Назад в СССР (СИ) - Хлебов Адам

— Короче, я купил два костюма, — передразнил мою интонацию друг, — один мне, один тебе. Пошли к тебе домой — будешь выбирать.

Я опешил и остановился. Тёма не видевший меня и следовавший за мной, с поднятым стаканчиком с мороженым над головой, наткнулся на меня в момент моей остановки.

Остатки мороженого полетели прямо в единственную складку бумажного свертка, сквозь которую проглядывала ткань новенького костюма.

Катастрофу довершила попытка Темы выудить падающее мороженое. Этим он сделал только хуже, потому что я дернул сверток в стремлении спасти положение, но тем самым мы оба непроизвольно разорвали бумагу и окончательно измазали спину пиджака сладко-молочной жижей.

— А деньги за костюм? — спросил я Тёму на автомате.

Он растерянно смотрел на огромное несимметричное пятно на ткани костюма.

— Заплачено. Там были еще чешские, уцененные костюмы по семьдесят три рубля. Мать с отцом дали мне сто пятьдесят. Как раз хватило нам обоим, и сдача осталась, — он никак не мог отвести взгляда от белого развода, — откуда здесь взялось это чертово мороженое?

— Пошли искать химчистку. Мороженое купил я. Хотел сделать тебе приятное в жаркий день.

— Может отстираем?

— Пиджак? Это вряд ли. Его еще прогладить потом после стирки будет невозможно. Штаны еще куда ни шло.

Проблема была не в том, чтобы найти пункт приема в химчистку. Нам нужно было найти работающий. Их всего в городе три-четыре и обчелся.

А вследствие наводнения они не функционировали. После третьего закрытого пункта мне стало понятно, что эта идея совершенно бесперспективна.

— Походу мы не найдем. Если только…

Мне пришла в голову новая идея.

— Если только? — переспросил с надеждой Тёма

— Если только не договоримся в Интуристе. Айда.

Три года назад в городе построили совершенно новый современный отель, для приема иностранных туристов. Это был отдельный закрытый мир, куда доступ без знакомств простому смертному советскому гражданину, был еще более затруднен, чем в закрома советский торговли.

— Да-ну, кто нас туда пустит. Совсем без мазы, затея. Пойдем постираем.

— Попытка, не пытка, как говорил товарищ Берия. Не боись, пошли. Прорвемся. — я направился уверенным шагом в сторону отеля.

Для того, чтобы попасть в Интурист нужно было проскочить кордон милиционеров на входе. Потом двух швейцаров. Но это если идти в лоб. Через центральный вход.

Мы подошли к отелю с торца, в который упиралась парковая зона. Было еще рано и здесь у калитки дежурил одинокий дружинник, который сначала пристально нас разглядывал, но потом его внимание отвлекли три девушки, подошедшие к нему в попытке договорится о пропуске на территорию.

Многие заезжие барышни мечтали познакомиться в отеле с иностранцами, для того чтобы выскочить замуж.

Те из девчонок, кто посмекалистее заблаговременно устраивались на работу официантками и горничными. У таких было больше шансов.

Правда, для этого нужно было сдавать экзамен по английскому языку. Но особо упертых это не останавливало, не смотря на конкурс по десять пятнадцать человек на место.

В гостинице отдыхали не только иностранцы, но и советские партийные функционеры, известные артисты, деятели культуры, знаменитые спортсмены.

Все они, каким-то мифическим образом, через профсоюзы, получали квоту в гостиницы системы Интурист по всей стране.

Еще в гостиницы проникали фарцовщики и валютные спекулянты. Они составляли особую категорию посетителей. Приодевшись, они косили под иностранцев и проскакивали в отель под видом гостей.

Особым шиком у них считалось осадить новеньких, неопытных швейцаров или милицейские патрули на английском или французском языке.

Даже если их ловила местная милиция, время от времени устраивавшая рейды, они, как правило, откупались баснословными суммами. Залегали на несколько недель на дно, а потом появлялись через месяц другой, как ни в чем не бывало.

Единственном человеком, кого реально боялись фарца и валютные спекулянты по-настоящему был замдиректора отеля Борзов Станислав Владимирович, по кличке «КГБ», которого по слухам «понизили» из Москвы за какой-то большой провал.

«КГБ» старался изо всех сил выслужиться перед центром, обеспечивая порядок в отеле, а оперативников Комитета информацией.

Он очень надеялся на возвращение в Москву, поэтому был неподкупен и принципиален.

Вся фарцующая шушера знала, что ему лучше не попадаться. А если попался, то стать его тайным осведомителем, висящим на крючке, считалось за счастье.

Причина простая, если он сам организовывал задержание «ненужного» спекулянта, то, не доверяя местной милиции, лично следил, на чтобы дело дошло до прокурора и суда.

А дела по валюте часто заканчивались огромными сроками. С фарцовщиками поступали чуть мягче, но часто дела объединяли в группу.

Но жажда наживы не останавливала этих искателей приключений. Прибыль получалась баснословная, поэтому они были готовы идти на любой риск.

Презираемые в преступной среде, эта категория проходимцев чувствовала себя прекрасно, как в прибрежных городах, так и в столице и областных центрах.

Я неплохо владел английским в прошлой жизни и разговаривал почти без акцента. Соотечественники, так точно не сумели бы отличить. Поэтому собирался использовать схему фарцовщиков, для того, чтобы попасть на прачечный комбинат в Интурист.

— Слушай меня. Давай сюда испачканный пиджак. Я сейчас пойду к забору, ты иди к дружиннику в сторону девчонок. Как только они отойдут подходи и попроси закурить. Обсуди девчонок, повосхищайся их фигурами, все такое. Спроси давно ли работает тут. Одним словом, зубы заговаривай. Понял?

— Понял, — кивнул мне Тёма, доставая из свертка пиджак.

— Как поймешь, что я попал на территорию иди домой, не жди меня вечером созвонимся.

— Давай я с тобой?

— Не. Я сам. Вдвоем нас легче спалить, — я отказался, но мне было приятно понимать, что мой друг готов со мной в огонь и воду. — Давай, удачи!

— Дай мне чек из магазина, Тём. Так на всякий случай.

Он достал чек и протянул его мне.

— Вот, не зря по отдельности пробил. Давай, удачи! Мы похлопали друг друга по плечам.

Через секунду я был уже на территории гостиницы Интурист.

Я осознавал, что рискую быть пойманным, но, во-первых, я всё же надеялся, что проскочу.Во-вторых, из комсомола меня уже исключили и обвинить меня, несовершеннолетнего ни в чем преступном не могли.

Я снял и припрятал кеды, которые могли меня выдать с потрохами и быстро проскочил вдоль стены и краем глаза увидел, как Тёма что-то возбужденно рассказывает дружиннику, смотрящему в след трем уходящим девушкам. Первая часть плана сработала.

Теперь мне нужно было понять, где искать нужное помещение с сотрудниками химчистки. Пока все шло как по маслу. Я уже вышел к входу идущему с пляжа, милиционеры остались у меня за спиной, как на дверях меня жестом остановил циклопоподобный швейцар.

— Ты как тут оказался? Куда прешь?

Я ответил по-английски, что не понимаю по-русски и собрался пройти мимо него, но он перегородил путь. Сзади шла пара то ли американцев, то ли англичан, которые остановились за моей спиной. Они также шли босиком. Вместе с ними шла молодая переводчица.

Они вежливо, на английском поинтересовались у меня откуда я. Первое что пришло в голову — Югославия, потому что гостиницу строили югославские строители и они вряд ли бы стали выспрашивать у меня подробности.

К тому же, как мне показалось, Максим Бодров говорил на английском прям с ярко выраженным балканским акцентом, как у Эмира Кустурицы.

— Этот парень с нами, пропустите его, — добродушно сказал иностранец, а переводчица перевела на русский.

— Аааа, так он с вами, вы вместе? — швейцар распластался в улыбке и освободил для меня проход, — ну тогда, милости прошу.

Я поблагодарил иностранца за помощь, обменявшись любезностями пообещал увидеться с ними за ужином. Мне показалось, что у Максима Бодрова отлично получается говорить на английском.