Счастье – сладкая отрава - Алена Любимова

— Ты понимаешь, все как-то свадьбы ждут, просятся. Если ты не категорически против, давай устроим. А я заодно тебя со всеми друзьями познакомлю. Совместим приятное с полезным.

— Приятное с полезным — это хорошо. И я, глядишь, новых клиентов для «Чибиса» заловлю.

— Издеваешься, — по-детски надулся Саша.

— Не издеваюсь, а шучу, — чмокнула она его в щеку. — И все понимаю. Хочешь? Нужно? Устроим свадьбу. Пусть поглядят на нас и позавидуют!

— Вот и я так думаю, — обрадовался он. — Никогда не надо стесняться счастья. И вообще, я хочу, чтобы у нас с тобой отныне все было по высшему разряду. Со свадьбы и начнем.

Приготовления к торжеству шли полным ходом. Теперь Вера разрывалась между работой, примерками роскошного свадебного платья и небольшой реконструкцией квартиры. Однажды она заехала на работу к мужу, чтобы уточнить, согласен ли он на кое-какие изменения в своем домашнем кабинете.

Войдя в вестибюль, она сразу заметила девушку в серебристом комбинезончике с фирменной эмблемой «Чибиса» и с именным бейджиком «Оля» на груди. При виде Вероники девушка заулыбалась и принялась с удвоенной энергией работать шваброй.

«Не зря я все-таки потратилась на фирменную одежду, — с гордостью отметила про себя Вера. — Совсем другое впечатление. Стильно и аккуратно». Собственными руками она сшила только тот, опытный образец. А форму для работников «Чибиса» отшивали по ее эскизам на фабрике. «Чибис» теперь обслуживал и Сашину компанию. Собственную службу менеджеров по санации они ликвидировали, и тетя Паша, Зина, а также благополучно родившая дочку Галя успешно трудились у Вероники.

Когда она пошла к лифту, кнопку вызова уже нажимал какой-то мужчина. Он повернулся. У Веры потемнело в глазах. Перед ней стоял Олег Киреев.

Он ничуть не смутился:

— Ника! Пропащая душа! Я приехал, а про тебя никто ничего не знает. Ты тут пристроилась?

Она молча кивнула. Объяснять ему она ничего не собиралась.

— Здесь работаешь? Классно выглядишь. Я смотрю, совсем оправилась! Молодец. Так держать!

Он похлопал ее по плечу. Она отшатнулась. Олег прикинулся, будто ничего не заметил:

— Рассказывай, чем живешь?

— Уж точно не твоими молитвами. — Она едва сдерживалась, чтобы не влепить ему пощечину.

Подошел лифт. Олег пропустил ее вперед и вошел сам.

— Тебе какой?

— Четвертый.

Он улыбнулся:

— Мне тоже.

Кабина тронулась.

— Ты оболгал Андрея и обманул и обокрал меня, — изо всех сил стараясь, чтобы не задрожал голос, проговорила Вера. — Я все знаю.

Кабина дернулась и остановилась. Они зависли между этажами. Это Киреев нажал на «стоп». Вера потянулась к панели, чтобы снова нажать «ход». Олег отпихнул ее к стенке и, приблизив к ней лицо, прошипел:

— Можешь мне не угрожать. Бесполезно. Ты добровольно подписала все документы, и они у меня есть. Сама отказалась. И теперь ничего не докажешь. Твое слово против моего ничего не стоит. Мое-то гораздо дороже.

— Подлец, — прошептала Вера. — И мразь.

— Учти, — криво ухмыльнулся он. — Будешь под меня копать, уничтожу. Я сюда иду начальником. Замом зама генерального. В случае чего, если я узнаю… вылетишь в два счета. С волчьим билетом. Раздавлю, как козявку. Вопросы есть?

Вере удалось дотянуться до кнопки.

— Вопросов нет, — отчеканила она. — Мне с тобой давно все ясно. — И уже когда двери лифта открылись, она, выходя, добавила: — Зря ты надеешься, что я тебя испугалась.

Киреев рванулся за ней. Однако у лифта стояли люди, и он не решился ее тронуть.

Когда Вероника влетела в Сашин кабинет, ее всю трясло.

— Что случилось? — вскочив из-за стола, поспешил ей навстречу он.

У нее началась истерика. Слова рвались из нее, но она ими захлебывалась. Испуганная Леночка прибежала со стаканом воды и нашатырным спиртом, который принялась пихать ей под нос. Омерзительный запах, как ни странно, оказал благотворное действие. Вера немного пришла в себя и, осушив стакан с водой, попросила Лену выйти.

— Вера, что случилось? — едва секретарша закрыла за собой дверь, Саша сел на корточки перед ней. — На тебя напали?

— Киреев, — выдохнула она. — Все дело в нем. Как по новой начинается.

— Он твой бывший любовник? — губы у Саши побелели.

Вера истерично расхохоталась, из глаз у нее полились слезы.

— Он не любовник, он мой злейший враг. Саша, я так много должна тебе рассказать!

— Значит, все-таки что-то было…

— Совсем не то, что ты думаешь. Подожди! Помолчи! — Она схватилась за голову. — Чтобы ты понял, мне надо тебе все рассказать по порядку.

— Я сейчас пойду и его убью! — сжал кулаки Саша.

— Хорошо. Согласна. Но сперва выслушай меня. Только с чего начать?

— Обычно в таких случаях говорят сначала, — хмуро бросил Саша.

И слова вдруг ринулись из нее. Все, что никак не удавалось ему поведать, теперь рвалось наружу. И она говорила и говорила. О себе, об Андрее и о самом больном — о Севе.

— Значит, у тебя был сын? — глухо спросил Саша.

— Да, — коротко отвечала она.

— И ты ни словом мне не обмолвилась? Не доверяла? Может, ты меня не любишь?

— Люблю, — она крепко прижала к щеке его ладонь. — Очень люблю. И рассказать все время хотела, но не могла.

— Чего ты боялась?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Просто не могла. Тяжело было. Но я бы все равно рано или поздно тебе рассказала.

— Бедная, что же тебе пришлось пережить… — Он помолчал. — Только не понимаю, при чем тут Киреев? Или он виноват в смерти твоего сына?

— В этом не виноват. Виноваты мы сами или, скорее всего, никто.

И Вероника принялась рассказывать дальше. Про гибель Андрея и про то, как Киреев его оболгал, а ее обманул…

— Убью гада!

Раздался хруст. Саша, нервно меривший шагами кабинет, сломал ручку, которую держал в руках.

— Фу, гадость! — посмотрел он на испачканные чернилами пальцы. — Из нее еще паста лезет.

— Ну ты ведь в ее лице Киреева убивал, — сквозь слезы улыбнулась Вера. — Считай, на тебе его кровь.

— Его мало убить. Его еще надо четвертовать и поджарить! — свирепо проговорил Саша. — Чем я теперь и займусь.

— Оставь этого подонка в покое. Я только не хочу, чтобы он с тобой работал.

— Вот уж это я тебе обещаю. Собственно, я его и не брал. Идея была Кристофовича. Они какие-то дальние родственники. Кстати, между прочим, я с твоим Андреем даже однажды виделся. Помню я его смутно. Они к нам с Киреевым приходили. Ведь всю нашу мебель мы в «Офис-стайле» покупали. Ты не знала?

— Откуда? Я в дела Андрея не совалась.

— А с Киреевым я разберусь, — снова начал кипеть Саша. — Ты мне, пожалуйста, привези все копии документов, включая дневник.

— Саша, не надо. Не будем мараться. Пусть живет. У него тоже жена, дети. Бог ему судья. Ведь начнешь его обвинять, он Андрея в грязи изваляет. И денег у него все равно нет. Да они мне и не нужны. Свои теперь есть.

— Думаешь, мне они нужны? — воскликнул Саша. — Дело в принципе. Если он с лучшим другом так обошелся, он и других надует. Тем более, у него сейчас обстоятельства тяжелые. Нет уж, пусть все знают, какая он сволочь. Вера, пойми, я не собираюсь идти в суд. А документы мне нужны, чтобы точно знать, что тогда произошло. И для разговора с Кристофовичем это не помешает. И чтобы Киреев больше не смог никому сделать подлостей, тоже.

— Уговорил, — устало кивнула Вера.

День выдался тяжелый, но ей почему-то стало легко, словно она наконец сбросила тяжелую ношу незримо висевшую все это время у нее на плечах. Прошлое оставалось прошлым, оно никуда от нее не уйдет, но теперь оно не стояло на пути настоящего. И Вера сказала:

— Знаешь, Саша, поехали в воскресенье на кладбище.

Он удивился:

— Не понял. Зачем?

— У нас ведь свадьба скоро. Хочу тебя познакомить со своими родными… А то как-то нехорошо, что они тебя не видели.

— Ты права, — согласился он.

Стоял морозный солнечный день, какие иногда выдаются в середине марта. Вроде и стужа еще, и холод, но пахнет весной. И солнце и небо яркие-яркие. А может, весной пахло от букета мимоз, которые несла в руках Вера.

— Для Севы купила, — объяснила Саше она. — Он их очень любил и называл желтыми барашками.

Снег скрипел у них под ногами. В этот раз кто-то аккуратно расчистил не только аллею, но и проход к могиле. Вера и Саша вошли за ограду.

— Вот, познакомьтесь. Это Саша. И я его люблю. Саша, а это мои мама, папа, Сева и Андрей. Я их тоже очень люблю.

Саша, развернув свой букет, разложил возле плиты розы. Вероника устроила «желтых барашков» под Севиной фотографией.

— Спасибо вам за Веронику, — тихо проговорил Саша. — Я буду любить ее и беречь. Обещаю…

За несколько дней до свадьбы Саша, внимательно посмотрев на Веру, сказал:

— Знаешь, насчет недомолвок ты очень права. У нас их быть не должно. Поэтому вынужден тебе кое в чем признаться.