Рыба фугу по-русски - Светлана Богданова

По аскетичному убранству она определила, что здесь обитал сам отец Константин. Видимо именно в эту комнату Кате вход был строго запрещен. В полумраке Ангелина рассматривала логово отшельника, претендующего на лавры святого великомученика. Ничего лишнего: жесткая панцирная кровать с тонким матрацем, серым постельным бельем и колючим шерстяным одеялом, полка с книгами над изголовьем, лампочка без абажура под потолком, возле окна старый письменный стол, покрытый оргстеклом. На великие злодейства нет и намека: ни черепов животных, ни культовых принадлежностей. Однако, как и предполагала Катя, в комнате также не было ни икон, ни лампад, ни церковных книг.

Ангелина робела и не включала свет, опасаясь разоблачения. Она отодвинула занавеску, чтоб хоть что-то разглядеть, и обнаружила под оргстеклом фотографию. Снимок запечатлел группу людей, но головы трех человек были обведены красными кружками. Вынув фотографию, Ангелина увидела, что вместо лица у одного из мужчин зияла дырка, будто кто-то в запале ткнул в него острием карандаша. Ангелина перевернула снимок — без даты, без подписи.

В глубине дома скрипнула половица. Взломщица кинулась вон из комнаты с фотографией в руке и вдруг оторопела: навстречу, фонтанируя кровью из обрубка шеи, бежал обезглавленный белый петух. Ангелина завопила, как резаная. Петух бил крыльями и подскакивал, словно собирался ее атаковать. Стукнув взбесившуюся птицу монтировкой и отбросив тушку, Ангелина бросилась бежать. На мгновенье ей показалась чья-то тень, метнувшаяся в сторону, но ноги сами несли ее прочь из жуткого дома.

Она, как ракета на орбите, облетела вокруг забора, запрыгнула в машину и рванула с места, забрызгав грязью спешащую к ней тетку-разведчицу. Дав газу, Ангелина вылетела на середину лужи и прочно застряла в самом глубоком месте. Колеса буксовали, разгоняя ВОЛНЫ, НО машина только дергалась и увязала еще сильнее. Двигатель взревел, захлебнулся грязной жижей и заглох. Ангелина сидела ни жива ни мертва. Ее взгляд был прикован к зеркалу заднего вида. Но погони не было, только тетка стояла посреди дороги, выпачканная с головы до ног.

Ангелина прислушалась, волны плескались о двери машины. Открутив ручку окна, Ангелина высунула голову наружу и поняла, что в такую переделку она еще никогда не попадала.

Глава 7

Ангелина перебирала в голове всевозможные планы спасения: если открыть дверь — грязь зальет салон, если выбраться через окно на крышу и выбросить белый флаг — нет уверенности, что крыша старенькой машины выдержит ее вес. В любом случае, самой ей машину не вытащить. Нет, разумный выход один единственный — обратиться за помощью. Ангелина несколько раз подряд надавила руками на клаксон.

Нужно звонить в город — вызывать подкрепление. Но кого позвать на выручку, как долго придется ждать… Ангелина полезла в сумку за записной книжной и увидела, что на сломанном сидении рядом с монтировкой валяется помятая фотография, прихваченная в спешке из дома отца Константина. Надо же было так влипнуть: и в прямом, и в переносном смысле!

На улице стремительно темнело, зажигающийся в окнах домов свет воспринимался как жестокая насмешка судьбы. Она почувствовала себя осколком мирозданья, затерявшимся на отшибе глухой цивилизации. Ангелина вздохнула, сложила руки на руле и понуро потупила голову.

Внезапно слепящий луч фар прорезал темноту и озарил половину деревни. Ангелина подняла лицо к, прикрывая ладонью глаза от света, увидела, что к краю лужи подъехала машина. Невероятно, но это была черная «ауди» Голубева. И хоть расстались они, мягко говоря, несколько нервно, Ангелина обрадовалась ему, как родному.

Водитель «ауди» переключил фары дальнего света на ближний. Импозантный крепыш Голубев вышел из машины, помахал ей рукой и улыбнулся, несказанно осчастливленный их встречей.

Ангелина опустила стекло и высунулась из окна:

— Господин Голубев, вы можете мне помочь?! — как можно равнодушней спросила она, но губы ее предательски расплылись в улыбке.

— С удовольствием, Ангелина Станиславовна, но при одном условии, — галантно отозвался Голубев.

— При каком это условии? — насторожилась она, думая, что речь пойдет о незаконной продаже дома его родителей.

— Вы перестанете величать меня господином Голубевым и будете называть по имени — Ильей, в исключительных случаях в официальной обстановке по отчеству — Ильей Андреевичем. А мне в приватной атмосфере разрешите обращаться к вам по имени, тем более оно у вас такое ангельское.

— И это все? — с облегчением рассмеялась Ангелина. — Тогда, пожалуйста, Илья, вытащите меня отсюда как можно быстрее!

— Без проблем, — Голубев снял дорогое пальто и пиджак, засучил рукава рубашки, открыл багажник «ауди», вынул трос для буксировки и длинные резиновые охотничьи сапоги.

— Сезон недавно кончился, — пояснил он, появляясь перед Ангелиной обутым почти по пояс.

Отважно рассекая лужу, Голубев добрел до ее машины, нагнулся, нырнул руками в грязь и, пошарив под бампером «девятки», закрепил буксировочный трос.

— Я увлекаюсь гонками на внедорожниках, так что кое-какой опыт выживания в экстремальных условиях имеется.

Ангелина зааплодировала:

— Какой вы ловкий! И руки у вас золотые! Я-то думала, что по звонку с вашего мобильника примчится вертолет спасателей, но в то, что вы сами не хуже службы 911…

— Услуга за услугу, — торговался Голубев.

— Вы неисправимы, — улыбка слетела с губ Ангелины.

— Да что с вами такое? — Голубев склонился к окну машины. — Почему вы все видите в черном цвете? Я же не требую чего-то неприличного…

— Давайте сначала выберемся отсюда, а потом поговорим о взаимных требованиях. Уже стемнело, и я голодна, как бродячая собака! — отрезала Ангелина.

— У меня ощущение, что вы чересчур подозрительны. Я всего-навсего хотел с вами сегодня поужинать. Или это претит вашим высокоморальным принципам?

— Нет, не претит, и я с удовольствием поужинаю с вами, но не сегодня…

— Возражения не принимаются. Я тоже устал и проголодался. Пока вас вытащу — по уши уделаюсь. Мне положена компенсация за моральный ущерб, — настаивал он.

— А если я откажусь, вы меня бросите и уедете, да? — Ангелина сделала вид, что обиделась.

— Никогда! Джентльмены не оставляют дам в беде. Я вас, конечно же, вытащу, а потом с горя утоплюсь в этом болоте.

Ангелина засмеялась. Голубев демонстрировал оригинальное чувство юмора, которое компенсировало и смягчало его непомерную напористость.

— Вы хоть представляете, как будет выглядеть моя машина, после того, как вы меня вытянете? Вам самому краснеть за меня придется, — разъяснила Ангелина.