Честер. Любви в небе не место - Анна Чаадаева

Глава 12

— Как оказалось, неуловимый гонщик — не такой уж неуловимый!

Глава муниципалитета наворачивал круги вокруг трофея, принесённого Бенджамином Капо. Он прибыл сюда из столицы специально. Девушка никак не реагировала на его реплики. Позади стоял южанин со свойственной только военным вправкой. Гонщика не отдали под суд, как это сделалось бы при любых других случаях поимки преступника, правитель решил переговорить лично. Но это не походило ни на допрос, ни на дружественную беседу.

— Но больший сюрприз — гонщик, вовсе и не гонщик! А гонщица! Да, не простая! Что же тебе не сиделось тихо в собственном болоте? Захотелось славы?! Денег? Власти?!

Голос главы скрежетал по полу, потолку, стенам, царапался по колоннам. Странно, что даже в таком небольшом зале стояли колонны, новые, массивные. Их здесь не было раньше. И каждая реплика главы оставляла на них засечки. Подобная участь могла ожидать и уши, но девушка старалась не вслушиваться. Она рассматривала эпичные гобелены на стенах за спиной главы. Полотна были совсем новыми, как и то, что изображали. «Великие изменения» и восхождение главы. Едва прошла декада после смены власти, а события уже получили статус легендарных. На секунду горькая улыбка растянула уголки губ. «Великие изменения» лишь сменили одного управленца на другого, прошлись по вершкам, но забыли затронуть суть, оставшись в стенах здания. Нынешний глава утверждал, что всё было во имя народа. Но девушка, скорее всего, была первым и единственным «из народа», кого глава видел вживую. И снова ухмылка на её лице. Кто-то называл изменения бескровной революцией, но девушка видела повсеместно развешанные красные флаги и знамёна, прекрасная знаю истинную причину такого окраса. В этом зале их было, по крайней мере, с десяток.

— Будем играть в молчанку, Мия Робекк?

До этого сливавшийся со стенами южанин оживился, при упоминании имени девушки его кулаки непроизвольно сжались.

— Так ведь, тебя зовут? Верно?!

Но девушка не отвечала!

— Признаюсь, когда я узнал, это стало для меня настоящим ударом. Вопиющей подлостью! Чтобы носительница аристократический гордости и чести, муниципальная служащая, метролог, тот, кто призван давать нам эталоны и ориентиры, оказалась центровой фигурой в том чумном рассаднике… Такая досадная пробоина в своих рядах!

Девучка ухмыльнулась:

— Делите мир на своих и чужих? Как прискорбно! Кто же тогда все люди, причастные к гонкам?

Едва девушка озвучила вопрос, по её лицу хлестнула пощёчина. Перед лицом застыли наполненные кровью глаза главы муниципалитета.

— Это паразиты! Это зараза на теле общества! Раковая опухоль, которая будет искоренена! И лечение начнётся с тебя! С головы протухшей рыбы!

Девушка вновь выдавила смешок:

— Так рыба де уже протухла! Что с ней мучатся?! Хах! — Снова пощёчина. — Вы мне льстите личной аудиенцией! Я же очередной простой гонщик. А гонки — это всего лишь гонки. Вы хотите меня уничтожить лишь за то, что я не выпадаю с платформы ветрана, когда тот поднимает в воздух?

— Простой гонщик?! Простой гонщик! — По залу разнёсся безумный смех. — Назови мне ещё одного, доход которого равнялся бы доходу небольшого городка, а? Или того, кто из мусора смог бы сделать аппарат, ни на грамм не уступающий военному? Много таких? Скажи мне хоть одно имя, на устах с которым засыпают после того, как раз увидят?! Честер-Честер! Это ты — та мерзопакостная тварь! Ты — тот столп, та основа диссидентства. Чуть ли не символ оппозиции — звезда незаконных гонок. Всю индустрию подпитываешь! Каждый поганый рот кормишь! — Глава перевёл дыхание. — Но, говорят, ты бесследно появляешься и так же бесследно исчезаешь! Уж я прослежу, чтобы так оно и произошло.

Затем глава кивнул Капо и скомандовал:

— Увести!

Южанин оторопел. Он медлил. Ему пришлось заставить себя приблизиться к девушке. Снаружи, за дверями зала, подняшся шум. Кричали. Послышались звуки ударов. Верзила не задумываясь заслонил девушку собой. Глава забился в дальний угол. В зал ворвался помятый и растрёпанный Флемит. Было заметно, он преодолел не одну линию обороны, прежде чем попал сюда.

— Требую отпустить пленницу! — выпалил Флемит, даже не отдышавшись!

— Что?! Де Рье! Что за вздор?! — Оживился глава, после того, как признал в появившимся человеке одного из своих.

— Требую отпустить, по причине того, что на неё распространяется моя протекция.

Бен оттолкнул гонщицу в глубь зала, приблизился к товарищу и взял его за руку, пытаясь вывести обратно. Но Флемит стоял, как скала, и Бен только прошипел:

— Ты с ума сошёл! Ты что творишь! Тебя самого здесь же повяжут!

Флемит вырвал руку и отмахнулся от бывшего напарника.

— Поясните же де Рье свои слова! — Скрипел глава со своего места.

В зал вбежала охрана. Но приближаться ни к пилотам, ни к пленнице, ни к пленнице никто не решился. За охранниками потянулась вереница военачальников, находившихся в знании, а за ними нарисовались и прочие приближённые.

— Эта девушка, Мия Робекк, а точнее сказать уже Мия де Рье, находится под протекцией рода, так как была принята в него по средствам заключения брачного союза со мной, Флемитом де Рье!

Глава молчал и раздувался от негодования. Его собственные порядки на счёт протекции рода сейчас играли против него самого.

— Разрешение на брак было выдано лично Вами по моему запросу. Могу запросить копию регистрации в связи с утерей оригинала.

Поднялся гомон. Началась небольшая давка. Каждому вошедшему был интересен разворачивающийся сюжет. Из-за любой спины в первых рядах торчало несколько голов. Род де Рье был один из последних, поддержавших нынешнего правителя. Но именно это присоединение позволило укрепить позиции узурпатора. Так что глава муниципалитета обязан именно де Рье своим местом. И именно с этого места на Флемита сейчас смотрели два огненных глаза, с этого места доносилось громкое дыхание и хрипы, именно под этим местом дрожал пол. Охрана схватилась за оружие и наставила его на де Рье. Бен не знал, что делать: то ли уводить товарища, но тот врос в пол, то ли сражаться с каждым охранником, но число тех заметно возросло, то ли уводить Честер, то ли успокаивать главу муниципалитета, но два последних действия рассматривались бы, как государственная измена. Катастрофа неминуема! Глава поднял дрожащую руку на Флемита, за стиснутыми зубами бушевала пена, и сейчас этот тайфун обрушится на брюнета.

— Нет! — Закричала девушка. Казалось, про неё уже все забыли, и теперь её голос разрезал воздух. — Этот документ, как и сам брак, не может считаться действительным!

По залу прополз шорох недоумения.

— Это всё…

— Не слушайте её! — Перебил Флемит девушку. Но глава остановил его.

— Брак недействителен. Потому что заключён с несуществующим ныне