Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » ЛИМОН - Кадзии Мотодзиро

ЛИМОН - Кадзии Мотодзиро

Читать онлайн ЛИМОН - Кадзии Мотодзиро

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 43
Перейти на страницу:

Из-за болезни ощущения К. были обострены, и этой ночью тень действительно стала «видимостью». Возникают плечи, шея, вместе с лёгким головокружением появляется голова, и в какой-то момент душа К. взлетает навстречу потоку лунного света. Тело К. постепенно теряет поддержку сознания и шаг за шагом приближается к морю. Тень подчиняет его личность. А душа устремляется ещё выше. Тело следует за своей тенью, и как механическая кукла ступает в воду. Затем высокие волны отлива уносят его в море. Если бы в этот момент чувства проснулись в этом теле, вместе с ними вернулась бы и душа.

Как грустно,

Уж не один Икар, взлетевший высоко,

Разбился.

К. назвал это падением. На этот раз жертвой падения оказался К., который умел плавать. Он не мог просто утонуть.

Как только тело К. упало, его унесло море. Ощущения так и не пробудились. Волна понесла его к берегу. Ощущения так и не возвращались. Прежде, чем унести его в океан, волна еще раз ударила его о берег. Однако душа была уже на пути к луне.

Жизнь тела окончилась. Время отлива 11.56. В то время как бурные волны трепали безжизненное тело, душа К. все быстрее уносилась на луну.

ЗИМНЕЕ СОЛНЦЕ

1

Приближалось зимнее солнцестояние. Из окна Такаси было видно, как и в садиках рядом с невысокими домами, и возле ворот с деревьев медленно опадает листва.

Крона кунжутного дерева стала похожа на седую нечесаную голову старухи, облетели последние листья сакуры, которые прежде так красиво искрились в инее, и, каждый раз, когда на ветру шелестела дзельква, часть этого застывшего пейзажа оживала.

По утрам больше не видно сорокопута. Как-то раз на деревья дзельквы, плотно выстроившиеся в ряд словно ширма, слетелось несколько сотен серых скворцов, и с этого дня стало холодать.

С приходом зимы у Такаси обострялась боль в лёгких. По утрам во время умывания он сплёвывал мокроту на оштукатуренную площадку возле колодца, покрытую опавшими листьями. Жёлто-зелёная мокрота приобрела тускло-бордовый цвет. Но иногда она была ярко-красной, на удивление блестящей. К тому времени, как Такаси просыпался, хозяйка, сдававшая ему эту маленькую комнату на втором этаже в четыре с половиной татами,[67] заканчивала стирку, и площадка возле колодца была чуть влажной. Капли мокроты, падавшие на нее, не смывались водой. Такаси двумя пальцами вылавливал их, словно мальков золотых рыбок, а затем относил к водостоку. Вид кровавой мокроты уже не производил на него никакого впечатления. Но он не мог оставаться равнодушным, наблюдая за буйством красок, наполнивших прохладный чистый воздух.

Такаси в ту пору словно бы потерял волю к жизни. Дни тащили его за собой. И душа, утерявшая приют внутри его тела, изо всех сил рвалась во внешний мир. — Днём он открывал окно в своей комнате и, словно близорукий, пристально вглядывался в окружающую его картину. По вечерам, словно тугоухий, напряжённо прислушивался к звукам за окном, к бряцанью железных котелков.

Слабые лучи ноябрьского солнца накануне зимнего солнцестояния начинали затухать за окном в течение часа после того, как он просыпался. На долину постепенно опускалась тень, и даже его дом погружался в сумерки. Наблюдая это, Такаси чувствовал, как в его сердце, подобно каплям туши, расползаются сожаление и раздражение. Минув долину, солнечные лучи останавливались на сером деревянном доме в европейском стиле, и ему казалось, что, несмотря на такой час, он уже видит, как солнце печально заходит за далекий горизонт.

Солнечные лучи забираются в почтовый ящик. Даже крохотная галька на дороге отбрасывает тень, куда ни посмотри, всё погружено в колоссальную, словно египетская пирамида, печаль. — На деревянное здание на другой стороне низины падают тени, и в этот час они похожи на призраки выстроившихся в ряд гигантских фирмиан.[68] Бледные тонкие пальцы Такаси, которые поворачивались к свету, словно подсолнух, тянулись к этому серому дому и гладили удивительную тень, насквозь пропитавшую его. Ощущая пустоту в сердце, он оставлял окно открытым, пока тень не исчезала.

Однажды он увидел, как деревья в дубовой роще в северной части этой картины, качаются и гнутся, упругие как сталь, стараясь стряхнуть с себя ветер. Сухая листва в низине, изменившей свой облик, шелестела и трещала, как кости.

В этот момент ему показалось, что тени фирмиан вот-вот исчезнут. Но они почему-то задержались на несколько мгновений и после ухода солнечных лучей. А потом подул холодный зимний ветер, и тени стали постепенно растворяться, возвращаться в огромный, как пустыня, далёкий мир теней.

Действие было закончено. Чувствуя, как в нём закипает отчаяние, Такаси закрыл окно. Он прислушивался к вою зимнего ветра, призывающего ночь, и вдруг, откуда-то издалека, из темноты, где не было электрического света, раздался звон разбившихся стеклянных дверей.

2

От матери пришло письмо:

«С тех пор как умерла Нобуко, отец совсем сдал. У тебя здоровье тоже слабое, прошу, побереги себя. Ещё одного удара нам не перенести.

В последнее время я часто просыпаюсь посреди ночи, как будто от испуга. Так тревожусь о тебе. Стараюсь не думать, но всё напрасно. Просыпаюсь и больше не могу заснуть».

Читая эти строки, Такаси почувствовал, как комок подкатил к горлу. В ночи, когда все вокруг спят, они с матерью мучат друг друга. Учащённое биение его сердца в такие моменты ведь может разбудить ее.

Младший брат Такаси умер от позвоночного кариеса. Вслед за ним умерла младшая сестрёнка Нобуко — ушла, потеряв силы жить. Рой насекомых кружится вокруг мёртвого собрата, стеная и плача. И брата, и сестру опустили в землю с белой гипсовой постели, где до этого они лежали год.

Почему же врач сказал ему: «Этот год определит последующие десять лет»?

В тот момент где-то в глубине души возникло дурное предчувствие, и он подумал:

«Словно бы у меня должна быть какая-то цель, которую я могу достичь только за эти десять лет. Почему же он не сказал мне, что я умру уже через несколько лет?»

Перед его глазами встала безжизненная картина, которую ему часто приходилось видеть.

Остановка на улице тёмных холодных официальных зданий. Он ждал трамвая и раздумывал: стоит ли ему возвращаться домой или ехать в шумный центр. Он никак не мог принять решение. Сколько он ни ждал, трамвай не приходил ни с той, ни с другой стороны. Тяжёлые чёрные тени зданий, голые деревья, контуры тусклых фонарей. — Трамваи, переполненные как аквариум, иногда пересекают перекрёсток где-то вдали. Внезапно он потерял контроль над картиной. Он почувствовал, что формы вокруг резко рушатся.

Как-то раз в детстве Такаси топил в речке мышь, попавшуюся в мышеловку. Проволочная сетка в кристальной воде, казалось, висит в воздухе. Мышь вскоре перестала барахтаться, прижавшись мордочкой к сетке. Наконец белые пузырьки всплыли на поверхность воды…

Ещё пять, шесть лет назад его болезнь, словно бы заранее договорившись со смертью, не причиняла ему ничего, кроме какой-то сладкой грусти, и так проходило время. Но однажды он заметил, что его не волнует больше ничего, кроме еды и отдыха, а те желания и чувства, которые он взращивал в себе: гурманство, праздность, любопытство, постепенно уносили от него волю жить. Он не раз пытался взять себя в руки, вернуть себе вкус жизни. Однако его мысли и действия как-то незаметно превратились в пустой звук и, утратив былую подвижность, замерли. Такая картина предстала перед ним.

«Немало людей с такими симптомами умирали по истечении определенного времени. Такие симптомы появились и у тебя».

Когда один его знакомый, большой ученый, впервые сказал ему это, он не стал спорить с ним, хотя ненавидел эти слова, и его голова отказывалась принимать их. Но теперь он больше не противился им. Ему уготована белая, как гипс, постель, а потом чёрная земля, в которую он уйдёт через несколько лет.

Спускалась ночь, донеся стук колотушки сторожа, где-то во мраке своего сердца Такаси прошептал:

«Доброй ночи, матушка».

Стук колотушки отзывался со склонов, со стороны усадеб около дома Такаси, и по изменению его эха можно было представить, куда идет сторож. Лай собак вдалеке походил на скрип в лёгких. — Наконец Такаси увидел ночного сторожа. А затем силуэт матери. На сердце все сгущались сумерки, и он вновь прошептал:

«Доброй ночи, матушка».

3

Закончив уборку в комнате, Такаси настежь распахнул окно и прилёг на тростниковую кушетку. Услышав птичью трель «дзю-дзю», он пригляделся и в тени живой изгороди увидел камышовку, неумело выводившую мелодию.

Приподняв голову, чтобы получше разглядеть её, он, имитируя птичью трель, просвистел «дзю-дзю». — Когда-то давно у него была канарейка.

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 43
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать ЛИМОН - Кадзии Мотодзиро торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться