Глаз голема - Джонатан Страуд

– Погоди. Давай помогу. А то уже поздно, тебе баиньки пора.

На носу у бизона вновь очутились очки, которые не так давно носила прекрасная дева.

– Как насчет вот этого… – И я завел унылым, официальным тоном: – «Обязуюсь вновь служить тебе в течение полутора месяцев, не более или не менее. Под страхом наказания обещаю в течение этого времени не разглашать твоего имени…»

– Моего истинного имени!

– Ну ладно – «твоего истинного имени никому из людей, что мне встретятся». Пойдет?

– Нет, Бартимеус, этого недостаточно. Не то чтобы я тебе не доверяю, просто для полноты картины. Предлагаю такой вариант: «в течение этого времени не разглашать его ни человеку, ни бесу, ни джинну, ни другому разумному духу, ни в этом мире, ни в ином, ни на одном из планов; не произносить ни единого слога этого имени таким образом, чтобы кто-то мог подслушать хотя бы эхо, не шептать его ни в бутылке, ни в пещере, ни в ином тайном месте, где следы имени могут быть обнаружены с помощью магических средств; не записывать его ни на одном из известных языков и не переводить имя на другие языки таким образом, чтобы его значение могло быть разгадано».

Ну что ж, это честно. Я угрюмо повторил слова клятвы. Целых полтора месяца! Ну что ж, по крайней мере, он упустил из виду хотя бы одну зацепку, которую я оставил: как только названный срок истечет, я смогу называть его имя, сколько мне будет угодно. А уж я молчать не стану, если у меня появится хоть малейший шанс проболтаться!

– Хорошо, – сказал я. – Договорились. Расскажи-ка поподробнее об этом вашем неведомом злодее.

Часть 2

Китти

11

На следующее утро после Дня Основателя погода заметно испортилась. Небо над Лондоном заволокли унылые серые облака, и заморосил мелкий дождь. Все пешеходы, кроме тех, кто торопился по делам, немедленно исчезли с улиц, и члены Сопротивления, которые в другое время шатались бы по улицам, выискивая новые объекты для своих акций, собрались у себя на базе.

Местом встреч им служил небольшой, но процветающий магазинчик в глубине Саутуорка. Магазинчик торговал красками, кистями и прочими подобными товарами и пользовался популярностью у простолюдинов, наделенных художественной жилкой. В нескольких сотнях метров к северу, за рядом заброшенных складов, катила свои воды широкая Темза, а дальше начинался центр Лондона, где кишели волшебники. Однако сам Саутуорк был сравнительно бедным районом, заселенным мелкими ремесленниками и торговцами, и волшебники здесь показывались редко.

Что вполне устраивало обитателей магазинчика.

Китти стояла за стеклянным прилавком, сортируя стопки бумаги по формату и весу. Сбоку от нее на прилавке красовалась куча пергаментных свитков, перевязанных веревкой, маленькая подставочка с мастихинами и шесть больших стеклянных банок, ощетинившихся кистями из конского волоса. С другой стороны – пожалуй, чересчур близко, – красовалась задница Стенли. Он сидел на прилавке, скрестив ноги по-турецки, с головой уйдя в утреннюю газету.

– Слышь, во всем обвиняют нас, – сказал он.

– В чем? – спросила Китти, хотя и так прекрасно знала, в чем именно.

– В том безобразии, что случилось в городе.

Стенли сложил газету пополам и аккуратно опустил ее на колени.

– Цитирую: «Комментируя возмутительное преступление, совершенное на Пиккадилли, представитель департамента внутренних дел, м-р Джон Мэндрейк, призвал всех законопослушных граждан удвоить бдительность. Изменники, ответственные за бойню, все еще на свободе и бродят по Лондону. Подозрение пало на ту самую группу, что ранее совершила серию нападений в Вестминстере, Челси и на Шафтсбери-авеню». Шафтсбери-авеню… Ведь это же про нас, Фред!

Фред в ответ буркнул что-то неразборчивое. Он сидел в плетеном кресле между двух мольбертов, откинувшись назад, так, что кресло балансировало на двух ножках, упираясь спинкой в стену. Он уже почти час сидел так, глядя в никуда.

– «Предполагается, – читал дальше Стенли, – что так называемое “Сопротивление” состоит из недовольных юнцов, чрезвычайно опасных, фанатичных и питающих болезненную тягу к насилию…» Эй, Фред, уж не твоя ли мамаша это писала? Похоже, они тебя знают как облупленного! «…Ни в коем случае не приближаться к ним… Пожалуйста, сообщите в ночную полицию… трам-пам-пам… мистер Мэндрейк организует особые ночные патрули… комендантский час после девяти вечера ради общественной безопасности…» – ну, в общем, все как обычно.

Он бросил газету на прилавок.

– По-моему, это свинство. О нашем последнем деле почти не упомянули. Весь шум оттянула на себя эта история на Пиккадилли. Совершенно никакого толку. Надо предпринять еще что-нибудь.

Он взглянул на Китти, которая деловито отсчитывала листы бумаги.

– А ты как считаешь, босс? Надо бы использовать часть того добра, что лежит у нас в кладовке: в «Ковент-Гарден» наведаться или еще куда-нибудь. Расшевелить их как следует, чтоб забегали.

Китти подняла глаза, мрачно взглянула на Стенли исподлобья.

– А к чему, собственно? За нас уже потрудился кто-то другой.

– Кто-то потрудился, да… Интересно, кто это был?

Стенли приподнял кепку и точным движением почесал в затылке.

– Лично я бы обвинил во всем чехов.

И он краешком глаза взглянул на Китти.

Снова он ее дразнит, проверяет на прочность ее авторитет, выискивает слабые места… Китти зевнула. Кишка у него тонка!

– Может быть, – сказала она. – А может, венгры или американцы… или другой кто-нибудь, их же сотни. Конкурентов у нас хватает. Кто бы это ни был, они устроили погром в общественном месте, а это не наш метод, как тебе прекрасно известно.

Стенли застонал:

– Ну ты что, все еще дуешься из-за того пожара у ковровщика? 3-зануда. Если бы не это, про нас бы вообще ни слова не сказали.

– Люди пострадали, Стенли. Простые люди.

– Не люди, а прихвостни магов! Прибежали спасать хозяйские ковры!

– Помолчал бы ты лучше!..

Китти осеклась на полуслове: дверь отворилась. Отряхивая капли с зонтика, вошла женщина средних лет, темноволосая, с лицом, на котором уже появились первые морщины.

– Привет, Энн, – сказала Китти.

– Всем привет!

Новоприбывшая огляделась и почувствовала напряжение, царящее в магазинчике.

– Что, это плохая погода так действует? Экие вы все невеселые! Случилось что-нибудь?

– Да нет, ничего. Все в порядке. – Китти попыталась беззаботно улыбнуться. Спорить дальше не имело смысла, все равно это ни к чему не приведет. – Ну что, как ты вчера поработала?

– О, добыча богатая! – сказала Энн.

Она повесила свой зонтик на мольберт и подошла к прилавку, взъерошив мимоходом волосы Фреда. Сложена она была довольно нескладно и ходила слегка вперевалочку, но глаза у нее были быстрые и блестящие, как у сороки.

– Все волшебники выползли на набережную, полюбоваться морским парадом. И при этом почти никто из них не следил за своими карманами, даже удивительно.

Энн подняла руку и сделала хватающее движение.

– Помимо всего прочего, раздобыла пару камушков с мощными аурами. Шеф наверняка заинтересуется. Он может показать их мистеру Хопкинсу.

– Они у тебя с собой? – оживился Стенли.

Энн показала ему язык.

– Нет, я по дороге зашла в конюшни и заныкала их в кладовке. Неужели ты думаешь, что я притащила бы их сюда? Сходи-ка лучше завари мне чайку, глупый мальчишка.

Стенли спрыгнул со стойки и скрылся в подсобке магазина.

– Но я подозреваю, что на ближайшее время это будет последний товар, который нам удалось раздобыть, – продолжала Энн. – Кто бы ни устроил этот бардак на Пиккадилли, шуму вышло очень много. Как будто в осиное гнездо булыжником кинули. Вы видели, что сегодня ночью в небе творилось? Демоны так и кишат.

– Кишат, – подтвердил Фред.

– Опять этот Мэндрейк, – сказала Китти. – В газете написано.

Энн мрачно кивнула:

– Ох и въедливый же он! Молодой да ранний…

– Погоди!

Китти кивнула на дверь. С улицы вошел худощавый мужчина с бородой. Он долго копался в карандашах и блокнотах. Китти с Энн деловито расставляли товар на полках, и даже Фред встал и чем-то занялся. Наконец мужчина купил все, что хотел, и вышел.

Китти взглянула на Энн – та покачала головой:

– С ним все в порядке.

– Когда Шеф возвращается? – спросил Фред, бросив на пол ящик, который тащил.

– Надеюсь, что скоро, – ответила Энн. – Они с Хопкинсом затеяли что-то серьезное.

– Это хорошо. А то варимся тут в собственном соку.

Вернулся Стенли, принес поднос, уставленный чашками. Вместе с ним вошел крепко сбитый молодой человек с волосами цвета пакли и с рукой на перевязи. Он улыбнулся Энн, похлопал по спине Китти и взял с подноса чашку с чаем.

Энн увидела перевязь и нахмурилась.

– Где? – лаконично спросила она.

– Подрался.

Молодой человек отхлебнул чаю.

– Вчера вечером, за пабом «Черная собака». Группа простолюдинов, занимающих так называемую «активную гражданскую позицию». Попытался заинтересовать их настоящей борьбой. Они все перетрусили и отказались наотрез. Я малость разозлился и сказал им все, что я о них думаю. Дерьмо! – Он скривился. – Ладно, фигня.