Обнаженная (СИ) - Кристина Бирюкова

— Спасибо за чудесный разговор и столь приятную компанию. Надеюсь мы сможем поужинать сегодня наедине.

Терас словно прочёл мои мысли. При столь большой аудитории невозможно поговорить о реальном положении вещей и дальнейшей судьбе. Только после этого разговора все решится. Будем ли мы союзниками или врагами.

— Конечно, Ваше Высочество.

На сегодня дел никаких не предвидится, и я решила отдохнуть. Насладиться горячей ванной и мягкой постелью. Но этим планам было не суждено сбыться. Сначала меня пригласил на беседу Совет. Им резко стало интересно, что же я испытываю к принцу, раз была такой милой и обходительной. Следом меня отыскал Фрей, с ним разговор был лёгким и не принудительным. Его интересовало будущее, которое быстро менялось.

— Честно, я и сама не знаю, что будет дальше. Я пыталась договориться с Советом и освободить Вас, но как видишь — неудачно. Моя жизнь так резко поменялась, и я не знаю, что делать со всем этим. Гарем, убийства, мой народ, страна и…будущий муж.

— Все будет хорошо, ты сильная, — Фрей подошёл и обнял меня, — Ты такая смелая и решительная, на тебе так много ответственности, но ты справишься со всем. Я верю в это. Верю в тебя.

Стало приятно от его слов, и я сама обняла Фрея, прижимаясь к его горячему телу. Наши отношения сейчас напоминают дружеские, больше не было той симпатии и страсти. Мне было приятно находиться рядом с этим человеком, мне никогда не бывает с ним скучно. Но секс…нет, это к нам уже не относится. Много поменялось за время моего правления, поменялось во мне. С каждым днём я узнавала больше и больше о дружбе, любви и нормальных отношениях. Я все ещё не хотела ни к кому привязываться, но кого я обманываю! Я уже привязалась к Фрею, Нику и Аджи. Мне все ещё было страшно, но больше я не хотела прятаться. Прятаться от себя, от своих чувств.

— Спасибо Фрей. Я постараюсь дать вам свободу.

Если у меня не получится надавить на Совет и добиться свободы для гарема, то найду другой способ, но парней освобожу. Я желаю им лучшей жизни, где будет уютный дом, хорошая обеспеченная жизнь и любимые рядом. Поговорив ещё немного с Фреем, отправилась в свои покои, предвкушая маленький отдых. Но именно сегодня я понадобилась всем и сразу. Ник пришел ко мне не в лучшем настроении.

Уже догадывалась, о чем будет разговор. Тяжело вздохнула. Последнее что мне хотелось это говорить об отношениях. Мне словно хотелось оправдать перед Ником. Сказать, что я не владею своей судьбой и я вовсе не хочу выходить замуж за Териса. Что в общем то и правда, желание связывать свою судьбу с незнакомым человеком, не было от слова совсем.

— Ты правда выходишь замуж за этого принца? — спросил с порога.

— Да, — меня хватило на односложный ответ.

Вся моя жизнь череда чьих-то приказов и желаний. Я никогда не была свободной и не имела права выбора. Что делать в такой ситуации? Что делать если у тебя отнимают право выбора? Противиться или плыть по течению? Разве можно что-то сделать, когда вариантов ответа меньше двух? Что делать если все предопределено? То есть, что если за тебя все решили и каждое твое действие — это результат чьих-то решений? Что делать, если от тебя ничего не зависит? «- Конечно зависит, — скажет кто-то, хотя порой и сам думал о таком варианте событий.» Каждый имеет право выбора, и не важно, как ты будешь себя чувствовать после этого или кем станешь, решив выбрать какой-либо вариант. Главное, чтобы вариантов было больше одного. У меня их нет. От моих решений и действий зависит слишком многое. Мне непозволительно ставить себя на первое место и быть эгоистичной.

— Брак лучшее решение для Лании. Ты навряд ли поймёшь, что значит быть правителем. Но если в двух словах — лишение свободы.

— Ты даже не противишься. Тебя все устраивает? Ты хочешь связать свою судьбу с первым встречным?

Ник нервно ходил по комнате, измеряя ее шагами. Его упрёки и обвинения были обидными, но в то же время он был прав. В какой-то степени.

— Я королева Ник, а это возлагает на меня кое-какие обязанности.

— Ложиться под незнакомого мужчину? — съязвил, останавливаясь и пристально смотря на меня.

— Так вот кем ты считаешь меня, — разочарованно прикрыла глаза.

Ты стоишь стены вокруг себя, отгораживаешься от чувств ради собственного сохранения рассудка. Трезвый взгляд и холодное сердце — вот, что спасает тебя от боли. Я строила эту стену годами, и она служила мне защитой все это время. Но стоило появиться вредному упертому мальчишке и все пошло наперекосяк. Стены рушились день за днём по маленькому камешку. Защита ослабела, а сердце начало таять. И я сдалась. Подпустила его к себе, привязалась. И вот результат. Боль и разочарование.

— Прости, прости меня. Я не это имел ввиду, — Ник попытался обнять меня, но я ударила ему по рукам.

— Хватит, — пересекла его попытки, — Пусть ты молод и импульсивен, в тебе играет ревность. Но это не даёт тебе никакого права оскорблять меня. Думаю, тебе пора идти, — указала на дверь.

— Ария…прошу, не отталкивай меня. Я схожу с ума от ревности, от всей этой жизни. Мои слова…они были ужасными. Молю, прости меня.

— Тебе пора Ник, — повторила стальным голосом.

Пусть на лице застыла ледяная маска, но в груди разрастался пожар. Пламя забытой боли, той, что испытала много лет назад. Я смотрела в след уходящему Нику с болью и в то же время нежность, но прятала это глубоко в себе. Его напряжённая спина, поникшие плечи и взгляд полный боли и сожаления, брошенный на меня перед тем, как закрыть за собой дверь. Все это приносило мне дополнительные муки. Ник пробрался глубоко под кожу и поселился в моем сердце. Как бы я не старалась этого не допустить. Я прикипела к нему. И сейчас чувствую адскую боль в груди. И во всем теле. Меня словно затоптал табун лошадей и бросили умирать. Дыхание прерывалось, воздух стал тяжёлым и перестал поступать в лёгкие. Вот она истерика. Я свернулась калачиком на диване, прижимая колени к груди и пыталась не думать о том, что случилось. Пыталась вернуть себе былое хладнокровие, от которого не осталось и следа. Но все напрасно. Боль выворачивала меня изнутри, и я сдалась. Закрыла глаза и погрузилась в нее, отдавая себя на милость.

ГЛАВА 20. Ник

Меня мучила