История любви леди Элизабет - Джудит Макнот

– Ну, – отпарировала с иронией Берта, подходя к сонетке, чтобы приказать приготовить ванну, – когда вы говорили это вчера, лицо у вас не было бледным, а голова горячей на ощупь. И вы не валились на постель, как будто вас не держат ноги, когда было-то всего полвторого ночи!

Пристыженная, Элизабет повалилась на постель.

– Ты не виновата, что я сплю, как медведь в зимней спячке. И кроме того, если они не поехали в деревню, то совсем не имеет значения, что я проспала.

Она старалась примириться с мыслью, что придется провести день в одном доме с мужчиной, который мог посмотреть на нее с другого конца комнаты, полной сидящих за обедом гостей, и заставить ее сердце сильно забиться, когда Берта сказала:

– Но они уехали в деревню. Буря прошлой ночью больше шумела и пугала, а дождя сильного не было.

Закрыв на мгновение глаза, Элизабет глубоко вздохнула. Было уже одиннадцать, а это значило, что Ян уже ждал ее напрасно в лесном домике.

– Очень хорошо, я поеду в деревню и догоню их там. Нечего торопиться, – твердо добавила она, когда Берта побежала к дверям, чтобы впустить служанок, принесших ведра с горячей водой для ванны.

Было уже половина второго, когда Элизабет спустилась вниз, одетая в нарядную персикового цвета амазонку. Шляпа такого же цвета, с пером, спускавшимся на правое ухо, скрывала ее волосы, а перчатки для верховой езды доходили до запястья. Несколько мужских голосов доносились из карточной комнаты, а это свидетельствовало о том, что не все гости выбрали прогулку в деревню.

В холле Элизабет замедлила шаги, колеблясь, не заглянуть ли туда, чтобы проверить, не вернулся ли уже Ян Торнтон из лесного домика. Убежденная, что он вернулся, и не желая его видеть, она повернула в противоположном направлении и вышла из дома через парадную дверь.

Элизабет ждала в конюшне, пока грумы седлали для нее лошадь. Сердце, казалось, стучало в тяжелом ритме проходящих минут, а перед глазами стояла мучившая ее картина, как одинокий человек ждал один в лесном домике женщину, которая все не приходила.

– Вы желаете, чтобы грум поехал с вами, миледи? – спросил старший конюх. – У нас не хватает людей, их так много было нужно для компании, что поехала на прогулку на день в деревню. Некоторые должны вернуться через час или меньше, если вы хотите подождать. Если нет, дорога безопасная, ничего с вами не случится. Ее милость все время ездит одна в деревню.

Больше всего Элизабет хотелось умчаться очертя голову по аллее и оставить все позади.

– Я поеду одна, – сказала она, улыбаясь ему с той же самой дружеской доброжелательностью, с которой обращалась к грумам Хейвенхерста. – Мы проезжали деревню в день приезда. Это прямо по главной дороге, миль пять, не так ли?

– Да, – ответил старший конюх.

Вспышка жаркой молнии осветила бледное небо, и Элизабет с опасением посмотрела вверх. Ей не хотелось оставаться здесь, но и перспектива попасть под летний ливень тоже не была приятной.

– Я сомневаюсь, что до ночи будет дождь, – сказал ей старший конюх, когда она заколебалась. – У нас тут бывают такие молнии в это время года. Они были всю ночь, и почти ни капли дождя.

Это все, что было нужно Элизабет.

Первые тяжелые капли дождя упали, когда она проехала милю по главной дороге. «Чудесно», – произнесла Элизабет вслух. Натянув поводья, остановила лошадь и посмотрела на небо. Затем нажала каблуком в бок кобылы и понеслась дальше по направлению к деревне. Через несколько минут Элизабет заметила, что ветер, мягко шевеливший листву деревьев, вдруг, казалось, начал хлестать ветвями, и температура устрашающе стала понижаться. Пошел сильный дождь, крупные капли скоро превратились в непрерывный ливень. К тому времени, когда она заметила тропинку, ведущую в сторону от большой дороги в лес, Элизабет почти промокла насквозь. Ища какого-нибудь укрытия среди деревьев, девушка направила кобылу в сторону и дальше на тропинку. Здесь по крайней мере листва закрывала от дождя как зонтик, хотя и дырявый.

Молния сверкнула и раздвоилась на небе, за ней последовал мощный раскат грома, и, вопреки предсказанию конюха, Элизабет поняла, что назревала настоящая гроза, которая вот-вот разразится. Маленькая кобылка тоже чувствовала ее, но хотя и вздрагивала от раскатов грома, оставалась понятливой и послушной. «Какое ты маленькое сокровище», – нежно сказала Элизабет, гладя ее атласный бок, но думая о домике, который, как она знала, был в конце тропинки. В нерешительности девушка прикусила губу, стараясь угадать, сколько сейчас времени. Наверняка было больше часа, следовательно, Ян давно уехал.

За несколько последующих минут, в течение которых Элизабет сидела, раздумывая, она пришла к очевидному заключению, что была тщеславна, слишком преувеличивая свое значение для Яна. Вчера вечером она видела, как легко он мог флиртовать с Харисой, всего лишь через час после того, как целовал ее в беседке. Без сомнения, Элизабет для него – мимолетное увлечение. Какой мелодраматичной и глупой была она, чтобы вообразить, как Ян ходит в лесном домике из угла в угол, не спуская глаз с двери. Он – игрок и, вероятно, искусный ухажер. Без сомнения, Ян уехал в полдень и вернулся в поместье в поисках более сговорчивой компании, найти которую не представляло для него ни малейшей проблемы. С другой стороны, если по какой-то странной случайности он еще там, она сможет увидеть его лошадь, и тогда просто повернет обратно и поедет в имение.

Домик показался через несколько минут. Расположенный в глубине туманного леса, он казался очень привлекательным, и Элизабет напрягла зрение, чтобы сквозь густые деревья и поднимающийся туман увидеть лошадь Яна. Ее сердце громко стучало от ожидания и страха, когда она рассматривала фасад маленького, крытого соломой домика. Но Элизабет скоро убедилась, что нет причины для волнения и страха. Там никого не было. Вот и вся глубина его неожиданного чувства к ней, подумала она, отказываясь замечать странную легкую боль, которую испытывала.

Элизабет сошла с лошади и провела ее за домик, где увидела навес, под которым смогла привязать свою кобылку. «Ты когда-нибудь замечала, как непостоянны мужчины? – спросила она лошадь. – И как глупы женщины по отношению к ним?» – добавила, чувствуя себя необъяснимо опустошенной. Элизабет понимала также, что абсолютно нелогична – она не имела намерения приехать сюда, не хотела, чтобы он ждал, а сейчас готова расплакаться от того, что его не было.

Нетерпеливым рывком развязала ленты шляпы. Сняв ее, толкнула заднюю дверь домика, вошла внутрь – и застыла, потрясенная!

В противоположном конце маленькой комнаты спиной к ней стоял Ян Торнтон. Слегка наклонив темную голову, смотрел на веселый огонек, потрескивающий в камине, руки заложены за пояс серых бриджей для верховой езды, ногой в высоком сапоге он упирался в решетку камина. Ян был без камзола и, когда он вынул правую руку и провел ею по волосам, то под мягкой батистовой рубашкой обрисовались мускулы. Взгляд Элизабет уловил истинную мужскую красоту его мускулистых плеч, широкой спины и узкой талии.