Пришлось длинно извиняться. Никита с Лиэль под шумок исчезли. За ними откланялись «братья хакеры». Только Борисов захотел нам свои покупки показать, объявился помощник мэра — коллежский секретарь Мальгин.

— Присаживайтесь, — Мальгин присел.

— Господа, у меня к вам деликатная просьба от начальства. Начальство просило джипы.

— … да не конфузьтесь, Арсений Васильевич, много за машины не возьмём.

— 25-ть тысяч рублей золотом вас устроит, господа? Шатров присвистнул.

— А в обмен что? Мальгин посмотрел в блокнот:

— «Нива»- за 6 тысяч. Или «СПАЗ»- за 5-ть. Можете, если хотите, сегодня авто посмотреть, а завтра с утра и поменяемся. До свидания, господа. Мальгин ушёл, поднялись в мой номер.

— … зачем тебе данный «слонобой», Николаич? — вертел в руках Шатров тяжёлый бокфлинт фирмы «Merkel» под патрон.470 Nitro Express.

— Затем. Пригодится. Деньги-то Борна, — хохотнул Николаич.

— Дорогой, значит. А где купил? — Шатров примеривался к большой дуре.

— Дорогой. В «Оружейном де Камилли». Хотел нам Борисов лекцию об охотничьем оружии рассказать, да не успел. Аэлита к нам приехала, на ночь глядя. Николаич и атаман откланялись, похабно лыбясь. И МП-38 забрал Борисов. Аэлита немного «пообщалась», потом мы облачили разбросанные вещи, плюс Глок, и поехали на извозчике в ресторацию «У Косты». Аэлита там столик заказала. Ресторация находилась на Воронцовской улице и была моднявой.

Зашли. Зала ресторации была исполнена в греческом стиле. Имелась сцена, закрытая синим плисовым занавесом. Четыре дюжины столиков были заняты, в большинстве, молодыми людьми, лет тридцати, и «фигуристо» одетыми. Нувориши, одним словом. Было шумно, накурено и весело. Наше появление публика встретила с немалым интересом. Одеяние выдавало, да чуток помятая моя физиономия. До столика нас довёл метрдотель в форме эвзона и усадил недалеко от подмостков. Не успели обмять «нижний мозг», как с соседнего столика, от четырёх офицеров, передали бутылку шампанского. Я заказал фрукты. Презент продегустировали, и половой понёс от нас ответ. Выпили второй бокал и за столик опустился крупный, за центнер весом, хозяин этого кабачка.

— Борн, знакомься, это — Коста Эстерикс.

— Роман Борн, домовладелец. Бла, бла, бла…

— …вы, импресарио мадмуазель Лилу? Бац. Заработал пинок под столом от Аэлиты.

— Я. А что?

— 25 % от её «перфоманс» вас устроят?

— Хм. Бац. Второй пендель. — Да, устроят.

— Чудненько. Э, завтра, не изволите подъехать подписать бумаги?

— Изволю. Ударили по рукам, выпили и заполучили от заведения большущую тарелку греческих закусок.

— Борн, ты прелесть.

— Угу. Весть в тебя. Только надкусил сувлаки в пите, за столом новый посетитель. С трёхдневной щетиной, в пиджаке не по росту, и кривоватая ухмылка на наглом лице. — Ну, замути, что-нибудь, честный фраер.

— Здрасти. Эта, фраер, ты нам бабки должен за бедняжку князя Георгия.

— Даа, а ключ от квартиры, где деньги лежат, тоже должен?

— Так, эта, ага.

— Бочата, клифт, рыжьё? Сомнения промелькнули на мордахе хама, но:

— Ага. За соседними столиками стало тише. — Так, так. Запросы этого «мелкотравчатого» меня развеселили. Я откинулся на спинку стула. Глаза «щетинистого» из наглых, стали меняться в испуганные. «Глок» показал свой толстый магазин и так вот воздействовал.

— Ох, эта, извиняюсь, ваше высокоблагородие, бес, эта, меня попутал.

— Тогда бабки на стол и свободен…

— Циник ты, Борн, — изрекла Аэлита, когда нахал, оставив серебро, испарился. Презент от соседнего столика повторился. — Роман, иди с офицерами пообщайся, — разрешила Аэлита.

— А ты?

— Да ну их. Пошлая публика, — губки барышни надулись. Пошёл. Офицеры оказались из конвоя «последнего императора». Заливали горе. Пообщались. С пятого на десятое. Офицеры были уже в «ноль», но держались.

— Борн, патрон наш был, знаешь какой душка! А ты как, сам то?

— Нормально. Вернулся к своему столику. Пусто. — Куда её понесло? Доел сувлаки.

— Господа, разрешите представить вам восходящую звезду ростовской эстрады, непревзойдённую леди Лилу! Встречайте! Занавес! Конферансье исчез. На сцене стояли две акустические колонки и блестящий шест. — Вон оно что. Леди нашла работу. Ну, держись Ростов. Шум в зале стих. Бах. Заиграла громозвучно музыка, «Спектакль окончен» Полины Гагариной, и появилась «леди Гага». Аэлита танцевала стриптиз. Провела выдачу перчинистой эротики, да ещё под спецэффекты. Когда трусики улетели в толпу, «леди» ускользнула. А в зале стоял галдёж «мартовских котов». Заведённая новизной стрип-действа толпа требовала ещё. Получила рецидив под «гимн стриптиза» а ля Джо Коккер. Сцену завалили цветами. Успех леди Лилу был тотальным. — Ох, Аэлита и чертовка. И где она трусов столько наберёт? В третий раз, Аэлита появилась в топике и шортах, со стеком в руке. Со сцены её донесли на руках до моего столика, и под музыку Эдварда Майя она уже танцевала, на пустом столе, не раздеваясь. На столике появилась корзинка. Потом вторая, третья. Это так быстро здешние «коты» расставались с денежкой. Вокруг стола стояли, с похотью в глазах, с полсотни алчущих поближе познакомиться с женщиной-вамп. — Если и четвёртую загрузят деньгами, можно смело её себе забирать.