Век Людовика XIV. История европейской цивилизации во времена Паскаля, Мольера, Кромвеля, Мильтона, Петра Великого, Ньютона и Спинозы: 1648—1715 гг. - Уильям Джеймс Дюрант

и преподобным отцам-иезуитам, об их этике и политике". Схема была хитроумной: она выдавала себя за сообщение парижанина другу в провинции о моральных и теологических проблемах, волновавших тогда интеллектуальные и религиозные круги столицы. Арно и Николь помогали Паскалю с фактами и ссылками; Паскаль, сочетая пыл новообращенного с остроумием и блеском человека из мира, обеспечил стиль, который достиг нового уровня во французской прозе.

Первые письма были направлены на поддержку общественностью янсенистских взглядов на благодать и спасение, которые отстаивал Арно; они были призваны повлиять на Сорбонну против предложения об исключении Арно. Это им не удалось; Арно был торжественно разжалован и исключен (31 января). Неудача побудила Паскаля и Арно напасть на иезуитов как на людей, подрывающих нравственность распущенностью своих исповедников и лазейками в их казуистике. Они исследовали книги Эскобара и других иезуитов и осудили доктрины "вероятностного подхода", "направления намерения" и "мысленной оговорки"; осуждалось даже приспособление иезуитами-миссионерами христианской теологии к китайскому культу предков 29- хотя в них не было прямого обвинения в том, что иезуиты оправдывали средства целями. По мере того как письма продолжались, и Арно раскрывал Паскалю все больше и больше казуистики Эскобара, страсть новообращенного росла. После десятого письма он отказался от фикции парижанина, пишущего провинциалу; теперь он говорил от своего лица и обращался к иезуитам напрямую, с возмущенным красноречием и саркастическим остроумием. Иногда на написание одного письма у него уходило двадцать дней, а затем он спешил отдать его в типографию, чтобы интерес публики не угас. Он дал уникальное извинение за длину письма XVI: "У меня не было времени сделать его короче". 30 В восемнадцатом и последнем письме (24 марта 1657 года) он бросил вызов самому Папе. Александр VII издал (16 октября 1656 года) очередное осуждение янсенизма; Паскаль напомнил своим читателям, что папский суд может ошибиться, как (по его мнению) это произошло в случае с Галилеем. 31 Папа осудил письма (6 сентября 1657 года), но вся образованная Франция их читала.

Были ли они справедливы по отношению к иезуитам? Правильно ли цитируются отрывки из произведений иезуитов? "Совершенно верно, - говорит один ученый рационалист, - что уточняющие фразы иногда были неправильно опущены, несколько фраз были неправильно переведены, а сжатие длинных отрывков в короткие предложения в нескольких случаях имело эффект несправедливости"; но, добавляет он, "эти случаи относительно немногочисленны и несущественны"; 32 и в настоящее время общая точность отрывков признана. 33 Следует, однако, признать, что Паскаль вырвал из контекста наиболее тревожные и сомнительные места некоторых казуистов и привел часть публики к преувеличенному мнению, что эти юристы-богословы замышляют разрушить мораль христианства. Вольтер высоко оценил превосходство "Писем" как литературы, но считал, что "вся книга покоится на ложном основании. Автор искусно приписал всему Обществу экстравагантные идеи нескольких испанских и фламандских иезуитов". 34 от которых отличались многие другие иезуиты. Д'Алембер сожалел, что Паскаль не высмеял и янсенистов, ведь "шокирующая доктрина Янсена и Сен-Сирана давала не меньше поводов для насмешек, чем податливая доктрина Молины, Тамбурина и Васкеса" 35. 35

Влияние "Письма" было огромным. Они не привели к немедленному ослаблению власти иезуитов - конечно, не в отношении короля, - но они настолько пристыдили эксцессы казуистов, что сам Александр VII, продолжая выступать против янсенизма, осудил "лаксизм" и приказал пересмотреть казуистические тексты (1665-66 гг.). 36 Именно "Письма" придали слову "казуистика" оттенок хитроумных тонкостей, защищающих неправильные действия или идеи. Тем временем во французской литературе появился шедевр стиля. Казалось, будто Вольтер жил за столетие до него - ведь здесь были и задорное остроумие, и резкая ирония, и скептический юмор, и страстная инвектива Вольтера, а в поздних письмах - та теплая обида на несправедливость, которая избавила Вольтера от статуса энциклопедии персифляжа. Сам Вольтер назвал "Письма" "лучшей книгой из всех, что были написаны во Франции"; 37 а самый проницательный и разборчивый из всех критиков считал, что Паскаль "изобрел прекрасную прозу во Франции". 38 Боссюэ, когда его спросили, какую книгу он предпочел бы написать, если бы не написал свою собственную, ответил: "Провинциальные письма Паскаля". 39

3. В защиту веры

Паскаль вернулся в Париж в 1656 году, чтобы проконтролировать публикацию "Писем", и прожил там все оставшиеся шесть лет. Он не оставил мир; в год своей смерти он участвовал в организации регулярного автобусного сообщения в столице - зародыша нынешней сети омнибусов. Но произошли два события, которые возродили его благочестие и привели к его кульминационному вкладу в литературу и религию. 15 марта 1657 года иезуиты добились от королевы-матери приказа закрыть школы солитеров и запретить прием новых членов в Порт-Рояль. Приказ был мирно исполнен; детей, среди которых теперь был и Расин, разослали по домам друзей, а учителя с грустью разошлись по домам. Девять дней спустя (дата последнего из "Провинциальных писем") в часовне беспокойного женского монастыря произошло явное чудо. Десятилетняя племянница Паскаля, Маргарита Перье, страдала от болезненного лахримального свища, который источал шумный гной через глаза и нос. Родственник мадам Анжелики подарил Порт-Роялю то, что, по его словам, было шипом из короны, которым мучили Христа. 24 марта монахини в торжественной обстановке и с пением псалмов положили шип на алтарь. Каждая по очереди целовала реликвию, а одна из них, увидев Маргариту среди молящихся, взяла шип и прикоснулась им к больному месту девушки. Вечером Маргарита с удивлением отметила, что глаз больше не болит; ее мать была поражена, не обнаружив никаких признаков свища; вызванный врач сообщил, что выделения и припухлость исчезли. Он, а не монахини, распространил информацию о том, что он назвал чудесным исцелением. Семь других врачей, ранее знавших о свище Маргариты, подписались под заявлением, что, по их мнению, произошло чудо. Епархиальные чиновники провели расследование, пришли к такому же выводу и разрешили провести мессу Te Deum в Порт-Рояле. Толпы верующих пришли посмотреть и поцеловать шип; весь католический Париж признал чудо; королева-мать приказала прекратить все преследования монахинь; солитарки вернулись в Ле-Гранж. (В 1728 году папа Бенедикт XIII сослался на этот случай как на доказательство того, что век чудес не прошел). Паскаль сделал себе гербовую эмблему в виде глаза, окруженного терновым венцом, с надписью Scio cui credidi- "Я знаю, кому я поверил". 40

Теперь он решил написать в качестве своего последнего завещания тщательно продуманную защиту религиозной веры. Все, на что у него хватало сил, - это записывать отдельные мысли и группировать их в примерном, но показательном порядке. Затем (1658) его старые болезни вернулись, причем с такой силой, что он так и не