Калифорния (СИ) - Сван Лея

Мысли о родных помогали отвлечься от тревоги, разбегающейся мурашками всякий раз, когда я останавливалась на передышку и бросала беглый взгляд вокруг. Вода, вода, вода и снова вода… везде. Берег словно играл со мной в прятки, в розовеющей дымке рассвета снова и снова отступая назад, а силы всё таяли и таяли… Зазнайка тоже устал. Я видела это по сменившей резкие гребки замедленной манере, в которой он продвигался теперь вперёд. Время от времени он прекращал движение и замирал на спине, раскинув руки словно гигантская морская звезда. Пару раз я нагоняла и его и получив в качестве приза колючий взгляд, вновь видела удаляющуюся от меня спину в налипшей к плечам белой рубашке. Сколько часов прошло с тех пор, как я рухнула за борт сказать было сложно, но когда нечёткий образ берега приобрёл вполне конкретный вид симпатичной песчаной бухты, солнце уже давно поднялось от горизонта, а мои ноги отваливались. Это ощущение было настолько реальным, что время от времени я бросала взгляд вниз — здесь ли они ещё? На каждую из них словно повесили по здоровенной чёрной гире и я ворочала их с героизмом погибающего на арене гладиатора. «Виват Кхуши! Ты сделала это!» мысленно вскинула я в победном жесте неподъёмную руку, когда пластик под грудью внезапно затормозил, царапнув по чему-то жёсткому. Проехавшись всем животом по песку наконец сообразила, что бестолково перебираю ногами лёжа в десятисантиметровой волне на самом берегу. Мозг отказывался сотрудничать, предложив в качестве альтернативы глубокий обморок от усталости. Ничего против я не имела и в последнем рывке выбросив обессиленную тушку на горячий песок, отключилась прямо на месте.

В сознание привел водопад обрушившийся точно на лицо. Может это был и не совсем водопад — много ли отожмёшь из мокрой рубашки, но удовольствие всё равно то ещё! Вода была солёная и противная. Пытаясь отделаться от нежданной напасти, я бестолково замахала руками, сквозь полные соли веки пытаясь разглядеть вредителя. Ответ не оказался сюрпризом — мистер Райзада собственной персоной невозмутимо закончил отжимать на меня свою рубашку, напоследок встряхнув её и обдав лицо мелкой сеткой брызг.

— Отчухалась?

Решив, что ответа он не достоин я лишь плотнее сжала губы и закрыла глаза, подставляя нос солнцу.

— Эй, подъём! — голос Арнава звучал исключительно неприятно, мешая расслабленной неге измученного тела. Что ему ещё от меня надо? Тень легла на лицо, заслоняя живительные ласковые лучи. Зазнайка никогда не сдавался с первого раза. — Кхуши, вставай! Надо идти. Нужно выбраться отсюда до темноты, а солнце уже в зените.

— Вот ещё — с места не двинусь! Тебе надо — ты и иди. Мне и здесь хорошо. Как недавно выяснилось — я всё равно уже умерла, а трупу всё равно где лежать. Тут хоть польза от тела. Крабикам, вон, на обед пойду. Привет, ребята! — проводила взглядом маленькие темные силуэты, резво семенящие к воде и степенно сложив руки на груди на манер усопшей, снова прикрыла глаза. Раз, два, три… Трёх секунд хватило, чтоб тень с моего лица бесследно исчезла и в воздухе прозвучало отчётливое «Идиотка!». Внутренне улыбнувшись, констатировала приятный факт — несмотря на несколько лет отсутствия практики навык обращения с Зазнайкой не потерян.

— Нет, значит?! О кеей. Счастливо оставаться!

— И тебе удачи, милый. — растянула я губы, рассматривая золотые искорки на кончиках прикрытых ресниц.

— Не называй меня так! Больше не смей!

— Оууу, сорри. Тысяча извинений мистер Райзада. Больше никогда не стану назвать вас «милый». Да если бы я знала, что тебе так не нравится слово «милый», то разве бы я назвала тебя «милым»? Честное слово, даже и не подумала бы произнести «милый»…

— Просто заткнись! — рявкнули прямо в ухо, напрочь лишая его слуха на ближайшее время. — Я ухожу. Ты — как хочешь!

Думала было помахать ему на прощанье, но передумала — шевелиться было лень. Фонтанчик песка рассыпался о плечо и через несколько минут шаги стихли. Не так, чтоб я была стопроцентно уверена, но что-то подсказывало — Зазнайка не бросит меня тут одну. «А» — из вредности, которая составляла половину его существа, «б» — из упрямства, составлявшего вторую его половину. Ну и кого ещё он сможет изводить с таким усердием и упорством? Вон, даже из Индии ради этого примчался… Так что не особенно беспокоясь о одиночестве я грелась на солнышке, пока превратившаяся на жаре в колючую солёную корку высохшая одежда не начала доставлять ощутимое неудобство. Набившаяся в проймы платья смесь из водорослей и песка подсохнув, царапала кожу и жутко чесалась. Поднявшись, я попыталась отряхнуть эту гадость с тела, но задача оказалась невыполнимой. Пришлось стянуть платье через верх и вытрясти его хорошенько. Камешки, мелкие ракушки и труха из водорослей высыпались сплошным потоком, но засохший шёлк по-прежнему выглядел ужасно. Одевать на себя такое? Надо простирнуть. А ещё хорошо бы окунуться — приняла решение, на всякий случай покрутив головой по сторонам. Берег выглядел живописно, точно картинка из рекламных буклетов туристической компании — белый песок, шумящие кронами высокие пальмы и редкие глыбы скал на контрастном фоне яркой синевы неба. Прибой вяло шуршал розоватой кашей ракушек, оставляя пустынную полосу пляжа обжигающим солнечным лучам. Ни намёка на цивилизацию или какое-либо живое разумное существо не наблюдалось в обозримых окрестностях. Ни среди нагромождения скал по правую руку, ни в манящем густой тенью скоплении зелени за спиной. Ну раз никого нет — то стесняться нечего! С этим соображением я расстегнула застёжку лифа, стягивая его с плеч. Мысль о наблюдающем за мной из тени пальм Зазнайке, почти не замедлила движения. Если и так… Не чужой человек всё — таки…

Соблазняя прозрачной, сияющей солнечными бликами прохладой, вода под ногами совсем не походила на ту мрачную тёмную бездну, что устрашала ночью. Несколько неспешных движений и блаженство поглотило тело, смывая песок, жару и усталость с плеч. Нежась на мелководье, я улыбалась во весь рот рассеянно скользящим мимо ярким стайкам шустрых рыбок и тихонько мурлыкала под нос мотивчик одной из последних модных песенок, ежедневно звучащих на каждом шагу. «Ай лав ююю… Ля-ля-ля…» получалось может не очень, но кроме рыбок слушателей всё равно не было, так что заливаясь соловьём я оттирала с тела налипшую грязь, вовсю радуясь что жива, красоте вокруг и отсутствию Зазнайки в пределах видимости. Разделавшись с налипшим песком, пару раз окунулась с головой вымывая из волос остатки водорослей и взялась за одежду. Отстирать платье и бельё в солёной воде было труднее, но старательно отполоскав тонкий шёлк и кружево я осторожно отжала платье и разложила его на песке сушиться. Поморщившись, пришлось натянуть на себя ещё мокрое бельё. Но что делать — не щеголять же по берегу голой. Хотя последние годы стеснение из меня ежедневно выбивали на съёмочной площадке, до конца расстаться с взрощенными с детства понятиями не получалось. Каждый раз, когда Эдди ставил вопрос ребром: «Мисс Райз, вы или снимаете сейчас платье, или получаете уведомление об увольнении!» — я зависала на несколько секунд, ловя тоскливый взгляд Сэма, вспоминая весь свой путь на «Фабрику груз» и в ярких красках представляя будущее, где Сэму приходится одному тянуть квартплату, а мне обивать пороги ближайших кафешек в поисках работы… Обычно, пары минут мне хватало, чтоб попытаться переубедить Эдди (безрезультатно) и всё же снять платье. Со временем я привыкла и раздеваться перед камерой (не до конца, конечно — это всё же был молодёжный сериал, а не порно), и сниматься в купальнике практически забывая в кадре, что на мне. С поцелуями оказалось сложнее… Отговорки здесь помочь не могли, и если по сценарию был поцелуй — я обязана была его сделать или проститься с работой актрисы навсегда. Это было понятно и без долгих убеждение режиссёра. Но одно дело понимать, а другое дело сделать — твердя себе «Давай Кхуши! Ты должна!» я зажималась, краснела и закрывала ладонями лицо, стоило лишь партнёру приблизить губы для поцелуя. Дружный смех на площадке и грозные окрики Эдди были предсказуемым продолжением таких сцен. Помог мне научиться целоваться на камеру мой очередной партнёр по поцелуям Фредди. Забавный перекаченный парнишка с тёмным ёжиком волос и вечной жвачкой во рту, присел рядом на невысокий парапет возле бассейна, где снимали очередную студенческую вечеринку.