Сезон любви - Людмила Белякова

Сам же день прошел в изыскании одежно-обувных резервов. Календарь оказался прав – нашлось немало приличных, даже не особенно вышедших из моды вещиц. Воодушевленная количеством малоношеного винтажа, Липа закончила археологические изыскания часам к пяти вечера, и тогда раздался звонок городского телефона.

– Да? – бодро и радостно ответила Липа трубке.

– Олимпиада Иннокентьевна? – промямлила трубка женским голосом с так и не ампутированным до конца провинциальным акцентом.

Это была помощница г-на Покойницкого, флешка.

«Никак голос из прошлого!»

– Ну да… А кто ж еще?

Липа мгновенно заменила бодренькие пионерские интонации на глуховато-спесивые – мол, мне для такого ничтожества и языком-то ворочать в большой облом.

– С вами Геннадий Анатольевич поговорить хочет, – нерешительно сказала главвредовская запаска.

– Поговорить? – Липа сделала вид, что сдерживает зевок. – Ну, давайте… Чего уж там? Поговорю…

Секунд десять Липа слушала развязное блямканье рэгтайма, потом, кажется, с полуфразы, зазвучал мятый, западающий на «си» третьей октавы теноришко Покойницкого:

– Олимпиада Иннокентьевна, а чёй-то мне из милиции бумага какая-то пришла…

– И что?

«Ох, сейчас засну и рухну на лету!»

– Я вас спрашиваю.

– Да вот как бы денежки свои получить хочу…

– А мы вам ничего не должны! – взвился Покойницкий.

– Да неужели?

– Да!.. Все материалы ваши лежат, не опубликованы, никуда они не пошли… А за неиспользованные материалы мы не платим! – задетый по касательной сто пятьдесят восьмой статьей УК РФ Покойницкий последовательно, по ходу беседы, разъярялся все сильнее. – Так что мы предъявляем встречный иск…

Липа молчала, тихо наслаждаясь бесплодной яростью бывшего шефа.

«Какой – «встречный»? Ты даже не знаешь, кто на тебя дело-то завел!»

– …и взыщем с вас все те деньги, что вам заплатили. – Он сделал паузу, вероятно, чтобы послушать Липины испуганные мольбы, но та коварно молчала. – Встретимся в суде! – рявкнул он, так и не дождавшись ответа.

«Господи, какой же придурок! – подумала Липа, кладя трубку. – Правда, что мужики в этом возрасте умишка, если и был какой, лишаются… Придет в суд и скажет – знаете, я целый год, как распоследний идиот, заказывал ненужную литературу нестоящему автору, не понимаю, зачем я это делал, не знаю, куда теперь все это девать – пусть мне вернут деньги… А ведь может… Такой дурак – он может!.. И еще хотел мои сочинения про гениальность в свою книгу включить… Ну да, ведь и включит – мои мысли за свои выдаст, раз своих шибко небогато».

– Да пусть судится, если у него деньги есть! – фыркнула Алена, которой Липа все-таки дозвонилась, чтобы обрадовать будущими публикациями и посоветоваться. – Ничего у него не выйдет. Творческие гонорары не возвращаются в прин-ци-пе-е! Заказал, заплатил, принял по описи – все! Все свободны, всем спасибо!

Потом Алена рассказала, что у них на «Мосфильме» девять фильмов из десяти снятых никогда и нигде не демонстрируются по причине полной несмотрибельности, и ничего! Все от гендиректора студии до последнего осветителя получают зарплаты и неплохо живут.

«Да, но лучше бы с этим капитаном-милиционером посоветоваться… Эх, пятница же! Наверное, до понедельника ждать придется… Во, заодно узнаю, как его зовут… А Покойницкий… Ну что – пусть злится, пусть время теряет, ищет себе адвоката, платит ему… Мне мой РДГ-2 всю противную работу за красивые глаза сделает… Ха-ха!»

Ночью во сне Липа видела себя участницей судебного шоу по телевизору, где Покойницкий брызгал слюной, что-то безуспешно доказывая, а судья громко стучал на него молотком и один за другим накладывал на него тысячные штрафы за непристойное поведение… А Липе было очень хорошо и весело… Да, здорово она все это завертела… Куча удовольствия и развлечений – и все бесплатно. По крайней мере ей.

В субботу надо было с утра пораньше сходить прогуляться и в магазин, а потом сидеть дома, как миндаль на прянике, и ждать прихода новых, верных и стойких соратниц по борьбе за светлое будущее и против мужиков-прохиндеев.

А время можно было скоротать за чтением любимого календарика…Тот, видимо отреагировав на прибавившийся световой день, тоже пошел в рост и прочно засел на моду.

«ЦВЕТ КАК СИГНАЛ

Психологи считают, что при выборе предметов гардероба люди, и скорее мужчины, нежели женщины, в первую очередь обращают внимание на цвет. Потом возникает проблема фасона, кроя, соответствия текущей моде. Затем, если это целенаправленный шопинг, встает вопрос цены, за ним – целесообразности (если этот шопинг смешанный или чисто мужской). Для женщины такого понятия не существует в принципе».

– Как это… верно! – воскликнула Липа, закатывая глаза.

«ПОЧЕМУ МЫ ЛЮБИМ ИМЕННО ЭТОТ ЦВЕТ?

Специалисты по психоэнергетике утверждают, что человек охотнее покупает и носит одежду того цвета, что преобладает в его собственной биоэнергетической ауре. Как правило, этот цвет идет человеку больше остальных.

Здоровые, жизнерадостные дети почти сплошь любят цвета сочные – желто-оранжевые, ярко-красные. У здоровых мужчин в ауре преобладают оттенки синего. Женщины – все разные.

С течением времени меняется наша аура, меняются и цветовые пристрастия. Изменяются они и с настроением. Вряд ли, если у женщины болит зуб, она пойдет к врачу в «канареечной» кофточке. А как только зуб залечат, она сразу же помчится переодеваться во что-то более жизнеутверждающее. Значит, и в праздники, и в будни носить надо те цвета, в которых вы чувствуете себя комфортно. Бог с ней, по большому счету, с модой на цветовую гамму и с рекомендациями гороскопов. Носите то, что комфортно психологически».

– Ну, с этим я поспорю, – сказала Липа. – Есть, между прочим, такое понятие, как художественный вкус.

Липа вдруг вспомнила, как одна из их с Кузей давних общих коллег являлась в офис одетая в сине-желто-зеленую блузку и в юбку в красно-черную клетку. Липе, которую просто корежило от этого зрелища, хотелось ей объяснить, что так не носят, это пестро и безвкусно, но с той делалась истерика, а потом Липе объяснили, что она не первая, кто хотел бы переодеть несчастную, но никому пока не удавалось.

Липа мысленно поведала другу эту историйку, и календарь откликнулся новым признанием.

«ОСОБЫЙ ЦВЕТ ДЛЯ ОСОБЫХ СЛУЧАЕВ

Вышеуказанный принцип не касается особых случаев (вроде свадеб или похорон), когда люди в конечном итоге одеваются не для себя, а для других. Если вы наденете пышное белое платье на чужую свадьбу или на похороны, то и в том и в другом случае сильно проиграете в глазах общества. В первом случае вас воспримут как нахальную особу, подсознательно (а может быть, и осознанно) желающую занять место новобрачной. Во втором вас справедливо осудят как дурно воспитанного и бесчувственного человека, не желающего понимать, что отнюдь не по радостному случаю все здесь собрались.

– Да, но встречаются особи, повернутые с точностью до наоборот, – вставила Липа свое веское словцо. – С них спрашивать нельзя.

«ТВОЙ ЦВЕТ!..

Практически все продвинутые женщины свои цвета знают. Известно многим и дежурное присловье французских кутюрье «Два цвета – уже перебор». Самым элегантным выбором женщины всегда считался моноколор, то есть, если у нее все одного цвета – и обувь с аксессуарами в цвет платья, и шляпа, и перчатки. Так, например, одевается британская королева Елизавета Вторая, модный образец для дам в возрасте.

Будучи дамой очень не юной, не слишком сухопарой и высокой, Елизавета тем не менее одевается в светлые и довольно насыщенные тона – лимонно-желтый, бледно-розовый, густо-сиреневый. Манера после тридцати с небольшим рядиться в беспросветную черноту – чисто азиатская, дикая. Успешной, активной европейской женщине следовать таковой вряд ли стоит».

– Во-во, и это Аленке покажу! Пусть знает!

«ЦВЕТ КАК ФИЗИЧЕСКОЕ ПОНЯТИЕ

Но и цветной «моноколор» частично от лукавого, слегка претенциозен и относится к культуре (также британской) денди и снобов. Все-таки современная повседневная одежда скорее многоцветна. И здесь надо быть весьма осторожным. Есть сочетания цветов, на которые классический вкус от века налагал табу. Под этим имеется, если глянуть в корень, научная подоплека.

У каждой воспринимаемой нашим глазом цветовой волны есть определенная, выраженная точным числом физическая величина – ее длина. Чтобы составить органичное сочетание с соседними тонами, эти величины должны укладываться в известное с древности золотое сечение, например 3:5 или 8:13. Так что ничего надуманного в требованиях элегантности к цветовым сочетаниям нет.

Негармоничное сочетание цветов в одежде или интерьере неприятно для зрительного восприятия так же, как фальшивое пение для уха. Человек, лишенный музыкального слуха и отчаянно не попадающий в тон, терзает окружающих абсолютно так же, как безвкусно одетый человек.