Зеленые глаза викинга - Галина Романова

– Что? – теперь уже и Василий Леонидович вытянул гусаком шею.

– Что подруга мне врала! Врала не единожды! – Даша с благодарностью приняла из рук Веры Ивановны одну из хрустящих крахмалом салфеток, приложила к глазам. – Болтала мне про соседку, а ее никто в глаза не видел! Ни соседи, никто! Более того, в риелторской конторе о ней ни сном ни духом. Утверждают, что квартира тридцать восемь до сих пор сдается, то есть она пуста в настоящий момент! Идем дальше...

Даша глянула на Маринку с обидой. Та странно улыбалась, глядя на нее, но возразить не пыталась.

– Я поехала к подруге в больницу и узнала, что в тот день она совсем не работала, как уверяла меня по телефону. Что свой день она провела иначе, чем утверждала. Что я должна думать, что, Марина???

В ответ все то же молчание и растерянная странная улыбка.

– И что ты подумала? – проявил неожиданное любопытство Василий Леонидович.

– Да, что?

Вера Ивановна теперь тоже настороженно взирала на подруг. Про завтрак все позабыли, и манная каша с фруктами наверняка остыла. Зато успел прогреться на июльской жаре клюквенный морс в пузатом кувшине.

– После того как меня выпустили из-под стражи, я никого так не обвиняла во всех своих и не только своих бедах, как ее, – и Даша кивком указала на Марину. – У меня больше не было версий. Уж простите меня!

– У меня тоже. – Марина продолжала улыбаться, опираясь на трость, словно силы оставляли ее. – У меня тоже не было других версий, кроме одной.

– Какой? – подбодрил ее Василий Леонидович.

Он поднял газету с земли, встряхнул ею, разворачивая. То ли интерес к разговору потерял, начав считать его мелким, склочным и сугубо бабским. То ли ему вдруг все стало понятно.

«Везет!» – подумала вдруг Даша, поглядывая в сторону кряжистого старика, не утратившего лоска, мощи и стати. Ей бы столько силы и самообладания. А то разревелась, ведет себя как подросток.

– Я подумала, что это моя подруга убила моего мужа в пылу ссоры, – нехотя призналась Марина. – На кого еще я должна была подумать? На его любовницу? Так не ее нашли рядом с Мишиным телом. Да и не было у нее причин убивать его. Он к ней уходить собирался. Не было у нее причин.

– Ее и самой не было! – огрызнулась Даша, ежась под укоризненным взором Веры Ивановны. – Ты ее просто придумала, чтобы оправдать себя и...

– Та-аак!!! – вдруг повысил голос Василий Леонидович, снова комкая газету и запуская ее себе за спину. – Мне ваш бабий ор поднадоел порядком! Ты хотела, ты могла бы, у тебя были причины, у нее не было, ее самой не было! Что, в самом деле, за детский лепет?! Маринка, а ну говори как на духу, была или нет соседка?

– Была, – она аж по стойке «смирно» встала, таким непререкаемым был авторитет этого пожилого мужика. – Точно была, Василий Леонидович!

– Куда она тогда подевалась, а? – не понижая голоса, продолжил он допрос. Тут же ткнул артритным пальцем в Дашину сторону. – Почему она говорит, что о ней никто ничего не знает? Никто ее не видел, и в риелторской конторе о ней никому не известно. Как это понять?

– Не знаю, – растерянно пробормотала подруга и попятилась, забыв про трость. – Я ничего не понимаю, честно!

– Почему ты соврала ей про работу, если собирала тут смородину с Верой почти весь день? – Старик все же выбрался из тесного плетеного кресла и начал ходить вокруг стола с заложенными за спину руками. – В чем причина твоего вранья, Маринка? Это же... Это же выглядит очень подозрительно, я согласен!

– Я уже говорила, – мямлила Марина. – Я просто боялась, что Даша не поедет с ним говорить. Пошлет меня с моими страхами и житейскими проблемами куда подальше и не поедет. И еще, Василий Леонидович, была одна причина, по которой я начала подозревать Дашу в убийстве.

Все! Сдавали подруги друг друга по полной программе: сначала одна – оглохшая и ослепшая от слез, обиды и разочарований. Потом вторая, не желавшая оставаться в этом доме на правах подозреваемой в корысти невестки.

Как же так вышло, что они до этого докатились?! Под действием каких злых сил растратили искренность и любовь друг к другу? Сами того не желая или, напротив, сами то планируя?!

Даша вдруг ощутила такую пустоту внутри, таким все показалось глупым, бессмысленным: и поиски истины, и слезы ее, и Маринкина заискивающая улыбка, что, медленно поднявшись с кресла, она двинулась по тропинке к калитке.

Ее никто не остановил, и это ранило еще больнее.

Она уже знала, что подруга скажет дальше. И не ошиблась, услыхав в спину, как та дословно передает свекру их телефонный разговор. Вернее, злобные Дашины выпады в Мишанин адрес. Это когда она в сердцах посоветовала ей его убить. Причем дважды посоветовала! Это Маринка отметила особо.

– Могла я подумать на кого-то еще, когда его обнаружили застреленным, а ее с пистолетом в руке?..

Когда она обернулась на них от калитки, семейство уже чинно расселось за завтраком. На Маринкиных коленках лежала салфетка, и ее заботливо поправляла Вера Ивановна. Василий Леонидович снова читал газету, а супруга, управившись с салфеткой на коленях овдовевшей невестки, деловито раскладывала теперь кашу по тарелкам.

– Все узнала, дура?! – прошипела самой себе в зеркало заднего вида Даша и принялась вытирать на щеках пыльные разводы от слез влажной салфеткой.

Все, буквально все заводило в тупик.

В каком бы направлении она ни двинулась, сколько бы обнадеживающих шагов ни совершала, непременно потом утыкалась носом в глухую стену.

С Маринкой так ничего и не выяснилось. Будто бы и правду та говорила, а факты утверждали обратное. Даша и поверила бы ей, чего уж, кабы просидели они на ее кухне ночь напролет, наревевшись и наговорив друг другу всего. И все доводы ее она приняла бы. И помогать бы стала, и глаза закрыла бы на некоторые ее заверения, всерьез отдающие ложью.

Поверила бы, помогла бы, посочувствовала!

Но Марина ведь не пришла. Не позвонила. Избегала под предлогом своего вселенского горя встреч с ней. Что тут можно подумать, как реагировать? Дальше – больше. Взяла и отцу своего покойного мужа рассказала то, о чем ему ну никак знать не следовало.

Да мало ли чего в сердцах не скажешь! Мало ли чего брякнешь!

И тут же, стоило ей уйти, за завтраком все угомонились, успокоились, ложками о тарелки зазвенели…

Домой Даша вернулась измотанной. С сильной головной болью и натянутыми до зубовного скрежета нервами. Загонять в подземный гараж машину не стала, оставив ее во дворе, и до подъезда шла, опасливо озираясь. Днем за ней наблюдать тоже могут.

Ничего не заметила, никого сопящего ей в затылок не обнаружила. В подъезд вошла, облегченно выдохнув, и тут же взвизгнула от неожиданности.

Добродушный ротвейлер Мишка, которого выгуливало поочередно семейство с пятого этажа, узнав ее, кинулся навстречу. Запутался в подоле ее платья и перепугал насмерть.

– Василий! – заверещала Даша на внука хозяев. – Почему не держишь собаку, черт побери?!

– Так это... теть Даш, она же с вами здоровается. – Десятилетний Василий надул сразу губы и проворчал едва слышно, оттянув собачью морду от Дашиных коленок: – Чего сразу орать-то?

– Извини, – устыдилась она, шагнув к лифту. Обернулась и еще раз крикнула: – Мишка, извини. День сегодня...

– Дерьмо? – подсказал догадливый десятилетний Василий и с пониманием кивнул, тут же простив всегда приветливую прежде Дашу.

Ну, и конечно же, он не мог просто уйти и не добавить авторитетно:

– Так бывает. Это пройдет!

– Надеюсь, – с тоской улыбнулась ему Даша.

А десятилетний Василий сразил ее очередной новостью, подкосившей ей коленки.

– Вас тут искали, – вспомнил он, придерживая дверцы лифта, чтобы она не уехала вдруг, не дослушав.

– Кто?! – в груди неприятно заныло, а платье под мышками тут же намокло.

Снова вспомнились холодные пустые глаза вчерашних парней, следующих за ней вразвалку до магазина. Дашу аж передернуло.

Баскаков пришел на ум, но о нем совершенно не хотелось сейчас думать. Почему? Да потому что не знала, что и как о нем думать. Кто он и зачем рядом с ней вообще?

Потом еще Ваня и Витя бестолковый, сначала попросивший совета, а теперь не отвечающий на ее телефонные звонки.

Кто из них?

– Кто искал, Василий?

– Ваши коллеги, – и три пальца десятилетнего мальчугана ткнули в собственное левое плечо. – Лейтенант с сержантом.

– Кто?

Ваня был лейтенантом, но форму носил крайне редко. Если только какая-нибудь проверка их накрывала. И с сержантом он к ней зачем?

– Не знаю, кто они и зачем вас искали, но один из них оставил свою визитку бабуле. Там телефоны.

– Спасибо, Василий, – и больше не мешкая, Даша ткнула пальцем в кнопку 5.

Бабуля топталась возле двери, тревожно поглядывая вниз сквозь решетку перил.

– Ой, он с вами заболтался, Дашенька, – улыбнулась она с облегчением. – А я торчу и торчу у окна, не выходит Васенька из подъезда. Что, думаю, такое?! Сейчас ведь сами знаете, что творится вокруг! А собачка наша очень уж доверчивая и добродушная, она не защитник.