Путеводитель вольного странника - Дуглас Адамс

Артур в ужасе закрыл глаза.

Через какой-то промежуток времени, оценить который он и не пытался, скорость аппарата стала уменьшаться. Они постепенно останавливались.

Артур открыл глаза. Аппарат висел в небольшой металлической камере, где сходилось еще несколько туннелей. В противоположном конце камеры виднелся круг тусклого, раздражающего глаза света. Раздражал этот свет тем, что постоянно выкидывал какие-то фокусы: все время расплывался в глазах, и нельзя было сказать, далеко он или близко. Артур предположил (совершенно ошибочно), что это ультрафиолет.

— Землянин, — торжественно произнес Слартибартфаст, — мы находимся в самом центре Магратеи.

— Как вы узнали, что я землянин? — спросил Артур.

— Еще многое станет тебе ясным, — загадочно молвил старец. — По крайней мере, — добавил он с долей сомнения, — яснее, чем сейчас… Должен предупредить, что место, куда мы вскоре попадем, строго говоря, вовсе не в недрах нашей планеты. Оно слишком велико. Мы воспользуемся гиперпространственными воротами. Возможно, это не пройдет для тебя незамеченным.

Артур нервно хмыкнул. Слартибартфаст коснулся какой-то кнопки и доверительно сказал:

— Лично у меня душа уходит в пятки. Держись!

Аппарат ринулся прямо в круг света, и внезапно Артур четко представил себе, как выглядит бесконечность.

На самом деле это была не бесконечность. Сама бесконечность выглядит довольно скучно и заурядно. Камера, в которую попал аппарат, была отнюдь не бесконечной, а просто очень, очень большой, такой большой, что создавала впечатление бесконечной куда успешнее, чем сама бесконечность.

Гигантская стена, совершенно плоская (лишь точнейшие лазерные измерения установили бы ее исчезающе-малую кривизну), образовывала внутреннюю поверхность пустотелой сферы трех миллионов миль в поперечнике, сферы, залитой невообразимым светом.

— Добро пожаловать! — объявил Слартибартфаст, когда крошечная точка несущегося с бешеной скоростью летательного аппарата вползла в умопомрачительную сферу. — Добро пожаловать в наш сборочный цех. Здесь мы строим планеты.

— Вы хотите сказать, — с трудом выдавил из себя Артур, — что снова начали этим заниматься?

— Нет, Боже упаси! — воскликнул старец. — Галактика еще недостаточно богата. Мы проснулись, чтобы выполнить всего один необычный заказ для… для особых клиентов из другого измерения. Возможно, это тебя заинтересует.

Смотри.

Артур проследил, куда указует перст старца, и различил вдали некую висящую конструкцию. В этот миг сверкнула яркая вспышка, и высветился шар с до боли знакомыми очертаниями на боках. Лишившись дара речи, Артур завороженно молчал, и самые дикие мысли лихорадочно носились в его голове, пытаясь найти место, где можно отдохнуть и привести себя в порядок.

Какая-то часть его сознания твердила, что он прекрасно знает этот шар и понимает значение очертаний, в то время как другая часть с полными на то основаниями отказывалась воспринимать эту идею и запрещала даже думать о ней.

Еще одна вспышка, и сомнений не осталось.

— Земля… — прошептал Артур.

— Точнее, Земля-2, - бодро сообщил Слартибартфаст. — Мы выполняем по старым чертежам второй экземпляр.

— Вы хотите сказать, — медленно проговорил Артур, — что моя Земля была… сделана?

— Разумеется, — ответил Слартибартфаст. — Не доводилось бывать в таком местечке… кажется, оно называлось Норвегия?

— Нет, — произнес Артур, — не доводилось.

— Жаль, — сказал Слартибартфаст. — Перед тобой автор ее береговых линий. Между прочим, приз получил. Я ужасно расстроился, когда услышал, что Землю уничтожили.

— Вы расстроились?!

— Да. Хотя бы на пять минут позже, и уже не так обидно… Мыши были в ярости.

— Мыши — в ярости?.. Ну да: так же, как и собаки, кошки, утконосы…

— Разве можно сравнивать? Они же не платили!

— Послушайте, — взмолился Артур, — по-моему, мы сэкономим уйму времени, если я сойду с ума прямо сейчас.

На секунду в кабине летящей машины воцарилось неловкое молчание. Потом старец терпеливо принялся объяснять:

— Землянин, вашу планету заказали, оплатили и контролировали мыши. Она была уничтожена за пять минут до достижения цели, ради которой ее построили. И теперь нам приходится начинать все заново.

Артур воспринял лишь одно слово.

— Мыши? — повторил он. — Прошу прощения, мы говорим о маленьких, серых, помешанных на сыре зверьках? О тех, на кого визжат, стоя на столах, женщины из телекомедий начала шестидесятых?

Старец вежливо кашлянул:

— Землянин, мне порой трудно разобраться в твоей манере излагать мысли.

Не забывай: я пять миллионов лет спал в недрах планеты Магратея и мало что знаю о телекомедиях начала шестидесятых. Создания, которых вы зовете мышами, вовсе не таковы, какими кажутся вам. Вы замечаете лишь, так сказать, отпечаток в нашем измерении огромных сверхразумных панпространственных существ. — Старец замолчал и участливо добавил:

— Боюсь, они ставили на вас опыты.

Артур глубоко задумался. Потом его лицо прояснилось.

— Тут явное недоразумение. Понимаете, это мы ставили на них опыты.

Бихевиоризм, Павлов и прочее… Мыши проходили всякие тесты, учились звонить в колокольчик, бегали в лабиринтах. На поведении мышей мы изучали…

Голос Артура затих.

— Такая изощренность… — проговорил Слартибартфаст. Поневоле можно прийти в восхищение. Как еще лучше замаскировать истинные цели? Внезапно пройти лабиринт не в том направлении, съесть не тот кусок сыра, неожиданно умереть от миксоматоза… Неподражаемое хитроумие! Видишь ли, землянин, вы и ваша планета являлись, в сущности, органическим компьютером, десять миллионов лет выполняющим исследовательскую программу. Впрочем, расскажу все по порядку. Это займет немного времени.

— Время, — тихо проронил Артур. — Вот уж с чем, а со временем у меня пока проблем нет.

Глава 25

У жизни, разумеется, много непознанных сторон, но, пожалуй, чаще других перед нами встают вопросы типа «Почему люди рождаются?», «Почему умирают?» и «Почему в этом промежутке они стремятся носить электронные часы?».

Миллионы лет назад неким сверхразумным панпространственным существам (чье физическое проявление в их собственной панпространственной Вселенной не сильно отличалось от нашего) эти вопросы так надоели, что они решили раз и навсегда разобраться в смысле жизни.

С таковой целью они построили колоссальнейший суперкомпьютер, который был настолько разумен, что еще до полного объединения баз данных начал с тезиса: «Я мыслю, следовательно, существую» — и, прежде чем его успели отключить, логически вывел необходимость рисового пудинга и подоходного налога.