Месть лорда-палача - Ма

своими руками, заговорил бодрым и весёлым голосом Агарес. И подобные эмоции сильно диссонировали с происходившим на помосте. — Сейчас я сделаю объявлением всем крысам, что посмели скрыться среди вас! Убийцы, воры, насильники, грабители, контрабандисты, коррупционеры и прочий сброд! Сдавайтесь, иначе, когда я вас найду, вы окажетесь на этом самом эшафоте и подвергнитесь той же участи, что и эти ублюдки!

И по своей давней привычке провёл по волосам рукой назад, от чего часть из них окрасилась в алый цвет, а по лицу от лба до подбородка потекло несколько красных ручейков, придавая ещё большую жуть парню.

Тут же, стоило речи закончится, из собравшегося здесь народа сразу выскочило несколько человек и даже групп, быстро убегающих с площади. Они бежали словно от чумы.

Капитан Орикс уже собирался скомандовать поймать этих червей, но был остановлен показанной лордом ладонью.

— Сколько бы они не прятались, все будут найдены! Они лишь растянут неиз...

И тут же раздался вой, доносящийся со стороны ворот Кадии. Быстро сориентировавшись, Агарес и Орикс вместе с собравшимися гвардейцами тут же помчались на источник звука, ведь он мог оповещать лишь об одном.

Попытка побега!

***

3 часа назад

Калия, трущобы

Продовольственный пункт

Целая живая колонна из более 300 жителей Кадии сейчас проходила по одной из широких дорог города, направляясь в зловонные и неухоженные трущобы некогда промышленного района.

Раньше эта была зона, кипящая бурной деятельностью. Здесь постоянно проезжали забитые материалами и товарами телеги, люди приходили на работу, зарабатывая на хлеб семье.

Сейчас же здесь остались заброшенные высокие здания цехов и мастерских, горы мусора, обжитые бездомными дома и логова бандитов. Хотя последние уже переквалифицировались в руины из-за прошедшей сегодня «чистки».

И вот, идя за гвардейцем со знаменем и пополняя численность заинтересовавшимися шедшей процессией, колонна начала подходить к большому земляному участку, из центра которого в небо уходило облако пара. Раньше вместо сорняков, неухоженных растений и разбитых скамеек здесь был цветущий парк, в который уходили на перерыв рабочие бывших местных предприятий. Покусотничать, подышать воздухом, полюбоваться растительностью или пообщаться с друзьями и товарищами.

Для подобного была предназначена отдельная зона, где было множество скамеек и столов между ними для больших посиделок. Как раз сейчас это место было оккупировано городской властью.

Несколько палаток, заполненных провиантом и охраняющие их гвардейцы; десяток переносных военных кухонь на колёсах, из чьих труб из-за огня внутри валил пар; накрытые скатертью столы, за которыми стояли повара из Индрика с котлами с уже приготовленной лёгкой едой. Всё же большинство их "клиентов" это бедняки и бездомные, что могли голодать не один день. Сытная и жёсткая пища им просто навредит.

— Всем построится в одну очередь! — рявкнул знаменосец на толпу, которую он и привёл. — Всем еды хватит, даже на добавку, потому не толкаться! Если увижу что кто-то пытается отобрать у другого порцию или будет чему-то возмущаться — самолично дам по роже!

Грозное шрамированое лицо мужчины и его тяжёлый, почти рычащий голос заставили людей беспрекословно ему повиноваться. Гвардеец, до этого командовавший одним из отрядов по зачистке банд, начал быстро проводить толпу, что вскоре быстро протекала, получая глиняную посуду с водой и едой, а затем рассаживаясь по ещё каким-то чудом уцелевшим сидячим местам.

И стоило только получившим свой провиант сесть на места, как рядом с ними прошёлся светловолосый парнишка в кольчуге с выглядывающей под ней белой рубахой, широких толстых штанах и армейских сапогах.

Он светящейся ладонью проводил каждому по спине, а затем переходил к следующему. Никто и слова не проронил, понимая кто перед ними. Только один человек в городе обладал силой света. И никто не хотел вступать в конфликт с ре-лордом!

Однако в один момент всё же Анхель остановился на одном человеке. Это был среднего возраста мужчина с короткими усами и чёрными волосами, что были криво обрезаны. Он был очень бледен, а под глазами повисли большие чёрные мешки. Рядом с ним сидела его семья: жена и две на вид десятилетние дочки.

— Не двигайтесь.

— Э-э-э, — единственное что проговорил тот, когда блондин положил с серьёзным лицом ему на втянутый живот свою руку, что тут же засияла золотым светом.

Минуту ничего не происходило. Но затем мужчина ещё больше побледнел, а следом сразу рванул в сторону, скрываясь за одним из деревьев и издавая оттуда неприятные рвотные звуки. И немногие же, стоявшие под нужным ракурсом, увидели, как изо рта бедняги выходит не полупереваренная еда, а чёрная словно смола жидкость.

И стоило ему после окончания страданий показаться на люди, можно было увидеть как его лицо на глазах возвращает себе краски.

— Поздравляю. Я вывел все токсины, и теперь ваш желудок полностью здоров, — с лёгкой улыбкой проговорил голубоглазый парень.

Он использовал на "пациенте" концентрированную светлую ману «Виконта». Хотя на такую магию не были способны такие же юнионы его ранга, но многолетний опыт исцеления, природный дар, знания анатомии и многие другие факторы позволяли использовать свои силы для решения задач, что на несколько уровней сложнее. Хотя из-за этого приходилось всё делать намного медленнее, чем если бы пришлось творить подобное на необходимом ранге. А ещё всё усложнялось непривычным контролем атрибута. Курица не рыба — юнион не жрец.

— То есть... теперь я не умру? — осторожно спросил усач, подойдя обратно к своей семье, что смотрела на того с беспокойством.

А глава семейства же чувствовал себя странно, ведь постоянная боль в животе, что была с ним много лет, внезапно исчезла.

— Если не будете рисковать своей жизнью, то проживёте долго.

На секунды пять зависнув, взрослый мужик упал на колени и разревелся, а обнимающая его родня плакала вместе с ним.

— В этом месяце врач сказал, что жить ему осталось лишь год. На целителя денег у нас не хватило бы, да и в городе их и нет, кроме вас, — утирая не уходящие слёзы, пояснила ситуацию женщина, с благодарностью смотря на молодого парня. — Спасибо! Спасибо вам большое, милорд!

И, лишь кивнув им,