Превратности судьбы - Виктория Цветаева

условие. Только бы дальше ничего не сорвалось и прошло всё как по маслу. Вот и простое дельце называется, что за чёрная полоса в моей жизни.

Дальше была хохма. Этот чудик напился до такой степени, что когда пришло время уединиться и драть знойных красоток, он уснул мертвецким сном с огромным стояком в штанах. Я знал, где он живет, потому что забирал его сам на своей машине. Погрузив его на заднее сидение, я поехал в направлении его дома, ломая голову, что делать дальше, ведь с девочками он так и не пошалил. Чувствовал я себя неловко, особенно перед его женой, которая открыла нам дверь. Затащив его в квартиру, я избавил женщину от всех хлопот с ним и сам его раздел и уложил в постель.

– Извините, пожалуйста, это случайно вышло, вы не подумайте, всё было прилично, – мямлил я что-то себе под нос, испытывая чувство неловкости и даже стыда перед этой женщиной.

– Не волнуйся, – перебила мои извинения она, на мой взгляд совершенно не переживая по поводу того, что её муж где-то шлялся, пил и наверняка кого-то трахал. – Я не ревную, потому что мой муж уже несколько лет, как импотент....

И тут она замолчала на полуслове, уставившись на вздыбленное одеяло в области паха. А так как её мужа раздевал я, она не сразу заметила его стояк, который даже во сне не опадал, встав по стойке смирно, как преданный часовой на посту.

– Витенька! – воскликнула она, хлопнув руками в ладоши, прижав их к груди в тот момент, когда откинула одеяло и увидела воочию его колом стоящий член.

Сказал же одну таблетку, мысленно застонал я от увиденного мной зрелища, подняв глаза к потолку. По взгляду этой женщины было видно, что палок ей не кидали очень давно. Она замерла, не двигаясь и не отрывая глаз, и смотрела на это сокровище, которое располагалось ниже пояса теперь уже точно главного человека этого города. Именно это умение делает нас настоящими мужиками и, судя по высказыванию его жены, она его давно за мужика не считала. Пользуйся, милая, и не благодари, подумал я и молча вышел за дверь квартиры, тихо прикрыв дверь. Если честно, я радовался тому, что сегодня хоть кто-то получит удовольствие, и это сильно грело мне сердце. Не знаю, что будет завтра, и подпишет ли он договор, но я шёл к своей машине довольной и расслабленной походкой, радуясь сам не знаю чему. Что смог, то сделал, а дальше на всё воля Аллаха.

На следующий день я приехал ближе к обеду, и сразу пошёл в свой кабинет. Минут через тридцать мне по селектору позвонила Надя и сообщила, что ко мне посетитель Виктор Петрович Иванов. У меня глаза полезли на лоб от неожиданности. Чтобы этот зазнайка сам пришёл, удивительно! Я попросил срочно его пригласить ко мне, желая решить вопрос с договором раз и навсегда. Не согласиться, будут дожимать в любом случае. Но этого не пришлось делать, потому что Виктор залетел ко мне с таким сияющим видом и блеском в глазах, что я удивился таким внезапным переменам. И где тот зловредный и угрюмый пижон, который вечно всех поучает, а себя возносят до небес?

– Спасибо, Марат! – подбежал он ко мне, пожимая руку и треся в разные стороны, что чуть не оторвал её с корнем.

Честно, я выпал в осадок от такой горячей встречи, совершенно не понимая за что он меня благодарит. Что я успел пропустить за это время, усиленно вспоминал я, напрягая извилины своего мозга, но так ничего не вспомнил.

– За что? У вас всё нормально? – осторожно поинтересовался я, думая о состоянии его умственного здоровья в первую очередь.

Может виагра и на голову влияет каким-то образом, вызывая в штанах движняк, а в голове размягчение мозга? Никогда не принимал этот препарат, мне было без надобности, но те кто пил на моей памяти, потом слабоумием не страдали. Может побочный эффект сработал, ну мало ли на всех по-разному влияет?

– Да за всё, друг, ты мне вторую молодость подарил и второй медовый месяц. Дорогой ты мой человек, моя жена теперь с меня пылинки сдувает. По гроб жизни буду теперь тебе обязан. Я себя опять мужиком чувствую, телефончик мне запиши, где прикупить ещё эти чудо таблеточки? – подмигнул он мне, и я тут же написал телефон Лёхи, передав ему со словами.

– Когда будете звонить по этому номеру, то скажите, что от Марата, и там решат все ваши проблемы.

Виктор, аккуратно свернул листочек, положил его во внутренний карман пиджака и похлопал по нему рукой с сияющим выражением на лице.

– Давай свой договор, я подпишу, не откладывая.

Всё еще находясь под впечатлением от такого внезапно удачного для меня поворота событий, я протянул его тут же, и он поставил свою размашистую подпись на двух экземплярах приготовленного договора. Вот вам и положительный результат, где я и надежды не питал на благоприятный исход дела, а оказалось не только себе, но и людям хорошо сделал, наладив их личную жизнь сполна…

Глава 13. Лариса.

Конец августа, 2000 г.

– Ну что, Оля, ты уже заселилась в комнату? Родителей проводила? – спросила я её, когда мы встретились у входа в общежитие.

– Да, Лариса, заселилась, устала, конечно, и по маме с папой буду скучать. А ты где пропадала, наверное, со своими родителями была? – я молча кивнула, не желая вдаваться в подробности о своих перемещениях.

Взяв меня под руку, Оля грустно улыбнулась уголками губ и продолжила свои душевные излияния.

– Мы никогда так надолго с ними не расставались. Одно радует, что вместе с тобой будем в одной комнате жить, а то вообще было бы одиноко. Ближе тебя у меня здесь никого нет, в деканате до последнего боялась, что откажут и вместе нас не заселят, – с облегчением выдохнула она, а я в душе посмеялась в очередной раз над её сентиментальностью, внешне изобразив понимание её чувств.

Вот радовалась бы, что от предков свобода, а она слёзы льёт. Мне они за лето так надоели, в том числе со своими вечными нотациями и наставлениями, загоняя в рамки и ограничивая мою свободу, что я по пальцам дни считала, когда уеду и заживу свободно от них и их тотального контроля. Какие мы всё таки с новой моей соседкой по комнате разные, вообще нет ни одной точки соприкосновения. Ну да ладно, надеюсь, проверить в деле поговорку, что противоположности притягиваются. Пока это очень скептически звучит и не вселяет абсолютно никакой надежды, что мы когда-нибудь поймём друг друга. О большем и говорить нечего, поживём-увидим, а жить нам вместе