Сердце Изнанки (СИ) - Еленец Ксения

Влад позволил увлечь себя вглубь комнаты и лишь потом обернулся, и смерил одарённого снисходительным взглядом:

— Кто-то прогуливал уроки по потусторонней зоологии? Умрунов сейчас можно не бояться.

— Да плевать я хотел на твоих умрунов, — выдохнул Егор, наконец справившись с эмоциями. — Ты кроме них вообще никакой нежити не знаешь? На небо погляди.

Влад скептически выгнул бровь, но совету последовал.

Ничего нового он не увидел. Разве что сияние стало ярче, сочнее и заполнило собой весь небосвод.

— Поглядел, — сообщил Влад, — ничего не разглядел.

— Ещё раз попробуй, — голос Егора звучал мрачно и напряженно. Поисковик искренне не понимал причин для таких упаднических настроений.

Не понимал, пока мир не утонул в сотрясающем землю рёве. Здание явственно вздрогнуло. Влад сжался, ожидая, что оно сейчас сложится прямо им на головы. Дом устоял, по трясущиеся Владовы поджилки это не успокоило.

— Что за дрянь? — заикаясь выдавил поисковик, растерянно глядя на Егора. Тот не ответил, как завороженный уставившись в окно.

Наверное, это могло быть красиво, если бы не было так страшно.

Низкие тучи разлохматились и словно бы вспенились, из пронзительно-салатовых перекрасившись в неоновый ультрамарин. Щупальце, вынырнувшее из его глубин, пестрело всеми оттенками зелёного и слабо фосфоресцировало. Второе щупальце, гораздо крупнее, с ровным рядом окаймленных чёрным присосок, ткнулось кончиком в крышу соседнего дома и слепо зашарило, пока не наткнулось на пролом окна.

Щупальце скользнуло внутрь с поразительной скоростью и вынырнуло уже обвивая нечто отчаянно извивающееся и верещащее дурным голосом.

Влад похолодел и отшатнулся к дальней стене.

Щупальца полезли из пошедших рябью туч одно за другим, превращаясь в копошащуюся склизкую зелёную стену. Откуда-то снизу надрывно и пискляво верещало. Очередная конечность неведомого чудовища молнией рванула наверх, сжимая безвольно обвисшего умруньего детёныша. Возможно, того самого, который совсем недавно собирал лбом окрестные столбы. Щупальце исчезло в прорехе туч и онемевшему от ужаса Владу на секунду померещилась зависшая в клубах облаков круглая пасть с частыми рядами мелких зубов.

Влад со своего места не видел земли, но по звукам становилось предельно ясно, что среди умрунов началась настоящая паника. Твари бросились врассыпную, и гигантская небесная образина медленно и вдумчиво втянула свои конечности. Сияние померкло и двинулось прочь. Туда, где по прикидкам Влада, находился центр города.

— Значит, там у них гнездо, — невпопад брякнул Влад и поймав недоуменный взгляд Егора пояснил. — Дурацкий детский стишок вспомнил. Эта штука приплыла к нам из сердца города?

— Думаю, да. Какая дрянь там только не обитает. Поэтому наша вылазка и является такой опасной.

— Чего ты тогда на неё согласился? — Влад осторожно выглянул в окно и убедился, что снаружи не осталось ничего живого. Даже растения попрятались, из-за чего округа погрузилась в неуютный полумрак.

— У меня не было выбора, — отрезал Егор. Он уже стянул куртку и деловито копошился в углу комнаты, обустраивая место для ночлега. Распотрошенный рюкзак стоял рядом, призывно сверкая алюминиевым боком лежащей на самом верху консервной банки. Желудок Влада спазмически дёрнулся, напоминая, что в него уже неизвестно сколько времени не забрасывали ничего съестного. Влад намёки проигнорировал. Стоило попробовать разболтать напарничка, пока он нехотя, но всё же идёт на контакт.

— Ты когда успел уцепить свой рюкзак? Мне казалось, туманник отбил у тебя тягу к прижимистости.

— Он отбил только тягу к зачарованному, — буркнул Егор, выуживая из рюкзака банку и простенький выдвижной ножик. — Как ты узнал про туманника? У нас же были разные наваждения.

— Правда? — Влад зубасто ухмыльнулся и достал из нагрудного кармана жетон, демонстративно покачав его за цепочку перед лицом Егора. — Что-то мне подсказывает, что где-то наши сны пересеклись.

Одарённый нахмурился и ушёл в себя, что-то обдумывая. Чем его так заинтересовала схожесть их кошмаров, Влад не знал, но воцарившееся молчание его совершенно не устраивало.

Поисковик шлепнулся на пол неподалеку от ушедшего в астрал напарника, устроился поудобнее, привалившись спиной к стене и поинтересовался:

— Как думаешь, что Хромой ищет в сердце города?

— Морену, — Егор ответил даже не задумавшись, до сих пор погруженный в себя, поэтому возникшую после своего ответа паузу не заметил.

— Ту самую Морену, которая владычица Изнанки, Тёмная госпожа, мать всех тварей Изнанки и вообще не существует? — справившись с удивлением спросил Влад. От рассудительного Егора подобной ереси он услышать определенно был не готов. В груди медленно поднималась волна глухого раздражения. — Вас в Академии всех этой историей кормят? Это такой тест на дурака? Кто поверил, сунулся туда и сдох сами виноваты?

Влад не орал. Напротив, голос его был спокойным и холодным, но Егор моментально выпал из своего забытья и посмотрел на товарища с удивлением и, даже, лёгким налётом страха.

— Ты чего бесишься? Я просто ответил на твой вопрос, — голос одарённого слегка остудил раздражение и Влад, словно очнувшись, отвёл глаза. Тема была слишком большим триггером и развивать её не хотелось. Но Егора уже понесло. — Не думаю, что в сердце города можно искать что-то кроме Морены. Ты ведь знаешь легенду о сотворении этой стороны?

Влад вопрос проигнорировал, ныряя практически с головой в свой рюкзак и старательно раскапывая в его глубине что-то, неизвестное даже ему самому. Егора, у которого вдруг случился приступ словоблудия, молчание собеседника совершенно не смутило:

— Говорят, что раньше никаких прорех между мирами не существовало. Люди жили в обоих — днём в реальности, ночью на этой стороне. Изнанка была домом для сознания пока тело спало и становилась последним прибежищем, когда оно умирало. В средневековье где-то в этих местах жил талантливый алхимик. Времена тогда были сложные, медицина отвратная, поэтому жена алхимика не пережила родов и оставила мужа одного с дочерью на руках. Мужчина после этого обзавёлся страхом потерять последнего родного человека и всеми силами берёг своего ребенка. Он поселился подальше от города, возвёл башню и не пускал внутрь никого постороннего. Но девочка росла, под родительским крылом ей становилось тесно, и она стала в тайне от отца сбегать в город, чтобы пообщаться со сверстниками. Всё шло хорошо, пока городские не узнали, где живёт их новая знакомца. Слухи о том, что в башне за городом обитает страшный колдун ходили давно. Дети посчитали девочку ведьмой и решили поступить с ней так, как поступали в те времена со всеми ведьмами — устроить ритуальную проверку. Девочке привязали камень на шею и сбросили в озеро. Дело было зимой, так что у дочки алхимика в любом случае не было шансов. Она так и утонула бы, посмертно оправдав своё доброе имя, если бы в этот момент её не нашёл отец. Разъяренный и перепуганный, он вытащил дочь из озера, а тех, кто пытался ему мешать, алхимик попросту убил. Оставшиеся дети в страхе разбежались, но девочке это не помогло. Её сердце ещё билось, но в себя приходить она отказывалась. Алхимик понял, что сознание дочери заплутало на Изнанке. Вопросы той реальности его, как человека учёного, интересовали давно. У алхимика были собственные выкладки о природе Изнанки и способах туда попасть. Он решил пойти следом за дочерью и помочь её сознанию найти выход. Алхимик намешал яд, который должен был погрузить его в глубокий сон. С первого раза найти девочку он не смог. Мужчине пришлось предпринять несколько попыток, прежде чем он увидел свою дочь, которая резвилась на поляне со страшными чудовищами, наполняющими эту сторону и выглядела совершенно счастливой. Девочка отказалась возвращаются, потому что обитатели Изнанки показались ей добрее и чище людей. Алхимик пытался уговорить дочь одуматься, но, как оказалось, у него не было на это времени. Городские дети к тому моменту рассказали своим родителям о злом колдуне, который убил их товарищей. Под стены башни пришли мужики с факелами. Алхимик умудрился очнуться в последний момент, когда всё вокруг уже полыхало. Спастись он не мог. Как не мог спасти и свою дочь, чьё тело со слабо бьющимся сердцем до сих пор было рядом с ним. Тогда алхимик проклял весь род человеческий до последнего колена, и кто-то его услышал. Возможно, сказалось то, что он совершил осознанный переход между мирами, возможно, он изначально был одарённым, просто не умел пользоваться своими силами. Но алхимик открыл разлом. Первый, который стал началом конца для обособленности наших миров.