Повседневная жизнь египетских богов - Димитри Меекс

Из всех частей тела у богов наиболее уязвимы глаза. Хотя они и воплощают собой солнце и луну, они не перестают подвергаться более или менее тяжелым уязвлениям. Эти различные повреждения и слепота всегда так или иначе исцеляются, не нарушая таким образом целостности тела божества, которая считается необходимой для поддержания нормального хода вещей в мире. Было бы утомительно перечислять все эти несчастья: достаточно лишь нескольких примеров. Око Хора, еще не исцеленное от ран, нанесенных ему Сетом в ходе многочисленных битв, должно было вынести новые испытания по вине Ра. Пожелав получить представление о причиненных раненому Оку повреждениях, Ра решает поставить опыт, который был не столь уж своевременным: он просит Хора посмотреть на черную свинью, о которой известно, что это образ Сета, прикрыв рукой здоровый глаз. Сначала Хор видит некое белое животное; со второго взгляда он узнает свинью и одновременно своего извечного врага. Боль, которую он при этом испытывает вновь, настолько сильна, что он лишается чувств и его приходится отнести на кровать. Ра, от которого можно было бы ожидать большей чуткости, констатирует, не испытав никаких особых чувств, что «свинья отвратительна для Хора».{404} Сам Ра может на краткое время ослепнуть, и в таком случае ему будет нужен поводырь.{405} Упоминаются также случаи временной слепоты Хора Старшего. Согласно некоторым источникам, он родился с бельмами на глазах.{406} Как считалось, последствия этой болезни были столь катастрофическими, что жрецы сочли нужным изобразить на рельефе в храме этого бога в Ком-Омбо целую коллекцию хирургических инструментов, среди которых важное место занимает инвентарь окулистов.{407} Понятно, что таким образом они хотели подготовиться к любым возможным событиям и избежать повторения давних бед. По существу, глазные болезни кажутся столь же распространенными у египетских богов, как и у древних египтян. В различных текстах нередко можно встретить упоминания о том, что кто-то из них страдает от какой-либо болезни или уродства.{408} Некоторые из них особенно необычны. Так, можно долго теряться в догадках, почему в глазу Атума гнездились черви, тем более что речь идет не о несчастном случае или болезни, а о выделениях глаза, происходящих по желанию самого бога.{409} Этот больной глаз Атума — не что иное, как ночное светило;{410} так что возникает вопрос, не являются ли пятна на луне, знаменитые «моря», плодом деятельности червей, которые изгрызли ее поверхность в незапамятные времена.

Прежде чем стать могучим юношей, превозмогшим все напасти,{411} младенец Хор страдал от всевозможных хворей больше всех других богов. Будучи прототипом всех несчастных детей — хилых, покинутых и болезненных, — он не минует ни одного несчастья. Если Исида оставляет ребенка в его убежище одного, его обязательно кусает скорпион. Его треплет лихорадка; текущие из его глаз и рта слезы и слюна заливают землю; его тело расслаблено, сердце истомлено и кровь едва струится по его жилам.{412} Требуются всё умение его матери и помощь многочисленных специалистов из числа богов, чтобы спасти ребенка. Необычайно подверженный недугам, он одно время страдал от глистов.{413} Поскольку ничто не щадит его, ему доводится даже проглотить некоего демона, пока его кормила грудью Исида, ничего при этом не заметившая.{414} Некоторые его беды были вызваны его неопытностью и незнанием в сочетании с детским желанием все потрогать. Как-то раз, гуляя по берегу, он решает поймать и съесть священную рыбу Ра. Со стороны любого взрослого это было бы святотатством, но ребенок об этом не знал. Поэтому боль в животе, вызванную этим скверным поступком, удалось быстро вылечить.{415} Столкнувшись с такими несчастьями, малыш тут же начинает стонать и плакать. Изнуренный страданиями, он первый бежит за помощью к своим матери и тетке Нефтиде. Он требует, чтобы они помогли ему советом и справились у нянек богини Нут, которые должны были раньше сталкиваться с такими же случаями, не владеют ли они рецептами против его болезней.{416} Не пренебрегая никакими средствами, он просит свою мать отправиться вместе с ним к людям и искать помощи у них.{417}

Детство — это настоящий символ уязвимости, и неудивительно, что маленький Хор, хотя он и был богом, предстает жертвой подобных горестей. В отличие от него, одолеваемого болезнями, другие боги оказываются уязвимыми только в определенных обстоятельствах. Коронация, столкновения внутри сообщества богов, звери, помогающие их космическим врагам, смены фаз дневного и ночного светила — вот те явления, которых им приходится бояться. Их недомогания и болезни обнаруживают слабые места мироздания.

Кажется, что тела богов невозможно уничтожить, в том числе и самим богам. Об этом свидетельствуют бесконечно повторяющиеся терзания и казни Сета, который, однако, появляется вновь со всеми своими качествами, служащими разжиганию новых смут.{418} К примеру, согласно одному рассказу, после очередной битвы с Хором он был мумифицирован как настоящий покойник;{419} тем не менее позднее он вновь появляется как ни в чем не бывало и бросает вызов Хору. Конечно, он потерпит новое поражение и будет разрублен на части, но вернется, чтобы возобновить свои козни. По сути, телу бога не может быть причинен никакой некомпенсируемый вред. Податливость и неуязвимость тела бога объясняются самой его природой: в любых обстоятельствах оно остается недостижимым и неизменным в своей подлинной реальности. Считается, что каждый бог обладает множеством форм, проявлений, иру, имен, которые следует все искоренить, чтобы достичь его полного уничтожения,{420} причем без гарантии его окончательного успеха.

Таким образом, повреждения наносят урон не телу бога как таковому, а только отдельным частям, в которых оно предстает. Этот тезис могут проиллюстрировать приключения, пережитые руками Хора. Подвергшийся сексуальной агрессии Сета, Хор находит выход только в том, чтобы собрать семя насильника в ладони. Является Исида и, увидев то, что только что произошло, отрезает сыну руки, чтобы грязь не перешла с них на его тело, и бросает их в воду, которая поглощает их.{421} Чтобы увериться, что ее сын избавлен от скверны, она призывает его руки, утверждая, что они не соединятся вновь с телом Хора, даже если будут обнаружены. Эта ситуация явно неудобна Хору, и Ра прибегает к помощи бога-крокодила Себека, чтобы он нашел утраченные руки в глубинах вод. Как прямо приказывает Ра, нужно приживить их на свое место вопреки тому, чего хотела Исида. Став воплощением двоих сыновей Хора, руки ведут отныне самостоятельное существование, и схватить их оказывается трудно. Но Себек хорошо знает водный мир и ловит их с помощью рыболовной сети. Тогда Хор требует их у Ра. Чтобы избежать новых бед, тот решает сохранить их как реликвию в городе Нехене и в то же время вернуть их хозяину. Такое телесное удвоение, совершенно естественное в логике мифа, позволило удовлетворить на первый взгляд непримиримые стремления Хора и Исиды. По другой версии, Исида удовольствовалась тем, что снабдила сына новыми руками.{422} Развитие этого сюжета показывает, что Хор, по сути, ни на один момент не лишается рук полностью — он теряет только те руки, которые были у него отрублены. В то же время, будучи отделены от тела Хора, его руки становятся полноправными божествами и почитаются в этом качестве.

Структура этого рассказа, взаимоотношения действующих в нем лиц практически полностью воспроизводятся в эпизоде, входящем в длинный цикл приключений глаз Хора. Известно, что Сет вырвал их и предал земле; однако существует и более подробная версия этих событий.{423} После нанесенного Хору увечья его глаза были сначала тщательно уложены каждый в отдельный ящик, без сомнения, во избежание дальнейших покушений на них. С этого момента они становятся объектом многих вожделений. Сет начинает с того, что крадет ящики и прячет в скалах, окаймляющих долину Нила. Но Анубис обнаруживает тайник; под покровом ночи он вскрывает ящики, забирает глаза и уносит их в двух папирусных корзинах. Очевидно сходство роли Анубиса в этом случае с ролью Себека в истории с руками Хора, а также рыболовной сети в первом сюжете с корзинами во втором. Развитие событий подтверждает это сходство: глаза приобретают некую самостоятельность и перестают быть неотделимой частью своего исконного владельца. От них берет начало виноградник, который Исида советует приобрести своему сыну. Затем богиня просит Ра вернуть ее сыну глаза, на что верховный бог соглашается вполне охотно. С этого времени «глаза-виноградник» продолжают плодоносить, будучи орошаемы и возделываемы Исидой, притом что Хор вновь получает — опять же в качестве замены — «видящие глаза», которые сами по себе являются символом его царской власти.{424}