Короткая победоносная война - Дэвид Вебер

— Информация с внешнего периметра, мэм, — внезапно объявил офицер связи. — Силы врага сейчас оцениваются в шесть линейных крейсеров, восемь тяжелых крейсеров и корабли прикрытия.

— Ясно.

Лонгтри прикусила губу, осмысливая новые данные. Ее собственные корабли могли бы противостоять противнику, если бы не линейные крейсера. А так — шансов нет.

— Нет сообщений о других нападениях?

— Нет, мэм, — ответил штурман эскадры. — Мы получаем постоянную информацию из всех секторов, но нападение только одно.

— Благодарю вас.

Она откинулась на спинку кресла, слегка покусывая костяшки пальцев. Господи, что затевают эти люди? В течение нескольких лет обе стороны так старательно избегали открытого применения сил! А теперь хевы нахально вламываются на чужую территорию (Бог свидетель!) и нападают на базу Флота, которая даже не имеет особого значения! Полная бессмыслица!

— Ситуация изменилась!

Лонгтри резко обернулась. Операционист, казалось, не верил собственным глазам.

— Они разворачиваются в обратном направлении, коммодор!

— Что делают? — Лонгтри не смогла сдержать удивления в голосе.

Операционист пожал плечами.

— В этом не больше смысла, чем в том, что они уже сделали, но они разворачиваются, мэм. Внешний периметр докладывает, что они изменили курс на сто восемьдесят градусов и пошли с ускорением четыреста g. Они направляются прямо туда, откуда они пришли!

У Лонгтри подкосились ноги, с такой силой нахлынули недоверие… и облегчение. Она и ее корабли все-таки не умрут сегодня. Но важнее всего то, что война, которой опасалась вся Мантикора, начнется не в системе Цукермана.

Однако, несмотря на удаление опасности, смятение ее нарастало.

Почему? Что, во имя Господа, происходит? Противник должен был знать, что его корабли замечены и опознаны, а все, что им удалось, — только разрушить дюжину легкозаменяемых сенсорных платформ. Итак, почему они совершили то, что могло быть расценено как акт агрессии, да еще так небрежно — даже не почесались довести маневр до логического конца и атаковать?

Коммодор Сара Лонгтри не знала ответа на свой вопрос, но она понимала, что ответ на него жизненно важен. По каким-то причинам Народная Республика Хевен совершила преднамеренное вторжение на территорию Альянса. И если разгром сенсорных платформ едва ли кто-то сочтет поводом начать битву не на жизнь, а на смерть, то сам факт вторжения Звездное Королевство Мантикора игнорировать не вправе. Должна быть причина.

Но какая?

Глава 10

Хонор Харрингтон лежала лицом вверх на поверхности воды, зацепившись пяткой, чтобы удерживаться на месте, за перекладину лестницы, ведущей в бассейн. Ощущение полной расслабленности постепенно охватывало все ее тело.

Пять минувших недель были не просто лихорадочными. Она никогда раньше не была капитаном флагманского корабля, но ей доводилось командовать эскадрой, и она полагала, что представляет, чего следует ожидать.

Она заблуждалась. Еще бы, ее предыдущая «эскадра» была предназначена для конкретного поручения и сформирована Адмиралтейством для одной-единственной операции, тогда как Пятая эскадра линейных крейсеров являлась постоянным формированием. По размерам и сложности она превосходила любое подразделение, которым Хонор командовала когда-либо прежде. Но по-настоящему довела Хонор до изнеможения бесконечная гонка, устроенная адмиралом Сарновым, доводившим эскадру до совершенства.

По идее, Хонор должна была чувствовать себя на новом посту уверенно, но беспокойство не отпускало ее. Во-первых, она подозревала, что волей-неволей наступает на пятки капитану Корелл. Отношения между начальником штаба и капитаном флагманского корабля всегда были сложными, хотя Королевский Флот Мантикоры старался разграничить штабную и оперативно-тактическую работу. Задача Корелл заключалась в том, чтобы планировать и организовывать, а в отсутствие Сарнова даже принимать стратегические решения. Хонор как капитан флагманского корабля служила Сарнову тактическим и административным помощником.

Ей также приходилось определять, какие вопросы решать самостоятельно, а какие направлять адмиралу и его штабу. Отчасти Хонор даже радовалась, что «Ника» на ремонте. Когда экипажи эскадры не были заняты на маневрах, они проводили по меньшей мере четыре часа в день у компьютеров, отрабатывая свои действия на симуляторах. С точки зрения Хонор, все складывалось только к лучшему. Конечно, она выматывалась, но ей представилась прекрасная возможность выяснить, чего ждет от нее Сарнов. Она понимала, что он наблюдает за каждым ее действием — разумеется, когда он мог отвлечься от командования остальными семью кораблями эскадры.

В целом она была очень довольна новым положением. За исключением Хаусмана, у нее не возникало трений с подчиненными адмирала, несмотря на то что время от времени ей приходилось, действуя от его имени, публично разбирать чью-нибудь ошибку. И работать с Capновым было истинным удовольствием. Служба под его началом была изнурительной, потому что он был настоящим термоядерным реактором — с кипучей энергией и обилием идей — и требовал того же от своих офицеров. Казалось, некоторых капитанов это раздражало, но не Хонор, которая по отношению к флагманским офицерам придерживалась высочайших стандартов, привитых ей Раулем Курвуазье.

Марк Сарнов этим стандартам соответствовал. Он был одним из лучших тактиков, которых она когда-либо встречала. Она знала и других хороших тактиков, но многие из них так и не научились самому, может быть, трудному — доверять подчиненным.

Хонор был памятен наглядный пример: что может случиться, если адмирал не способен усвоить этот урок. КЕВ «Мантикора» был флагманским кораблем Флота Метрополии, когда Хонор получила назначение на борт. Капитан «Мантикоры», один из лучших командиров, под началом которых служила Хонор, был вынужден ходатайствовать о переводе с этого престижного поста. И сделал он это из-за адмирала, который так тщательно контролировал каждый его шаг, что фактически сделал капитана пассажиром на собственном корабле.

Если Сарнов отдавал приказ, исполнение он целиком предоставлял Хонор. До сих пор они вместе работали только на компьютерных тренажерах, но стиль адмирала уже обозначился. Он полагался на нее как на партнера, что освобождало его мозг для обдумывания дальнейших ходов, пока она и остальные помощники исполняли уже отданные приказы.

Он также был способным администратором, всегда исчерпывающе осведомленным и даже способным делегировать свои полномочия спокойно и с доверием, чему Хонор могла только завидовать. За пять недель она узнала от него о командовании эскадрой больше, чем за всю свою предыдущую карьеру.

Конечно, ангелом адмирал не был. Хонор криво усмехнулась и вытянулась в воде. Он излучал личное обаяние, но она не хотела бы оказаться на месте человека, который его подвел. Сарнов не кричал, не топал ногами, он просто смотрел на провинившегося глазами, полными разочарования, и говорил тихо, почти мягко, будто с зеленым курсантом, от которого он и не мог ожидать, что тот справится с задачей. Он даже не опускался до язвительности, но она не знала никого из подчиненных Capнова, кто совершил бы одну и ту же ошибку дважды.

Недалеко от нее в воду что-то упало, и она недовольно нахмурилась. Затем последовал еще один всплеск, ближе, она открыла глаза… как раз в ту секунду, когда третий теннисный мяч угодил ей прямо в живот.

Хонор фыркнула и отцепилась от опоры. Голова с плеском ушла под воду, и только после этого она сумела извернуться и вынырнуть, а по спортзалу эхом пронеслось довольное урчание. Она с негодованием выпрямилась. Нимиц отпрыгнул подальше к концу трамплина и запустил в нее четвертым ворсистым шаром.

Мяч плюхнулся в воду прямо перед носом Хонор, она погрозила кулаком пушистому бомбардиру, который замахивался снова.

— Еще один бросок — и я тебя пущу на комнатные тапки! — крикнула она.

Кот только фыркнул. Следующий мяч рикошетом отлетел от ее макушки, а сама Хонор скрылась под водой, догоняя отскочивший метательный снаряд. Она поймала его и резко вынырнула. Теперь настала очередь Нимица фыркать — мячик попал прямо в кота. «Ух» перешло в вой, когда он опрокинулся с края вышки и свалился в воду, подняв фонтан брызг.

Он закачался на воде, похожий на выдру со Старой Земли. Древесные коты обитали на деревьях и плавать не любили, хотя умели. Выражение отвращения на морде Нимица вызвало у его человека взрыв смеха. Он не обратил внимания на неуместное веселье и быстро поплыл к краю бассейна, затем выбрался из воды, рассыпая брызги ударами мокрого хвоста — обычно пушистого, а теперь похожего на крысиный. Презрительно фыркнув на Хонор, кот взял его своими передними и средними лапами и стал выжимать.