Черный генерал - Генрих Гофман

Партизаны еще спали, когда в нижнем лесу послышался громкий говор. Мурзин насторожился. Еще вчера он мысленно разграничил этот лес на верхний и нижний. Верхним назвал тот, что круто уползал к вершине. А нижним – тот, который спускался от покатой поляны до самого подножия горы Княгиня. Сомнений не было, разговор доносился именно из нижнего леса.

Мурзин хотел было поднять тревогу, но разглядел за деревьями двух патрульных. Через минуту они вывели на поляну человека со связанными сзади руками.

– Пан велитель! – доложил Мурзину один из патрульных. – Мы поймали его в лесу.

Насмерть перепуганный человек дрожал всем телом. Был он худощав, с морщинистым старым лицом. В глазах его было столько мольбы и отчаяния, что Мурзин невольно почувствовал к нему жалость.

– Развяжите его! – приказал он патрульным. – И так никуда не денется.

Когда руки старика были освобождены от веревок, он перекрестился и грохнулся на колени.

– Пан велитель! Пан велитель! – Он затараторил что-то, на чешском языке, поминутно тыча себя кулаком в грудь.

Из его слов Мурзин ничего не понял.

– Кто ты такой? И зачем пришел в этот лес?

– Он лесной рабочий, – перевел один из патрульных, чех. – Его зовут Ян Ткач. Он живет недалеко в селе. Говорит, что у него пропала корова. Второй день разыскивает ее в лесу.

Старик быстро переводил испуганный взгляд с Мурзина на патрульных и снова на Мурзина.

– Спроси у него, нет ли здесь поблизости немцев. И знает ли он, кто мы такие?

Переговорив со стариком, патрульный доложил:

– Нет. Немцы сюда не заходят. Самый ближайший гарнизон находится в городе Всетин. Это километров тридцать отсюда. А про нас говорит, что мы прилетели из Англии. Говорит, что однажды ночью он видел, как мы спускались на парашютах, – патрульный рассмеялся. – Еще он просит отпустить, его. Говорит, что сам не любит фашистов и хочет нам помогать.

– Ано! Ано! То е правда же! – заговорил старик, видимо поняв, о чем идет речь.

– Хорошо! Скажи ему, что мы его отпустим. Но сначала пусть поклянется, что будет молчать. Да и еще пусть покажет, где он видел парашютистов.

Узнав, что его отпускают, старик обрадованно поклонился Мурзину. Потом быстро вытянул руку в сторону невысокого, поросшего лесом холма, расположенного в шести-семи километрах от горы Княгиня.

– Он говорит, что парашютисты опускались там, – перевел патрульный.

– Та-ак! Как же он узнал, откуда они?

Переговорив со стариком, патрульный доложил:

– Оказывается, эти парашютисты – чехи. Они приходили в село и покупали у жителей продукты. Сказали, что прилетели из Англии.

Мурзин облегченно вздохнул. «Если крестьяне не выдали немцам английских парашютистов, то, вероятно, не станут; выдавать и нас», – подумал он и, отпустив старика, пошел будить Степанова и Грековского.

Когда Мурзин рассказал им об английских парашютистах, Степанов нахмурился.

– Придется устанавливать с ними дипломатические отношения, – сказал он после минутной паузы. – Видимо, это посланцы правительства Бенеша… А может быть, и агенты английской разведки… Но этим вроде бы нечего делать в Моравии. Слишком уж далеко мы от второго фронта. Хотя с политической точки зрения англичане могут интересоваться тем, что здесь происходит. Словом, надо будет держать с ними ухо востро… А то невзначай постреляем друг друга.

– Та-ак! Видно, тебе, Иван Петрович, и придется пойти к ним парламентером. Ты хоть немножко английский знаешь…

Но Степанову не пришлось идти к англичанам. Пока Мурзин собирался отправить разведчиков для выяснения места расположения английских парашютистов, те сами прислали своих парламентеров на гору Княгиня. На партизанской заставе дозорные задержали двух чехов-десантников, которые потребовали доставить их к командиру. Но после случая с Яном Ткачем Мурзин запретил партизанам приводить задержанных к туристскому домику. И теперь дозорный, прибежавший доложить о случившемся, спрашивал, что делать с этими двумя.

– Подожди меня здесь. Сейчас вместе пойдем к вам на пост, – сказал Мурзин и вернулся в дом за Степановым.

Спускаясь вниз по лесной тропе, Мурзин обдумывал различные варианты предстоящего разговора. И хотя он не знал, что хотят от него английские парашютисты, бесповоротно решил не раскрывать им своих дальнейших планов.

Наконец тропа привела к небольшой лощинке, где в зарослях кустарника маскировался партизанский пост. Завидев Мурзина и капитана Степанова, двое дозорных встали с земли. За ними поднялись и два английских десантника. Оказалось, что один из них неплохо говорит по-русски.

Он рассказал Мурзину, что их группа прилетела из Англии по указанию правительства Бенеша и имеет задание вести разведку в этом районе. Командует этой группой штабс-капитан чехословацкой армии Йозеф Отиск, который приглашает партизанского командира на свою базу для переговоров о совместных действиях.

Стоявший позади десантников капитан Степанов решительно замотал головой.

– Откуда вы узнали, что здесь партизаны? – спросил Мурзин.

– О! Мы имеем хороших разведчиков. Еще вчера они доложили штабс-капитану Отиску о том, что на горе Княгиня появились советские партизаны. Мы рады приветствовать вас на нашей земле. Мы надеемся, что вы поможете нам освободить нашу родину. Пойдемте. Штабс-капитан ждет вас в нашем лагере, – настойчиво повторил десантник,

– Та-ак! – Мурзин погладил свою густую черную бороду. – Насчет советских партизан ваши разведчики ошиблись. Наш отряд состоит из чехов и словаков. Кого же ваш командир собирается приветствовать на их земле? К тому же мы не будем действовать в этом районе. Сегодня ночью я уведу отряд в другое место.

– Что же передать штабс-капитану Отиску? Что вы не желаете с ним встретиться?

– Нет, зачем же так? В этой войне мы союзники. У нас один враг – немецкий фашизм. Просто скажите вашему командиру, что я не завидую его разведчикам. Они болтливы. Уже по всему Валашскому краю известно, что сюда прилетели парашютисты из Англии. У меня нет гарантии, что и о нашей встрече не будут оповещены все местные жители. А я привык извещать немцев о своем присутствии другим способом.

На этом деловые переговоры закончились. Угостив партизан английскими сигаретами, десантники удалились.

Мурзин полагал, что теперь представители лондонского правительства доктора Бенеша оставят его в покое. Но он ошибся.

Вечером на партизанскую базу явился сам штабс-капитан Отиск. И вновь пришлось вести деликатные переговоры. Переводчиком был капитан Степанов, так как штабс-капитан предпочел изъясняться на английском языке.

Он объяснил Мурзину, что его малочисленная группа заброшена в этот район под кодовым названием «Вольфрам» для ведения разведки и связи с местными группами сопротивления и состоит всего лишь из шести офицеров чехословацкой армии.

– Таким образом, – продолжал штабс-капитан Отиск, – мы сами не в состоянии проводить боевые операции против бошей. А у вас, по моим сведениям, имеются достаточные силы. Исходя из этого, я предлагаю вам от имени законного правительства Чехословацкой Республики, от имени президента Бенеша, который руководит силами Сопротивления из Лондона, совместные действия против нашего общего врага – германского фашизма.

Для этого нам следует объединить наши группы и вести борьбу сообща. Командовать нашими людьми мы также будем вместе. И вы не пожалеете об этом. У меня имеется крупная сумма денег для закупки продовольствия, есть много поддельных карточек на продукты. Этим нас щедро снабдили в Лондоне… Вот список моих офицеров. Они чехи и прекрасно знают местные условия.

Командир десантной группы «Вольфрам» вытащил из нагрудного кармана небольшой листок и протянул его Мурзину. Увидев на бумаге английский шрифт, Мурзин передал листок Степанову.

– На, прочитай, о чем здесь пишут.

– «Всем руководителям подпольных сил Сопротивления, – начал переводить Степанов. – Парашютно-десантная группа «Вольфрам» под командованием штабс-капитана Йозефа Отиска, в составе штабс-капитана Чернота, старшего лейтенанта Ржезничека, старшего лейтенанта Берского, старшего лейтенанта Матула и лейтенанта Свободы заброшена 13 сентября 1944 года в районе села Славич с целью объединения и руководства всеми патриотическими группами Сопротивления в этом районе. Просим оказывать им содействие и всемерную помощь…» А дальше следует подпись: «От имени правительства Чехословацкой Республики…»

– Почему же от имени чехословацкого правительства обращение к чехам написано на английском языке? – перебил Мурзин Степанова.

После того как Степанов перевел вопрос Мурзина, штабс-капитан Отиск достал из кармана второй такой. же листок и, развернув, показал его Мурзину.