История и география загробного мира - Олег Ивик

Некоторое время считалось, что обычные деньги мира живых тоже имеют хождение в китайском загробном мире, но эта точка зрения была опровергнута. Известный китайский литератор XVIII века Юань Мэй писал: «В народе говорили, что уезд Фэнду в Сычуани – пограничное место для людей и бесов. В уезде есть колодец, куда каждый год бросали сжигаемые связки бумажных денег стоимостью три тысячи золотом; это называлось вносить денежный налог Царству мертвых. Те, кто скупился, обязательно заболевали во время эпидемий». Налог этот лежал столь непосильным бременем на местных жителях, что некто Лю Ган, назначенный на должность начальника уезда, отправился в загробный мир, чтобы испросить разрешения не платить его.

Лю Гана обвязали веревкой и спустили в колодец. Смельчак благополучно добрался до дворца Бао Яньло, был тепло встречен загробным судьей и пожаловался ему: «В уезде Фэнду много лет подряд засуха, силы народа истощены, он не в состоянии вносить даже установленные двором императора государственные налоги. Как же может он платить денежный налог Царству мертвых, да еще выплачивать арендную плату? Рискуя жизнью, я, начальник уезда, пришел просить сохранить жизнь народу».

Загробная банкнота Адского банка достоинством 1 000 000 000 юаней, лицевая и оборотная стороны

Загробная банкнота Адского банка достоинством 10 000 долларов, лицевая и оборотная стороны

Яньло с пониманием отнесся к жалобе и разъяснил, что налог, который платили загробному миру жители уезда, возник благодаря недобросовестным буддистским и даосским монахам. Но, несмотря на это разъяснение, китайцы продолжают переводить в мир мертвых огромные суммы – правда, теперь уже не в земной, а в загробной валюте. В дальнейшем они используются преимущественно для взяток судьям и прочим должностным лицам потустороннего мира.

Судя по тому, какие суммы регулярно переводятся в мир мертвых, взяточничество и коррупция там процветают. Правда, на этот счет имеются разные мнения. В восемнадцатом веке Цзи Юнь подробно описал встречу двух земляков, живого и мертвого, причем мертвый яростно обличал коррупцию мира живых и уверял, что в загробном мире все обстоит совсем иначе. По уверениям покойного, там производится тщательный отбор на должности, экзамены принимаются беспристрастно, а оплата предоставляется по заслугам. Впрочем, поверить в это трудно, поскольку структура загробного мира Китая во все времена копировала чиновничью систему мира живых.Так, в захоронениях, относящихся ко второму веку до нашей эры, археологи обнаружили сопроводительные документы, которые покойные должны были представить соответствующим ведомствам загробного мира по прибытии. Документы были адресованы конкретным чиновникам этих ведомств с указанием их имен и должностей. Восстановленная картина загробной канцелярии оказалась очень похожа на административную систему Китая той же эпохи (Хань).

Помимо документов и специальных денег в Китае существуют и другие изделия из бумаги, предназначенные для передачи в мир мертвых: повозки и лошади, предметы быта и целые дома. Все эти поделки считаются более угодной жертвой, чем настоящие вещи. А бумажные фигурки людей, сжигаемые на алтарях, обеспечивают покойных китайцев верными и умелыми слугами. Одно время китайцы увлекались написанием прошений и жалоб, направляемых в мир иной. Но видимо, поток этих бумаг переполнил чашу терпения загробных правителей, и они каким‐то образом попросили правителей земных принять меры – во времена династии Цин подача прошений в загробный мир была запрещена законом.

Демографические проблемы сегодняшнего земного Китая не могли не отозваться аналогичными проблемами в царстве мертвых. Положение осложняется тем, что мир живых и мир мертвых территориально пересекаются: традиционная забота китайцев о сохранности тел родителей после смерти привела к тому, что огромные территории земного Китая заняты под кладбища.

Сегодня в большинстве городов страны уже введена обязательная кремация, но жители сопротивляются нововведению, поскольку оно противоречит культу предков. Поэтому власти земного Китая пытаются понемногу вытеснить демократический культ предков абсолютизмом Желтого императора Хуанди. Являясь первопредком китайцев, он в своем лице символизирует всех усопших, но, в отличие от них, места на земле не требует.

Царство Аида (Греция и Рим)

История и география греческого царства мертвых относительно просты, а население его (до христианской экспансии) было невелико и вело в основном простую и неприхотливую жизнь, не представляющую особых загадок для вдумчивого этнографа.

Основные географические подразделения этого царства (Эреб и Тартар) самозародились из первоначального Хаоса в процессе возникновения мира. Это описано в «Теогонии» Гесиода – младшего современника Гомера, жившего в восьмом веке до н.э.:

Прежде всего во вселенной Хаос зародился, а следомШирокогрудая Гея, всеобщий приют безопасный,Сумрачный Тартар, в земных залегающий недрах глубоких….........................................................Черная Ночь и угрюмый Эреб родились из Хаоса.

Поначалу и Тартар, и Эреб являли собой не только географические понятия, но и были в значительной мере персонифицированы. По крайней мере, оба они вступали в любовные связи и от них рождались дети, что нетипично для географических объектов. Так, от связи «угрюмого Эреба» и его сестры «черной Ночи» родились Эфир и «сияющий День». Сегодня такая игра генов кажется весьма странной, но боги, по‐видимому, этим вопросом не задавались. А Земля, «отдавшись объятиям Тартара страстным», родила стоглавого Тифоея (Тифона).

Тифон был поздним ребенком, он родился в те времена, когда на олимпийском троне уже сидел Зевс (третий по счету владыка мира после Урана и Крона), и это было последним известным деянием Тартара. С этого времени и он, и Эреб упоминаются лишь как области пространства в недрах земли, куда сбрасывают провинившихся богов и куда отправляются тени умерших; неизвестно, остались ли они при этом осознающими себя личностями.

Поскольку боги бессмертны, то для них ни Тартар, ни Эреб не могут рассматриваться как «загробный мир», и, следовательно, поначалу это были, скорее, «тюрьмы» для неугодных. В Эреб и в Тартар заточали своих противников (реальных или потенциальных) первые правители вселенной – Уран и Крон. Гесиод пишет:

Дети, рожденные Геей-Землею и Небом-Ураном,Были ужасны и стали отцу своему ненавистныС первого взгляда. Едва лишь на свет кто из них появился,Каждого в недрах Земли немедлительно прятал родитель,Не выпуская на свет, и злодейством своим наслаждался.

Античный мифограф Аполлодор называет местом ссылки детей Урана конкретно Тартар, причем считает, что туда были отправлены не все Ураниды, а лишь гекатонхейры и киклопы. После победы над Ураном титаны временно освободили своих братьев из подземелья, но потом вновь заточили их, по мнению Гесиода – в Эребе, по мнению Аполлодора – в Тартаре.

Теперь уже трудно сказать, какая из областей подземного мира служила местом ссылки для богов в те далекие века. Не исключено, что в этом качестве использовались и Эреб, и Тартар и что граница между ними была достаточно размытой. Но после прихода к власти Зевса в структуре подземного мира был наведен порядок. Теперь Эребу предстояло превратиться в Аид – место загробного упокоения человеческих душ, или теней, а в качестве тюрьмы для провинившихся богов Зевс избрал Тартар – самую глубокую часть подземного мира. В Тартар (по Гесиоду – «под Тартар») были отправлены Зевсом Крон и побежденные титаны. Сюда же был сброшен и собственный сын Тартара, Тифон, тоже побежденный Зевсом. Гесиод писал об этой области подземного мира:

Там‐то под сумрачной тьмою подземною боги ТитаныБыли сокрыты решеньем владыки бессмертных и смертныхВ месте угрюмом и затхлом, у края земли необъятной.Выхода нет им оттуда – его преградил ПосидаонМедною дверью; стена же все место вокруг обегает.

Для охраны титанов Зевс неподалеку от них поселил и своих союзников-гекатонхейров: «вдали от бессмертных», «за Хаосом угрюмым и темным», «в глубочайших местах Океана»:

Там обитают и Котт, Бриарей большедушный и Гиес,Верные стражи владыки, эгидодержавного Зевса.

Правда, некто Менетий, сын титана Иапета и океаниды Климены (а также брат небезызвестного Прометея), если верить Гесиоду, был сослан Зевсом не в Тартар, а в Эреб – «за нечестивость его и чрезмерную, страшную силу». Но Аполлодор считает, что Менетий разделил судьбу других титанов и тоже угодил в Тартар, что, по мнению авторов настоящей книги, больше похоже на правду.